Сьюзан Ховач - Неожиданный звонок

— Вовсе нет,— быстро сказал он.— Вы остановились в квартире Джины?

— Да.

— Вас устроит, если я заеду за вами в восемь тридцать?

— Да... да. Спасибо, мистер Купер.

— Не за что, мисс Салливан,— произнес он учтивым, приветливым тоном.— С нетерпением жду нашей встречи.

Я услышала щелчок — он положил трубку. У меня было много времени, но я не знала, как его потратить. Мне следовало осмотреть достопримечательности — Лувр, Нотр-Дам, нависшую над Монмартром церковь Сакре-Кор, но роль туриста меня не вдохновляла. Я слишком беспокоилась. Я задумалась. Не отменить ли мне свидание с Гартом Купером и не отправиться ли немедленно в Лондон? Позвонив в авиакомпанию, я узнала, что билетов на вечерний рейс нет. Внезапный порыв заставил меня заказать билет на утренний самолет «Эйр Франс». Некоторое время я размышляла о том, не связаться ли мне с моим знакомым из Скотланд-Ярда. В конце концов я позвонила инспектору Фаулзу — скорее для очистки совести, нежели в надежде услышать нечто существенное. Мне не повезло, я не застала его в офисе. Я оставила свой телефон и фамилию, подумала, не поговорить ли мне с каким-нибудь другим сотрудником, затем решила избавить себя от долгих объяснений — все равно завтра я буду в Лондоне. Покончив с этим, я спросила себя, не слишком ли легко я поверила Гарту Куперу. Возможно, он солгал мне, все же имея отношение к исчезновению Джины. Я предостерегла себя от излишней доверчивости во время нашей вечерней встречи.

Наконец, не в силах больше находиться в стенах квартиры, я вышла из дома и направилась к реке; вскоре начался дождь, и мне пришлось вернуться на Рю Сент-Томазин. Время шло; Кэнди-Анна возвратилась со съемок и убежала на свидание, назначенное на половину седьмого. Снова оставшись одна, я приняла ванну, не спеша оделась; к четверти девятого я уже сидела на диване у окна, нервно поглядывая вниз.

Интересно, как он выглядит? Как вообще выглядят англичане? Существует укоренившееся представление, что испанцы, итальянцы и французы смуглы, стройны и темпераментны, а шведы, датчане и норвежцы — рослы, светловолосы, невозмутимы. Немцы — шумные блондины со склонностью к полноте. Славяне обычно грустны и во всем видят трагедию. Но англичане? Темными или светлыми окажутся его волосы? Полный он или худой? Замкнутый или общительный? Возможно, подумала я, вспомнив родителей, он покажется мне типичным уроженцем Новой Англии, напомнит край, где я родилась и выросла. Логика подсказывала мне, что это маловероятно. Я увижу европейца, а не американца. Этот человек будет думать, поступать и говорить, как европеец.

Я не знала, что англичане считают себя имеющими к Европе столь же малое отношение, как и к Америке. Внизу остановилось такси; мое сердце зачастило от волнения, но из машины вышли два типичных француза; мое возбуждение спало. Я обвела взглядом улицу. Увидела женщину, двух детей... за ними шагал невысокий мужчина — судя по всему, уроженец Центральной Европы. В противоположном направлении от реки шли еще два человека неопределенной национальности. Я принялась размышлять, может ли один из них оказаться Гартом Купером, и вдруг увидела его.

До сих пор я не понимаю, почему тотчас узнала Гарта Купера; он не казался иностранцем, однако я не усомнилась в том, что это именно он. Возможно, ключ к его национальности состоял в небрежной, раскованной походке; французы обычно либо ужасно спешат, либо вялы и статичны. В одежде его тоже ощущалась некая небрежность, хотя костюм Купера был вполне строгим и идеально сидел на нем. Однако он носил его с определенной небрежностью, словно знал, что ему нет нужды затрачивать усилия, чтобы выглядеть элегантным. Шляпа и зонтик отсутствовали; Гарт, похоже, не замечал моросящего дождя. Похоже, этот человек привык к ежедневному слабому дождю, отсутствие которого даже могло его удивить. Руки Купера находились в карманах, потом он поднял правую руку и рассеянно пригладил волосы. Перейдя через мостовую, он шагнул на тротуар под моим окном и исчез в подъезде.

Внезапно кольнувшее меня волнение переросло в панику. Я обычно теряюсь, знакомясь с людьми. Я скованно встала, разгладила складки ткани на бедрах, поправила воротничок и поглядела на себя в зеркало. Когда раздался звонок, я мечтала провалиться сквозь землю. Медленно подойдя к двери, я открыла ее. Он улыбнулся приветливо, очаровательно, невозмутимо.

— Мисс Салливан?

— Мистер Купер?— слишком поспешно сказала я, открывая дверь немного шире.— Пожалуйста, проходите.

— Спасибо.

Он непринужденно переступил через порог. Его волосы, казавшиеся издалека темными, на самом деле были каштановыми; я заметила, что он снова пригладил их рукой, словно они постоянно казались ему растрепанными. Купер был рослым, но не чрезмерно высоким; он не обладал атлетическим сложением, но производил впечатление сильного, выносливого человека. Чувствовалось, что он способен выстоять в любых обстоятельствах. У него был прямой нос, добрый рот и широко расставленные, непроницаемые, светлые глаза.

— Могу я предложить вам выпить?

— Нет, спасибо,— отказался он.— У девушек припрятана в спальне бутылка кошмарного виски, но они всегда достают ее с превеликой гордостью, и у меня не хватает духа сказать им, что эту гадость невозможно пить. Отправимся сразу обедать. Извините, что я предложил встретиться в половине девятого, а не на час раньше. Я забыл, что американцы обедают рано.

— Не суйся в чужой монастырь...— пробормотала я, не в силах придумать ничего другого.

— Со своим уставом?— продолжил он,— Ваша сестра живет так, словно по-прежнему находится в старом добром Манхэттене.

Я не поняла, нравится ему это или нет.

— Это самозащита,— пояснила я.— Здесь все так непривычно.

— Это угнетает,— согласился он, удивив меня.— Французы смотрят свысока на всех, кто родился за пределами этой страны, но вас не должно это беспокоить. Есть нация, которую они ненавидят еще сильнее, чем американцев,— я имею в виду англичан. Они не простили нам Ватерлоо.

Он вернулся к двери и с улыбкой открыл ее передо мной.

— Для меня будет приятным разнообразием пообедать с иностранкой.

Поскольку почти всю прошлую неделю он, очевидно, обедал с Джиной, я не могла понять, что нового для него представит обед со мной, но я не стала спорить. Открыв сумочку, я проверила, на месте ли ключ, и автоматически оглядела комнату, желая убедиться в том, что все в порядке. Купер ждал у двери. Из коридора на его лицо падал косой свет; проходя мимо англичанина, я подняла голову и заметила, что он внимательно изучает меня с непроницаемым, бесстрастным выражением лица.

Кровь прилила к моим щекам; мы пошли по коридору к лифту; я спиной ощущала присутствие следовавшего за мной Купера. Тишина показалась мне неловкой, напряженной. Я ломала голову, подыскивая, чем прервать ее, когда Купер непринужденно сказал: