Сандра Браун - Сценарист

Дерек чувствовал свой пульс буквально в каждом сосуде. Его била внутренняя лихорадка. Прежде чем заговорить, ему пришлось откашляться.

— Думаете, мисс Рутледж хочет впутать вас в это дело из мести?

Крейгтон скорчил гримасу:

— Разве можно догадаться, почему женщина что-то делает?

«Что верно, то верно», — подумал Митчелл.

— Насколько настойчиво она подталкивает расследование, не имеет значения. Если, конечно, у полиции ничего против вас нет.

— Так ничего и нет. Они ничего не нашли.

— Это было вчера. А сегодня нашли.

Крейгтон остался совершенно спокойным. Дерек наблюдал за ним и вынужден был признать, что на лице молодого человека ровным счетом ничего не отразилось. Он не вздрогнул, не напрягся. Никаких реакций.

— У них есть съемка — видеонаблюдение в холле отеля, — сказал Дерек.

— Этого следовало ожидать.

— Полиция определила человека, который покинул «Молтри» через несколько минут после преступления.

— Он и сколько человек еще?

— Справедливое замечание. Но другим они смогли подобрать имена, а этому парню нет. Пока нет, во всяком случае. Он не был гостем. Не ставил машину в гараж. Не ел в ресторане и не пил в баре.

— Боже мой! Какой кошмар! Если это не преступное поведение, то я уж и не знаю, что сказать.

Дерек взглянул на Уиллера, потом достал фотографию из конверта и положил на стол. Крейгтон наклонился, посмотрел и расхохотался.

— И это можно назвать прогрессом в расследовании преступления? — Все еще смеясь, он добавил: — Одно, во всяком случае, очевидно: это точно не я. На меня даже мертвого никто такую рубашку не наденет.

— Не узнаете?

Крейгтон еще раз взглянул на снимок:

— Знаете, теперь, когда вы спросили, мне стало казаться, что он очень похож на Человека-слона. [12] Герой одноименного фильма Дэвида Линча (1980), основанного на биографии реального человека — британца Джозефа Меррика. Восемь номинаций на приз Американской киноакадемии «Оскар», в Европе — премии «Сезар» и BAFTA. Это одна из причин, почему я не люблю фотографироваться. Терпеть не могу отдаваться на волю камеры и фотографа.

Дерек положил снимок обратно в папку, аккуратно подровнял конверт с лежащими там бумагами, затем встал и отнес папку на письменный стол. Повернувшись к Крейгтону, он сказал то, что хотел сказать с первой минуты, как его увидел:

— Я отказываюсь быть вашим адвокатом, мистер Уиллер.

Наконец-то последовала хоть какая-то реакция:

— Простите?

— Я отказываюсь…

— Я слышал, — перебил Крейгтон. — Почему?

Потому что ты омерзительный ублюдок.

Это была главная причина. Дерек понял, что не сможет обеспечить Крейгтону Уиллеру беспристрастную защиту, потому что не вынесет общества этого заносчивого мерзавца. Ему приходилось защищать интересы многих отвратительных преступников, и он ни разу не отказался от работы из-за личной неприязни к ним. Но в данном случае отвращение было настолько сильным, что Митчелл просто не смог бы быть адвокатом этого человека.

Его решение отказаться представлять интересы Крейгтона Уиллера не имело никакого отношения к Джули Рутледж. Даже если бы он никогда не встречался с этой женщиной, Дерек поступил бы так же.

Безусловно, быть резким с молодым миллионером не следовало. Митчелл это понимал. Он улыбнулся, вернулся к своему столу и сел.

— Я вам отказываю главным образом потому, что вы не нуждаетесь в услугах такого специалиста, как я. Я не хочу брать ваши деньги или деньги вашего отца, ничего не делая. Некоторые юристы обвиняют меня в неразборчивости. У меня действительно есть свои специфические методы работы, но я никогда не обманывал клиентов. У вас лично были два повода желать смерти Полу Уиллеру. Между вами существовали неразрешимые противоречия, и вы являетесь наследником его состояния. Детективы обязательно этим займутся. Вместе это убедительные причины, но полицейские не могут не принять во внимание тот факт, что у вас не имелось возможности совершить это преступление. У вас есть алиби. Его подтверждают несколько человек. Вы не могли быть в отеле «Молтри» во время убийства. Разумеется, можно было нанять киллера…

— О, только не этого типа! — Крейгтон с отвращением показал на папку с фотографиями. — Такой урод!

— Вот именно, — кивнул Дерек. — Вы можете себе позволить нанять лучшего убийцу в мире. Кого-нибудь с более утонченной техникой. — Он минуту помолчал и продолжил: — Пол Уиллер стоил целое состояние. Вашему дяде было всего пятьдесят два года, и на здоровье он не жаловался, так что вполне мог прожить еще тридцать или даже сорок лет. Давайте предположим, всего лишь предположим, что вам не терпелось получить его миллионы. Стали бы вы рисковать возможным наследством, а также уже имеющимся у вас состоянием, совершив убийство и потеряв все?

— Это было бы очень нерационально.

— Вот именно.

Крейгтон расправил едва заметную складку на своих льняных брюках:

— Полагаю, полицейские достаточно умны, чтобы это понять. Но что насчет болтовни Джули?

— Они вряд ли восприняли это всерьез. Полагаю, Сэнфорд и Кимбалл отреагировали на высказывания мисс Рутледж с пониманием. Неприязнь. Зависть. Ревность. И так далее. Они ничего не стали предпринимать, так что мы можем предположить, полагаю с уверенностью, что полиция просто не обратила на эти слова внимания.

Крейгтон ухмыльнулся:

— Мне нравится ход ваших мыслей, мистер Митчелл. И я все-таки хочу, чтобы вы были моим адвокатом.

Дерек отрицательно покачал головой:

— Извините.

— Мой отец уже заплатил вам аванс.

— Деньги я верну. Пришлю счет за вчерашнюю и сегодняшнюю консультации, но предварительное вознаграждение будет возвращено.

— Вы хотите, чтобы вам повысили гонорар?

— Дело не в деньгах.

— Дело всегда в деньгах.

— Часто, но не в этом случае.

— Вы часто себе позволяете отказать клиенту?

— Первый раз.

Крейгтон снова усмехнулся, и Дерек даже скрипнул зубами.

— В чем тут проблема?

Митчелл встал, желая показать, что аудиенция закончена.

— Проблема в том, что ваш отец хочет, чтобы я был у вас, так сказать, всегда рядом. Я так не работаю. Кроме того, это сейчас не укладывается в расписание судебных заседаний, где я должен присутствовать, а еще я немного покопался в своей душе.

— Адвокат с душой?

Дерек улыбнулся:

— Представьте себе, да. Моя душа или совесть, назовите как хотите, не позволяет мне взять нового клиента за счет тех, кого я уже представляю. Я очень занят подготовкой к суду над Джейсоном Коннором.

— Это тот мальчишка, который убил своих родителей?

— Мать и отчима. Джейсону всего шестнадцать, и речь идет о его жизни. Чтобы заняться вами, мне бы пришлось занять часть времени, отведенного на его дело, а это несправедливо ни для вас, ни для Коннора. Вывод прост: за ваше дело я не возьмусь.