Сандра Браун - Сценарист

— Почему бы и нет? — зло улыбнулась она. — Иначе ты обязательно пошлешь свою ищейку, чтобы она вынюхала что-нибудь еще, и этот пес снова может упустить самое интересное. Не хочу, чтобы такое случилось.

На лобовое стекло начали падать крупные капли дождя, но ни он, ни она не обратили на это внимания.

— Я прожила в Париже почти год, прежде чем встретила Генри. Он был художником, добивающимся признания, нищим и неуверенным в себе. «Ты будешь моей музой», — сказал он. Во время пикников — вино и хлеб — он впадал в поэтическое настроение и говорил о том, как красота и чистота моей души вдохновят его на создание шедевров, — Джули печально улыбнулась. — По-французски даже чушь звучит поэтично. Все было как в романах. Потом мы поженились. Я работала в галерее, а он писал картины. Со временем Генри стал чаще брать в руки стакан, чем кисти. Приводил домой таких же пьяных друзей. Они утешали его метущуюся душу и помогали укрепить веру в себя. У меня было куда более презрительное мнение о них, чем у моего супруга. Скоро романтика совсем ушла… Образ жизни из богемного превращался в элементарно нищенский. Свою страсть Генри переместил с творчества на издевательства надо мной. О, только на словах, но ссоры были дикие! После них я казалась себе вся в синяках, хотя до рукоприкладства дело не доходило.

Сейчас Джули вспоминала прошлое, но уже не могла представить себя в подобной ситуации. Память услужливо подсовывала картинку, но молодая женщина не видела себя участницей тех сцен. Они были настолько несовместимы с ее теперешней жизнью, что казались кошмарным сном, который привиделся кому-то другому.

— «В постели с врагом», [20] Триллер Джозефа Рубина (1991). — тихо сказала Джули. — Это название фильма, который я не могла вспомнить. — На стекло падали новые капли — их становилось все больше. — Однажды я вернулась домой и застала Генри с девкой, одной из этих немытых лахудр, которыми он себя окружил, чтобы укрепить веру в собственный талант. Похоже, она оказалась более понимающей музой, чем я. Естественно, он говорил, что ни в чем не виноват. Если бы я лучше понимала его, ничего не требовала, не критиковала… — Она на минуту замолчала и все-таки закончила: — Ну, ты все понял. Это я была виновата в том, что он алкоголик, бабник и неудачник. Я стала возражать, и тут он меня ударил.

Краем глаза Джули отметила, что руки Дерека сжались в кулаки.

— Это случилось только один раз, — сказала она, — но мне вполне хватило. Я позвонила в полицию, и его арестовали. Потом я отказалась от обвинений и подала на развод. Генри никак не мог поверить, что я могу его бросить. Он ужасно раскаивался и умолял меня вернуться. Говорил, что будет работать, никогда больше не изменит мне, бросит пить. — Джули вздохнула. — Не буду утомлять вас подробностями, мистер Митчелл. Если захотите их узнать, прикажите своему сотруднику копать глубже. В общем, я тогда попала в сложную ситуацию и не знала, что мне делать.

— И тут появился Пол Уиллер.

— Да, — Джули повернулась к Дереку. — Он вытащил меня из болота, в которое превратилась моя жизнь, и поставил на твёрдую почву. Что ты еще хочешь знать?

Молодая женщина ожидала, что Митчелл снова станет расспрашивать о замужестве или о Поле, но адвокат ее удивил:

— За что ты так сильно ненавидишь Крейгтона Уиллера?

— Ты ведь его видел. Зачем тогда спрашивать? Тебе он понравился?

— Это не имеет значения.

— Для меня имеет.

— Почему ты так уверена, что это он проник в твой дом?

— Почему ты так уверен, что он этого не делал?

— Ничего подобного. Я этого не знаю, а ты в этом убеждена. Почему?

Джули сложила руки на груди, прислонилась спиной к дверце машины и с интересом посмотрела на Дерека:

— Я полагала, что адвокаты не задают вопросов, на которые сами не знают ответа.

— При перекрестном допросе задают.

— Наш разговор напоминает перекрестный допрос.

— В самом деле?

— Да.

Митчелл не собирался отступать:

— Ты возненавидела Крейгтона с первой же встречи?

— Да, но Пол мне о нем рассказывал и раньше. Я была готова невзлюбить его, и Крейгтон в полной мере оправдал мои ожидания.

— А не было какого-нибудь эпизода или события, которое бы настроило тебя против него?

Джули склонила голову набок:

— Что это за вопрос, мистер Митчелл? Тот, на который ты уже знаешь ответ? Или не знаешь?

— Простое любопытство.

— Не верю.

— Да что ты? Ну надо же! — Дерек усмехнулся и сказал нарочито плачущим голосом: — Ведь у меня такая честная улыбка!

— Мне жаль тебя разочаровывать, но твою усмешку можно назвать как угодно, только не честной улыбкой. Это гримаса карточного шулера с четырьмя тузами в рукаве.

— Мне доводилось слышать о себе и не такое, — хмыкнул Митчелл, немного подождал и добавил: — Еще один вопрос — последний. Ты носишь черное, потому что в трауре?

Внезапная смена темы застала Джули врасплох. Дерек это заметил и немедленно воспользовался ее замешательством:

— При каждой нашей встрече ты была в черном. В самолете — черный костюм. Кроме блузки. Она была цвета слоновой кости. С перламутровыми пуговицами. Такие маленькие, круглые перламутровые пуговицы.

Джули вспомнила, как торопливо он эти пуговицы расстегивал, и густо покраснела.

— У себя в галерее — черное платье. И сегодня опять черное. — Его глаза переместились с глубокого выреза на подол и назад. — Облегающее, очень сексуальное, но все-таки черное. Это из-за Уиллера?

— Просто мне нравится черный цвет.

— Ты его хорошо носишь. И сегодня выделялась среди этого многоцветья.

— К примеру, на фоне изумрудного платья, — она поколебалась, но сказала: — Кстати, женщина очаровательна.

— Да.

— Она знала, что ты поедешь ко мне после того, как проводишь ее?

— Нет.

Секунды уплывали, и атмосфера в машине изменилась. Что-то сдвинулось или, наоборот, застыло. Вдруг сразу стало душно.

— Мне пора, — Джули потянулась к ручке дверцы и замерла. Дождь усилился. Швейцар гостиницы, расположенной через дорогу, спрятался в холле. — Я слышала об этом отеле, но никогда здесь не бывала. На тенте можно было разглядеть логотип — две золотые переплетенные буквы, К и X. «Кухер-хаус» — так когда-то называлось заведение, возведенное в начале XX века. Несколько лет назад его перестроили в эксклюзивный роскошный отель, пребывание в котором могли позволить себе только владельцы платиновых кредитных карт.

— Там очень уютно, — сказал Дерек. — Отель небольшой, но элегантный, и обслуживание на высшем уровне. Я рекомендую его своим клиентам, которые приезжают из других городов.

За ослепительной молнией последовал оглушительный раскат грома. Они смотрели, как гроза набирает силу, и слушали стук дождевых капель по крыше машины. Несколько минут оба молчали. Окна начали запотевать. Наконец Дерек спросил: