Нора Вилсон - Глаза Лорен

— Это меня не касается.

— И меня тоже, если на то пошло, но если вы пробудете здесь достаточно долго, то… вам будет трудно не заметить… приключений Марлены, нравится вам это или нет. — Он оскалил зубы. — У моей бывшей жены не слишком развито чувство приличия.

— Мне очень жаль. — Вот каким, получается, был его брак? Неужели ему довелось испытать унижение потому, что его супруга оказалась гулящей девкой?

Оттого, что Лорен была вынуждена рассматривать его в качестве предполагаемого убийцы, а если уж говорить честно, то еще потому, что ей было чертовски интересно, она спросила:

— Она… то есть я хочу сказать, из-за этого ваш?..

Кэл остановился, и Лорен натянула поводья своего коня. Выражение его лица было жестким, а голос — суровым и безжизненным.

— Вы имеете в виду, не из-за этого ли я с ней развелся? Из-за того, что она давала всем подряд?

Она с трудом подавила желание заерзать от смущения. В конце концов, она сама спросила его об этом.

— Я не стала бы выражаться так грубо, но, в общем, да.

Губы его сжались в прямую линию.

— Да, из-за этого.

Теперь, когда они остановились, она заметила, как он напряжен. Ни с того ни с сего ей захотелось провести рукой по его лицу, разгладить эти суровые морщинки. Вместо этого Лорен крепче стиснула поводья.

— Когда речь заходит о мужчинах, Марлена начинает вести себя, как испорченный ребенок. Они превращаются для нее в игрушки с сюрпризами, которые она не может не открыть.

— Мне очень жаль, — повторила она.

— И Марлене тоже, во всяком случае так она говорила, но это ее не остановило. Всегда наступал следующий раз. Собственно, она ни о чем особенно не жалела, пока я не собрал ее вещи и не отвез Марлену на автобусную остановку.

Лорен внимательно разглядывала его суровое и мрачное лицо. Получается, его обманывали уже не один раз. Она бы никогда не подумала, что он такой… терпеливый.

Должно быть, он сильно любил ее.

Или не любил совсем.

— Почему вы позволили ей вернуться? — Лорен затаила дыхание, отчаянно надеясь, что он не замкнется и продолжит этот разговор.

Он пожал плечами.

— У нее неприятности, и ей нужно где-то жить.

— И она решила, что с вами будет в безопасности?

Кэл бросил на нее быстрый взгляд.

— Настолько в безопасности, насколько это слово применимо к женщине вроде Марлены. Безопаснее, чем в Калгари, где за ней охотился один костолом.

— Костолом?

— Вышибала ростовщика. Похоже, она сумела потратить те пятьдесят штук, что я ей дал, немного быстрее, чем рассчитывала.

Лорен от изумления открыла рот.

— Вы дали ей пятьдесят тысяч долларов после всего, что она сделала?

Кэл поднял бровь.

— Учитывая стоимость этого ранчо, я еще легко отделался. Хотя эта маленькая транжира может стоить мне моего ранчо, если цены на говядину не стабилизируются. — Он снял шляпу, вытер лоб рукавом рубашки, потом снова надел шляпу. — Как насчет того, чтобы поспешить, Лорен? Я умираю с голода.

Вот и все, вопрос закрыт. Ей повезло, что она сумела выудить из него хотя бы это, но ей хотелось знать намного больше. Занялся ли он этим бизнесом только для того, чтобы спасти свое скотоводческое ранчо? Винил ли он бывшую жену за то, что попал в такое затруднительное положение? Но она никогда не осмелилась бы настаивать. Кэл был последним мужчиной, которого Лорен хотела бы встревожить. Пока что он вполне подходил на роль подозреваемого — подозреваемого, при виде которого она испытывала слабость в коленках, и все оттого, что он произнес ее имя вслух своим хрипловатым голосом.

— Согласна, двинулись, — ответила она и пришпорила Бака.

Кэл тихонько ругался себе под нос, нагоняя маленькую процессию. Виски и женщины. Он не знал, что из этого хуже. И то, и другое способно развязать мужчине язык и заставить его выглядеть дураком. А он явно выставил себя дураком в разговоре с Лорен. Глядя в эти синие глаза, он поведал ей грязную историю своего жалкого брака. И он никак не мог понять, зачем сделал это.

Не в поисках сочувствия, это уж точно. Прошло много времени прежде чем люди перестали смотреть на него с жалостью, которая приводила его в бешенство. Он больше не желал сталкиваться с этим.

Так почему же он вывернулся перед ней наизнанку?

«Потому что ты хочешь узнать ее, — сказал он себе. — Потому что ты хочешь, чтобы она узнала тебя».

— Господи Иисусе, — выдохнул он. На мгновение Кэл замер от ужаса, в который его повергла эта мысль. Потом он вспомнил, чего ему на самом деле хочется — уложить к себе в постель эту сексуальную женщину в джинсах — и расслабился. Да-да, именно этого. Вот почему он ей все рассказал. Женщинам это нравится, правильно?

Черт, кого это он собрался обмануть? Что он знал о таких женщинах, как Лорен? Весь его опыт исчерпывался поклонницами родео. Все, что их интересовало — помимо того, сколько он может продержаться на спине взбешенного животного, — это насколько он хорош в постели. Заметьте, его это вполне устраивало. Черт, он ведь даже женился на горячей поклоннице родео, разве нет?

Возглас Брэди заставил Кэла поднять голову. Он быстро осмотрел местность впереди, которая понижалась, переходя в долину, и мгновенно понял, в чем дело. Марлена неслась вниз по склону, бесстрашно погоняя свою лошадь. До него донесся ее ликующий смех.

— Черт бы тебя подрал, Марлена! — По его команде Сиена так рванулась вперед, что Лорен промелькнула мимо Кэла смазанным пятном. Достигнув самого крутого участка склона, он отпустил поводья, предоставив Сиене самой выбирать дорогу. Впрочем, кобыла почти не замедлила хода.

Он догнал Марлену через минуту. Схватив поводья гнедой лошадки, Кэл резко потянул их, и обе лошади остановились, подняв облако пыли. Марлена светилась от удовольствия, а вот у ее гнедой закатывались глаза.

Потеряв самообладание, Кэл ухватил Марлену за руку.

— Какого черта ты вытворяешь?

— А что такого я вытворяла?

— Такое ощущение, будто ты собиралась совершить самоубийство. Меня это вполне устраивает, если в нем не будет участвовать моя лошадь.

— Остынь, Кэл. Я просто немного расслабилась.

— Найди себе кого-нибудь другого и расслабляйся с ним. « Господи, у нее окончательно поехала крыша. Положительно, она рехнулась». — Он отпустил ее запястье, прежде чем желание ударить ее стало нестерпимым.

Скривившись, Марлена потирала запястье.

— Что с тобой такое? Эти мустанги стоят на ногах, как горные козлы, и ты знаешь об этом.

— Да, и я намерен сделать все, чтобы так оно было и впредь. А ты ведешь себя по-идиотски. — Он услышал, как подъехали Брэди и Лорен. — Больше не смей подвергать опасности моих лошадей. Понятно?

Марлена бросила на него яростный взгляд. Было время, когда это его возбуждало. Теперь же он остался совершенно безучастным.