Алина Политова - Снег

Я села напротив Макса. Почему-то мне не хотелось садиться на стул рядом с ним. Именно на тот стул.

— Мне кажется, что я могу все вспомнить, прямо сейчас. — Сказала я.

— Если ты этого хочешь… наверное, это нужно. — Сказал он. — Ты слишком стремишься к этому, я не могу тебя удержать.

Мы помолчали. Он по-прежнему сидел, обхватив руками голову. А я смотрела на его затылок и ждала, чего-то ждала.

— Здесь кого-то убили? — Не выдержала я.

— Да.

Я это подозревала, почти знала, но это "Да", сказанное так твердо, с таким знанием, меня пронзило.

— Да… — пробормотала я, будто пробуя это слово на вкус.

— Мне казалось, милая, что я могу что-то изменить, — произнес он, подняв на меня глаза. Такое горе было в этих глазах… Мне захотелось кинуться к нему на шею и целовать, бесконечно целовать его глаза, чтобы стереть эту боль, чтобы никогда он не смог смотреть на меня так… — Но ничего не выходит. Я понял, что для нас лучше, чтобы все скорее закончилось. Чтобы прекратился этот кошмар, понимаешь? Наверное, если ты узнаешь, вспомнишь, то это станет точкой. У меня нет больше сил…

— Тогда расскажи мне.

— Сядь на этот стул, — он указал на место возле себя. У меня по телу пробежала дрожь, я НЕ ХОТЕЛА туда садиться, но я встала и пересела. Теперь мы были рядом, но как же плохо мне стало! Железными тисками перехватило виски… Я глубоко вдохнула, стараясь прекратить это, стараясь взять себя в руки, но ОНО приближалось, это знание… это знание…

— Стакан с виски, — выдохнула я, закидывая голову. — Он подсыпал что-то в стакан с виски.

Этот крохотный образ, вокруг которого, как безумный роящийся хаос начало нарастать все остальное. Я не хотела переживать ЭТО заново, но я сама открыла свой разум, чтобы впустить…

Со мной было что-то не так. Как будто это был сон — все такое неявное, размытое… Я не помнила ничего, что было до этого. Почему мы пришли в это место? Каких колес наглотались или, может, накурились травы. Я не знала этих мужчин, которые были с нами. Три здоровых немолодых уже мужика.

Мы с Максом сидели за единственным столиком в этом странном помещении-пенале. Мужики пили виски, шумно обсуждали что-то и ржали отвратительным наглым смехом. Мне было немного страшно. Они постоянно были в движении — то уходили в соседнее помещение, то подходили к барной стойке, то к нашему столику, заставленному выпивкой и скудной закуской. С нами они совсем не общались. Макс сидел хмурый и какой-то отрешенный что ли. Мне хотелось спросить у него, почему мы здесь, что это за люди, когда мы уйдем отсюда, но я не решалась. В голове стоял ватный туман, и это немного спасало.

Откуда-то взялись три женщины. Проститутки, сразу поняла я. Одна была толстой и говорливой, с ее приходом сразу стало как-то светлей что ли. Две другие — моложе ее, мрачные и злые. Мужики тут же занялись тетками. Подливали им выпивку, лапали прям тут же, за столом.

— Давай уйдем, — шепнула я Максу. Тот посмотрел на меня тяжелым взглядом и тут же потерял ко мне интерес.

— Максим! — Я дернула его за плечо. — Пошли отсюда!

Я сказала довольно громко, но, к счастью, никто не обратил на меня внимания. Один из мужиков, самый толстый и отвратительный, что-то рассказывал длинному худощавому приятелю, отчаянно жестикулируя. Похоже, они были сильно пьяны. Я почти не слушала их разговор, мой внимание привлек тот человек, который находился возле стойки.

— … все это бабло побоку…

Мужик за стойкой был одет в спортивный костюм, в отличие от двух других. Он осторожно разливал в три стакана виски.

— … он так и сказал, но я-то знал, что у него очко взыграло. Но он мне не поверил, видишь ли. Я говорю — ты плохо знаешь Руднева! Руднев на ветер слов не бросает! А он мне — я тебя урою. Он — мне!.. К нему подкопаться было трудно, охрана у него безбашенная, у меня не было выходов на киллера тогда. Но это ж у каждого есть уязвимое место. Я про щенка сразу подумал…

Разлив выпивку, Спортивный достал откуда-то пакетик с белым порошком и начал высыпать содержимое в стаканы.

— … наркоман конченый! Это не трудно было, я же знал его поставщика. Прищучил урода, и тот взял у меня товар. Все как по маслу! Ты прикинь? Через два дня уже сдох, прямо тут, на ступеньках. Как собака. И не подкопаться — наркоман сдох, обычное дело.

Спортивный принес стаканы и поставил перед проститутками. Они улыбнулись ему и жадно стали пить. Должно быть, вся эта публика и их тоже напрягала. Я хотела крикнуть — не пейте! — но испугалась. Только сжалась еще сильнее, желая одного — стать невидимой, незаметной! От трех мужчин исходила какая-то опасность, зло…

Толстая проститутка что-то рассказывала мне, хватая меня за плечо и брызгая слюной. Я отворачивалась, но она так настойчиво меня дергала, что мне приходилось делать вид, что я слушаю.

— …и двое детишек к тому же… — верещала она.

— … он тут же стал шелковый… — снова слышался голос одного из мужчин, пронзительный и визгливый. — … Он поспешил свалить отсюда, увез свою дочурку от греха подальше… но он решил, что щенок сдох сам. Ты видишь, как делаются деньги в этом городе, видишь, как берут власть? Это подкосило его сразу…

— … мне осталось еще год работать, чтобы выплатить за дом… — не унималась проститутка. — Но зачем год подставляться всем, если можно за раз заработать, правильно я говорю… всего-то пять тысяч надо, две я уже выплатила. В деревне дома дешевле чем тут…

У меня перед глазами все расплывалось, этот пьяный говор со всех сторон давил на голову как хороший пресс.

— Максим, уйдем, — взмолилась я. Но он был таким чужим, таким далеким…

— Прошу тебя, Максим!

— Мы не можем. — Он посмотрел на меня так, что мне стало жутко. Мы не можем? Он посмотрел на меня так, будто мы действительно НЕ МОЖЕМ. Что случилось?! Почему?!

Спортивный костюм ушел с одной из женщин.

— …Это не страшно, они же обезболют… — прошептала мне в ухо толстая проститутка… пальчик один всего, это и не видно будет… люди почки продают за такие деньги.

— С кем ты там болтаешь?! — Заржал визгливый мужик, толкая ее в бок.

Я сжалась. Мне хотелось прижаться к Максиму, спрятаться, но даже Максима я почему-то стала бояться.

В какой-то момент мне показалось, что все — сон. Кошмар, из которого я не могу вырваться. Я поняла это, когда вернулся Спортивный и бросил в пепельницу перед нами что-то бело-алое. Мужики что-то возбужденно начали орать, женщины завизжали. Я в ступоре уставилась на длинный ноготь — желтый лак и синие цветочки. Длинный ноготь на отрезанном пальце.

Одна из женщин вскочила, но ее тут же кто-то ударил, и она отлетела к барной стойке, где осталась лежать. Толстая проститутка испуганным голосом что-то заговорила, насчет того, что у девчонки просто не выдержали нервы, а так они согласны, все в силе. Ее тут же схватил за запястье толстый мужик и увел в другую комнату. Спортивный двинулся за ними.