Эллен Чейз - Радость забвения

— Нет, это с тобой надо поговорить, — ответила Клер таким тоном, что Ди вскинула на нее испуганные глаза, — вот уже четыре года Аби тащит на себе непомерный груз. У меня было время обо всем подумать, и совесть у меня нечиста. Я тоже виновата в том, что случилось с Аби. — Клер обняла младшую дочь и прижала к себе. — Аби не хотела, чтобы ты знала. Не хотела ничем обременять тебя. А мне кажется, пора тебе кое-что рассказать. Может, тогда ты поймешь, через что прошла Аби и почему она такая.

Сумерки Аби не любила. Не поймешь, то ли еще день, то ли уже вечер. Она сидела на пляже, подтянув колени к подбородку, и глядела, как набегающие волны лижут песок. Когда она прибежала на пляж, ярость уже оставила ее. Долго сердиться на Ди невозможно. Конечно же, Ди желает ей добра, да и зачем злиться, если правда на ее стороне. Аби действительно заглушила все женское в себе и превратилась в "евнуха", нет, в автомат — холодный безжизненный автомат, методично выполняющий свою работу. Но она ведь не всегда была такой. Было время, когда она шутила и смеялась, ездила на вечеринки и кокетничала с мужчинами. Аби позволила себе вспомнить прошлое и беззвучно прокляла роковую цепь событий, которые изменили ее жизнь и ее самое.

Она провела ладонью по мокрым глазам. Нет, дух ее не сломлен, но… Она сама, по своей воле обрекла себя на одиночество и эмоциональную пустоту. А Ди растет, цветет. Боже, как она, Аби, завидует сестре…

Говорят, никогда не поздно измениться самой, изменить свой образ жизни. "Говорят", — с иронией произнесла она про себя. Может быть, и ей пора все забыть и встряхнуться. А что если ей с помпой отпраздновать свое двадцатипятилетие? Аби тряхнула кудряшками. Не так-то легко избавляться от привычек и воспоминаний, не говоря уж о ночных кошмарах.

Аби вздохнула, ругая себя за слабость. Разве она не деловая женщина? Разве она не ладит с людьми? Наверное, все-таки надо принять приглашение спортивного комментатора или кого-нибудь из книготорговцев. В самом деле, почему бы ей не разделить с кем-нибудь из них ленч? Ничего в этом нет страшного. Пора наконец возвращаться к нормальной жизни.

— Пора, — повторила она вслух.

Аби встала, стряхнула с себя песок и направилась к дому.

— Хорошая погода для прогулки, — услышала она приятный мужской голос.

— Хорошая, — согласилась Аби.

Ник загородил ей дорогу. Аби стояла, смотрела на него и думала, почему каждый раз, когда они встречаются, она смущается и грубит, словно защищаясь от него.

— Мне хотелось с вами встретиться, — продолжал он, зорко вглядываясь в нее.

— Да?

— Я должен извиниться перед вами. У меня вовсе не было намерения сердить вас.

— Понимаю, — проговорила Аби, совершенно обезоруженная его словами и улыбкой. — Но когда я голодна, я становлюсь раздражительной.

Ник расхохотался, и Аби улыбнулась ему в ответ давно забытой улыбкой.

— Можно мне взглянуть на ваши картины? Во сколько вы завтра открываете магазин?

— Обычно у нас по понедельникам закрыто. Я там все привожу в порядок.

— Если вы меня пустите, обещаю вести себя очень тихо. Хотите, я принесу вам ленч? А? — Ник с затаенным дыханием ждал ответа.

— Это зависит от того, что вы мне предложите, — Аби самой понравилось, как непринужденно она это сказала.

— Тогда говорите "да" и будьте уверены, разочарованной не останетесь.

— Я приду к десяти. Дверь будет открыта, так что…

— Договорились, — сказал Ник. — Значит, до завтра.

Аби кивнула и, торопливо пожелав ему спокойной ночи, направилась к дому. Надо же, завтра у нее свидание — первое за четыре года. Ди просто в обморок упадет!

Ник толкнул дверь и едва не споткнулся о бутыль с краской; рядом валялся большой нож. Когда он нагнулся, чтобы убрать их с дороги, мороз пробежал у него по коже: на ноже были следы запекшейся крови.

— Аби! — крикнул он, выпуская из рук корзинку с ленчем.

Аби стояла, прислонившись к стене и прижимая к груди левую руку. Она была вся в крови. У него защемило сердце, когда он увидел ее посеревшее лицо.

— Почему бинт всегда невозможно найти, когда… он так необходим? — она попыталась изобразить улыбку. — Глупо получилось.

Ник ухватил ее за руку и крепко выругался. Ничего себе порез! Кровь хлестала — фонтаном. Он не стал терять времени, мгновенно вытащил чистый носовой платок и пережал артерию.

— Вы умудрились порезать артерию, мадемуазель, — мрачно сказал он. Свободной рукой он расстегнул и вытащил из брюк ремень, перетянул им руку поверх платка.

Аби побелела словно мел:

— Я не хотела…

В ушах у нее стоял звон, и она, замолчав, покачала головой. У нее все плыло перед глазами, потом стало темно, и она привалилась к плечу Ника.

— Только, ради Бога, не теряйте сознания, — Ник обнял ее за талию. — Держите руку повыше. Сейчас поедем в больницу, — спокойно и твердо говорил он, почти неся ее к двери, а потом усаживая в "мерседес".

Аби послушно держала руку над головой. В машине был кондиционер, и ей вроде бы стало немного легче дышать, тем более что Ник говорил и говорил что-то успокаивающее. Через несколько минут они уже были в больнице, где опытные медсестры, мгновенно оценив ситуацию, отвели их к доктору Клэймору.

— Аби, я думаю, мы должны поселить вас тут, — сказал, улыбаясь, доктор Клэймор. — Он снял с ее руки ремень и осторожно убрал окровавленный платок. — Знаете, я с самого ее младенчества только и делаю, что зашиваю, — усмехнулся доктор, обращаясь к Нику. — На лето она обычно приезжала сюда с теткой.

— Послушайте, у меня ведь ничего страшного. Ну промойте, завяжите. На вид всегда хуже, чем на самом деле.

— На сей раз на самом деле плохо, — твердо проговорил лысый доктор. — Ты повредила себе артерию. Придется зашивать.

Аби побледнела. Она не очень боялась боли, но запах спирта и вид иглы пугали ее.

— Нет, вы просто перевяжите. Ну покрепче…

— Аби, я бы тебе рот завязал с удовольствием, — сухо произнес доктор, не отвлекаясь от дела. — Ты совсем не умеешь себя вести.

— Позвольте мне, — сказал Ник.

Он быстро запрокинул ей голову и крепко прижался губами к ее рту.

Аби даже не почувствовала укола. Зато сердце у нее заколотилось как бешеное и по спине побежали мурашки.

— Очень интересный метод, — усмехнулся доктор Клэймор. — Впрочем, с повязкой вы тоже отлично справились, мистер…

— Маквэл. Ник Маквэл, — механически произнес Ник, с удовольствием наблюдая, как на щеках у Аби снова начинает играть румянец.

Она сидела совершенно спокойно, пока доктор накладывал с десяток швов на ее запястье, а потом перевязывал рану.

— Такой тихой она еще никогда у меня не была, — с доброй ухмылкой сказал доктор Нику. — Послушай, Аби, действие укола закончится через полчаса, и тогда будет больно. Поезжай домой и отдохни.