Линда Ховард - Рискуя и любя

— Я не стану этого делать! — горячо возразила она. — Не собираюсь я больше на тебе упражняться.

— Отлично. — Он прижал ее ладонь к груди посередине. — Удар, нанесенный сюда, вызывает спазмы в нижней части тела, и нападающий валится на землю. Здесь… — Он переместил ее руку ниже грудины. — Правильно нанесенный удар в эту область вызывает остановку сердца.

Джон не знал жалости. Ужасный урок продолжался. Он заставил Ниему повторять движения, пока она не научилась правильно их выполнять, но она наотрез отказалась использовать его в качестве живой мишени. Ее всю трясло при мысли, что одно легкое прикосновение способно вызвать такой эффект. А что, если бы она ударила его по-настоящему?

В конце концов Джон объявил перерыв. Он только что показал Ниеме пару ударов, вызывающих немедленный понос, и она заявила, что хотела бы их опробовать на живом тренажере. Медина отступил, усмехаясь:

— Ну уж нет. С тебя станется, ты ведь и в самом деле способна меня ударить.

— Способна, не сомневайся.

— Ты еще не раз поблагодаришь меня за эти уроки. Теперь ты знаешь, как сбить противника с ног.

— Если мне придется применить полученные знания, я тебя непременно поблагодарю. Но я скорее буду практиковать удары, вызывающие понос, а не мгновенную смерть.

Джон пошел за бутылками с водой, которые они с собой привезли. Открутив пробку, он запрокинул голову и стал пить большими глотками. Ниема уставилась на него как зачарованная. Она знала, что следует быть осторожной и держать мысленную, а еще лучше физическую дистанцию, он представлял собой прекрасный образчик мужской красоты, и ей было приятно на него смотреть. Спортивные штаны облегали его мускулистые бедра и ягодицы, как вторая кожа, а тонкая футболка подчеркивала рельефные мускулы груди и плеч.

У нее напряглись вершинки грудей, а по телу прошла горячая волна. Откашлявшись, она отвела взгляд, повернулась к нему спиной и принялась выполнять упражнения на растяжку. Ноги гудели после утренней пробежки, но ей в любом случае необходимо чем-нибудь заняться, чтобы отвлечься от крамольных мыслей, навеянных великолепным телом Джона Медины.

«Будь осторожнее, — твердила она себе. — Берегись!»

— Если ты готова, перейдем к стрельбе по мишеням, — раздался у нее за спиной его голос.

Она застонала и поднялась с мата. Господи, и на что она себя обрекла?

Вечером того же дня, предварительно заехав в магазин и скупив там все крючки и петельки для засовов, а потом потратив два часа на их установку (кроме высоко расположенного маленького окошка во второй ванной комнате — интересно, удастся ли ему туда пролезть!), Ниема распаковала коробки с одеждой.

На всех вещах имелась этикетка от какого-нибудь модного дизайнера. Шелковое белье, прозрачные чулки. Каждая пара обуви наверняка стоит не менее двух тысяч долларов, а таких пар целая дюжина. Платья для коктейля, вечерние наряды, деловые костюмы с короткими юбками, трусики, кружевные бюстгальтеры, рубашки, джинсы, свитера из кашемира, юбки. Были здесь и украшения: жемчужные серьги и колье, бриллиантовое ожерелье, золотые браслеты и цепочки и огромный опаловый кулон с очаровательными сережками. Ниема осторожно положила опаловый комплект обратно в коробку и потянулась за кольцом с желтым бриллиантом-солитером.

В это мгновение зазвонил телефон. Она схватила трубку, держа в другой руке коробочку с опаловым кулоном.

— Алло.

— Ну как, пересмотрела свой новый гардероб?

— Сию секунду приступила к просмотру. — Забавно: он не потрудился даже представиться. Хотя ей раньше не приходилось говорить с ним по телефону, она сразу же узнала его голос.

— Хорошо сидит на тебе одежда?

— Да, по большей части.

— Завтра займемся твоим гардеробом. Ты уже добралась до опалового кулона?

— Только что положила его обратно в коробку. Никогда не видела подобной красоты, — промолвила она с благоговением в голосе.

— За камнем спрятан передатчик. Будь осторожна, не урони его. Увидимся завтра утром.

В трубке раздались гудки. Ниема медленно положила трубку. Его последние слова можно было расценить как вызов, принимая во внимание его маниакальное пристрастие к взлому замков. Она улыбнулась, вспомнив про малюсенькое окошечко в ванной.

— О да, мистер Медина. Непременно увидимся.

— Порядок, — негромко произнес Джон и положил трубку. Ронсар проглотил приманку. Сообщение было отправлено на компьютер в Брюсселе якобы с инструкциями, а затем оно пойдет на компьютер в Торонто, к которому Джон подключился с помощью телефонной карты. По такой карте нельзя проследить путь сообщения, на случай если Ронсар попытается это сделать. Впрочем, вряд ли Ронсар рассчитывает на то, что имя Темпла и его телефонный номер появятся на автоматическом определителе номера.

Теперь надо действовать еще осторожнее. Сначала он устроит так, что Ронсар познакомится с Ниемой, а потом пригласит ее к себе на виллу. Если он этого не сделает, придется изменить план. Но если Ниема получит это приглашение, он появится на вилле лишь после ее приезда.

Ниема. Последние несколько дней она буквально сводит его с ума. Поддразнивать ее, касаться ее во время «уроков» по самообороне — он и в самом деле лишился разума, если обрек себя на такую пытку. Но ему было приятно находиться в ее обществе, и он ничего не мог с этим поделать. Она все схватывала на лету, а самое главное, в ней жил дух соревнования. В то утро, принимая душ в ее гостевой ванной, он посмеивался про себя, представляя, как она из последних сил мчится к дому наперегонки, хотя до этого они уже бегали целый час.

Он чувствует ее присутствие, как никогда прежде. Она и не догадывалась тогда, в Иране, как он завидовал Далласу. Но теперь он видел, как она разглядывала его, когда он снял футболку, видел, как она с усилием отвела глаза. Пока еще рано переходить к решительным действиям, и ему приходилось сдерживать себя каждый раз, прикасаясь к ней или просто находясь с ней рядом. Только сегодня она наконец осознала, что ее влечет к нему, но из этого ничего не следует.

Они ведь не вчера начали встречаться. В этом случае он вполне мог бы проявить инициативу, по крайней мере в тех рамках, в какие сам себя поставил в отношениях с женщинами. Но их обоих связывало прошлое: гибель Далласа встала между ними стеной. Никто другой не смог бы разбить эту стену, поскольку никто, кроме него, не понимает Ниему. Ведь это он был с ней в ту ночь в грязной холодной лачуге и, слушая последние слова ее мужа, смотрел в ее побелевшее лицо, а потом держал ее в объятиях, пока она оплакивала свою потерю.

И теперь он собирается разрушить тот барьер, который она установила между собой и мужским полом. Он может это сделать, потому что понимает ее и знает, что под ее ангельской внешностью бьется сердце искательницы приключений. И он даст ей возможность испытать волнующие ощущения и в профессиональном, и в личном плане. Подумать только, за эти несколько дней она в прямом смысле слова ожила! Она просто сияет! Ему стоило огромных усилий не заключить ее в объятия и не расцеловать.