Линда Ховард - Скажи мне все

Карен поняла, что он имел в виду: мистер Макферсон не хотел, чтобы его ведомство было замешано в эту историю, и они с Марком должны были знать, что отвечать на вопросы полиции.

— Нет, он не имел к нам никакого отношения, — ответил парень.

— А тетрадь…

— Надо обязательно обнародовать ее содержание! — горячо воскликнул парень. — Пусть общественность знает, каким негодяем был сенатор Лейк и какими мотивами он руководствовался, совершая свои преступления! — Он перевел взгляд на Карен:

— Как вы думаете, с детективом все будет в порядке?

— Надеюсь, — тихо ответила она.

Где-то вдалеке раздался пронзительный вой полицейских сирен. Молодой человек торопливым жестом вынул из кармана маленький листок бумаги и протянул его Карен. На нем был написан карандашом номер телефона.

— Свяжитесь со мной! Обязательно сообщите о самочувствии детектива! — попросил он.

Затем он снова наклонился к Марку и быстро произнес:

— А вы молодец, Частин! Джесс с самого начала говорил, что вы классный парень! Знаете… если вам когда-нибудь наскучит работать в полицейском управлении, позвоните Джессу! Он с удовольствием возьмет вас к себе!

Побелевшие губы Марка тронула еле заметная улыбка.

— Я позвоню… А вы… исчезайте… Сейчас они будут здесь… Я обо всем… позабочусь…

Молодой человек осторожно прикоснулся к плечу Марка, затем снова взглянул на Карен.

— Я жду вашего звонка! — отрывисто бросил он, приложил указательный и средний пальцы к козырьку красной бейсболки и исчез за дверью хранилища.

Карен кивнула, наклонилась к Марку Частину.

— Все будет хорошо, — прошептала она, глотая слезы. — Все будет хорошо.

Через десять часов после кровавой драмы, разыгравшейся в хранилище, Карен бесшумно вышла из реанимационной палаты, в которой лежал Марк Частин, и направилась к телефону-автомату, находившемуся в конце коридора. Операция длилась долго, но прошла успешно, даже лучше, чем Карен предполагала. Пуля едва задела левое легкое и застряла между ребер. Марк потерял много крови, но сейчас его состояние оценивалось как стабильное. Ему дали снотворное, и Карен надеялась, что он немного поспит и отдохнет.

Она подошла к телефону, достала из сумочки маленький листок бумаги и торопливо набрала номер. Трубку взяли после первого же гудка.

— Да? — произнес молодой мужской голос, и Карен сразу узнала голос парня в красной бейсболке.

— Операция прошла успешно, — сообщила она. — Его состояние удовлетворительное, стабильное. Пока он в реанимации. Через неделю, в крайнем случае через десять дней его выпишут.

— Я рад, — ответил молодой человек. — Передавайте ему привет. Спасибо, что позвонили.

Карен почувствовав, что он сейчас положит трубку, торопливо проговорила:

— Подождите! Я хочу у вас кое-что спросить!

На противоположном конце телефонного провода воцарилось молчание. Ее собеседник догадывался, о чем именно она собирается его спросить, и отвечать ему не хотелось.

— Вы ведь с самого начала были там! — с обидой в голосе произнесла Карен. — Уверена, вы прятались за дверью. Почему же вы не вмешались в нужный момент? Мы рассчитывали на вашу помощь…

— Да, я стоял за дверью и слушал, — неохотно подтвердил собеседник. — Мне надо было многое выяснить… Я не знал о существовании старой тетради.

— Какая разница, существовала тетрадь или нет? — рассердилась Карен. — Вам-то какое до нее дело?

Бездействие молодого человека едва не привело к гибели Марка Частина! Он, видите ли, стоял за дверью!

— Убили не только вашего отца, мисс Витлоу, — глухо произнес молодой человек и повесил трубку.

Карен недоуменно держала трубку около уха и слушала короткие телефонные гудки. Наконец она опомнилась, повесила трубку и поспешила в реанимационную палату к Марку.

Когда она вошла, Марк не спал. Его лицо было бледное, веки нервно подрагивали. Все его тело было опутано проводочками и трубочками. Карен тихо присела на постель и осторожно взяла Марка за руку. Он вопросительно взглянул на нее.

— Рик Медина был его отцом, — прошептала Карен. — Ну… того парня в красной бейсболке.

Марк Частин молча кивнул. Карен видела по его лицу, что снотворное начинает действовать.

— Я рад, что вы оба отомстили за гибель своих родителей, — еле слышно вымолвил Марк. Карен чуть сжала его руку.

— Если бы мне еще раз представилась такая возможность, я бы снова выстрелила в сенатора! — твердо сказала она. — Думаю, тот парень — тоже!

— Карен… я очень тебя люблю… Ты, оказывается, не только прекрасная медсестра, но и… настоящий снайпер… Молодец! — еле заметно улыбнулся Марк.

— Пожалуйста, не подшучивай надо мной! — сделав строгое лицо, сказала Карен. — Не забывай, что ты находишься в моей больнице! Если будешь плохо себя вести, я попрошу медсестер, и они вколют тебе очень болезненный укол!

— Я уже дрожу от страха!

— А теперь засыпай, дорогой! — попросила Карен и, наклонившись, прикоснулась губами к щеке Марка. — Я тоже очень тебя люблю. Когда ты проснешься, я буду рядом с тобой.

— Я знаю, — серьезно сказал Марк. — Ты никогда не исчезнешь из моей жизни, любимая.

Когда через несколько часов он просился и открыл глаза, Карен все так же сидела рядом, с тревогой и надеждой вглядываясь в его бледное лицо.

Джон Медина сидел за столом около телефона и задумчиво глядел на красную бейсболку. Он был искренне рад, что операция, сделанная детективу Частину, прошла успешно и тот идет на поправку. Джесс Макферсон был прав, утверждая, что Марк Частин — классный парень, умный, сильный, мужественный, и к тому же замечательный полицейский. Джон мало встречал людей, которые, получив тяжелейшее ранение в грудь, сумели бы всадить нож в горло противнику.

Итак, задание выполнено: подлый безжалостный убийца отца получил по заслугам, справедливость восторжествовала. Но Джон не ощущал особенной радости или удовлетворения. Он до сих пор тяжело переживал смерть отца, тосковал по нему, понимая, как Рика ему будет не хватать всю жизнь.

Полиция забрала тетрадь Декстера Витлоу и предала сведения, содержащиеся в ней, огласке. Уже на следующий день все газеты, вышедшие под броскими заголовками, взахлеб публиковали сенсационные разоблачительные материалы, предлагали многочисленные версии мотивов грязного поступка известного политического деятеля — сенатора Лейка. Какие только предположения не высказывались, какие гипотезы не выдвигались!

Но Джон Медина не прислушивался к мнению газет. Он твердо был убежден в том, что сенатор Стивен Лейк заказал убийство старшего брата из банальных корыстных соображений. Уильям был любимцем отца, наследником и продолжателем его дела. Его ожидала блестящая политическая карьера. Брат мог бы перейти дорогу Стивену, и тот никогда бы не стал сенатором.