Жанна Аллан - Легенда озера Гранд

— У вас миленькое белье, — сумела выговорить она. — Его, наверное, раскрасили для вас Джоджо и Энди. Узнаю манеру Джоджо рисовать деревья. У меня есть ее картинка на холодильнике.

— Вы вломились в мою спальню, мисс Стюарт, чтобы обсуждать художественные способности моей племянницы? Или хотели поразвлечься на дармовщинку?

Рэйчел почувствовала, что лицо ее становится цвета ее волос.

— Я услышала грохот. Откуда мне было знать, что вы тут раздеваетесь?

— Хочу вам напомнить, — произнес он, — что ваше представление в озере закончилось тем, что вы выбросились на меня, как касатка на берег моря. Мне нужно было переодеться. Полагаю, я волен сделать это в своей собственной спальне.

— Я думала, что вы упали.

— Мой портфель упал на пол.

Рэйчел перевела взгляд на тяжелый черный кожаный портфель.

— Не представляю, как…

— Я его пихнул, понятно? Потерял равновесие и пихнул его. Теперь, если вы закончили расследование, возможно, оставите меня в покое и дадите мне переодеться? — В тоне его голоса вместо резких ноток появилась искушающая медлительность. — Если, конечно, вы не хотите помочь мне. — Он кашлянул. — Какой очаровательный румянец, мисс Стюарт.

— Я здесь для того, чтобы помогать вам.

— Да? — Балансируя на здоровой ноге, он указал костылем на старый гардероб в другом конце комнаты: — Принесите мне тренировочные брюки.

Она молча выполнила его просьбу.

— Наденьте их на меня, — мягко сказал он, бросая ей вызов.

Он все еще думал, что сможет избавиться от нее. Напрасно. Слишком много раз ей бросали вызов школьники, чтобы ее смог победить Николас Бонелли. Опустившись на колени, она осторожно надела одну штанину на ногу в гипсе. Он присел на край стола и поднял здоровую ногу. Она аккуратно натянула на нее черные брюки, стараясь не обращать внимания на теплоту его кожи и волосы, щекотавшие ее ладони. Натянув брюки до середины бедер, она остановилась.

У нее перед глазами рябили красные цветы и желтые бабочки. Дайана всегда хвасталась творческими способностями своих детей. Должно быть, трусы для дяди были одним из их самых удачных творений. Рэйчел восхитило сочетание цветов и кролик посредине. Ее щеки запылали, когда она поняла, в каком месте находится кролик.

— Ладно, — выдохнула она, — вы можете закончить сами.

— Хочу напомнить вам, какие большие деньги платит вам моя мать, чтобы вы исполняли все мои желания и требования, — сказал он. — Заканчивайте сами.

Рэйчел сжала зубы и подтянула брюки до талии, стараясь не обращать внимания на бугры и изгибы мужского тела.

— Какую рубашку вы хотите надеть? — Она не старалась скрыть триумф, прозвучавший в ее голосе.

— Возьмите любую, — с раздражением сказал он.

Открыв дверцу гардероба, Рэйчел достала серую трикотажную рубашку без рукавов, застегивающуюся впереди на молнию.

Николас Бонелли смотрел на нее ястребиным взглядом.

— Ну, вот, — жизнерадостно произнесла Рэйчел. — Все сделано. — Но прежде, чем она смогла сделать шаг назад, он поднял руку и задержал ее.

— Мы явно сделали не все, мисс Стюарт. — Он притянул ее ближе.

Разве могла она оттолкнуть или ударить искалеченного человека?

— Вы хотите надеть ботинки и носки?

— Нет, мисс Стюарт, я хочу совсем другого. — Его пальцы гладили ее бок. — Мне нравится ваш рот. Большой, чувственный рот, губы розового оттенка, как клубничное мороженое. Ваши губы на вкус так же хороши, как на вид?

— Я не знаю. — Она невольно вздрогнула от его горячего взгляда из-под тяжелых век. Она стукнулась бедрами о край стола, когда он притянул ее к себе, и оказалась между его раздвинутыми ногами.

— Когда я чего-то не знаю, — мягко сказал он, — я должен это изучить. — Наклонившись, он провел кончиком языка по ее сомкнутым губам, затем обхватил своими губами ее нижнюю губу и впился в нее. — Я схожу с ума от любопытства.

Николас закрыл ей рот своими губами, погружая ее в мягкую, влажную теплоту. Она стояла очень спокойно, боясь пошевелиться, чтобы не причинить ему боль. Она была куклой, а он дергал за веревочки. Но поскольку по натуре она не была пассивной, то вскоре уже отвечала поцелуем на поцелуй, стремясь изведать вкус его губ.

— Вы задали мне задачку, — произнес Николас Бонелли, покусывая мочку ее уха. — Но, пока вы принимали душ, я разгадал ее.

Рэйчел откинула голову назад.

— Какую задачку?

— Когда я пытался подкупить вас, чтобы вы отвезли меня в Спрингс, вы должны были бы ухватиться за мое предложение и все бросить, если бы вам действительно нужны были деньги.

Она ощутила спазм в желудке, но уже не от желания, а от злости. На него — за то, что играет с ней, и на себя — за то, что купилась. У Николаса Бонелли нет отбоя от красивых женщин. Только идиотка могла поверить, что он увлекся рыжей, веснушчатой учительницей.

Она и не хотела, чтобы он увлекся ею.

Рэйчел осторожно отвела его руку, державшую ее за подбородок. Он улыбнулся, показав ей, что прочитал ее мысли и доволен тем, что расстроил ее планы.

Она отступила назад. На один шаг, чтобы он не подумал, что она испугалась и убегает. Посмотрела прямо в его дразнящие глаза.

— Я уже говорила вам: ваша мать наняла меня на работу. Я обещала ее выполнить и намерена сдержать свое обещание. Независимо от того, нравится вам это или нет.

Он явно не верил ей.

— Дайана вовлекла вас в какой-то хитрый план, так?

— Нет. — Дайана ничего не знала о плане Рэйчел.

— Она не раз втягивала меня в свои безумные затеи, так что я научился их распознавать. Притворяться, что вам нравятся мои поцелуи, — это была ее идея или вы импровизировали? Надеясь, что несколько поцелуев убедят меня позволить вам остаться, чтобы не расстраивать Дайану. Я знаю, что вы притворялись, мисс Стюарт. Слишком быстро вы загорелись, это не похоже на правду.

Рэйчел удалось скрыть облегчение оттого, что он был так далек от истины.

— Что ж, наслаждайтесь кратким моментом вашего триумфа. К завтрашнему дню вас здесь не будет.

— Понимаю. Вы собираетесь позвонить вашей матери и рассказать ей о происшествии на озере. Она решит, что я не гожусь в сиделки, и уволит меня. — Рэйчел уперла руки в бока. Ее план рушился, и все из-за того, что она упала в воду.

— Я не играю на людских слабостях, мисс Стюарт. Ваши маленькие тайные страхи умрут во мне. Мне не нужно так низко опускаться, чтобы добиться того, чего я хочу. Меньше чем через двадцать четыре часа вы будете умолять мою мать отпустить вас.

Она посмотрела ему в лицо. Его взгляд был твердым. В глазах сверкал вызов. Как ни странно, Рэйчел поверила, что он не станет использовать против нее ее слабость — боязнь воды. Он не нуждался в этом.

Она отпрянула от него. Если Николас Бонелли хочет войны, так тому и быть.