Юлия Шилова - Железная леди, или Ты в моем черном списке

Девушки действительно вились вокруг Давида, пытались поцеловать и попасть в его распростёртые объятия. Конечно, в такой ситуации мне было безумно трудно его охранять, особенно после того, как он стал нырять и щипать девушек за задницы. Соблазнительницы громко визжали, смеялись и, судя по всему, получали райское наслаждение.

Я стояла у бортика бассейна и следила за происходящим. Давид, наконец, нарезвился. Он вылез из бассейна и стал искать свой костюм. Но в куче общих вещей, куда он его кинул, костюма не было. Я выжала свою мокрую юбку и обеспокоенно спросила:

– Ну что, не нашёл?

– Нет, ни хрена. Неужели кто-то «подрезал»? Нет, Ксюха, ты только подумай, с виду все приличные люди, а сами только и смотрят, где что плохо лежит.

– У тебя в пиджаке было что-то ценное?

– Телефон я не брал. Специально на вилле оставил. Боялся, вдруг Ленка позвонит, и я к ней сорвусь. По-трезвому я-то к ней не поеду, а вот по-пьяни меня может перемкнуть, и рвану. Во избежание личных закидонов важно, чтобы в момент опьянения мобильника не было под рукой.

– Что ещё было в пиджаке или карманах брюк?

– Бумажник, а в нём тысяч десять евро. Хорошо, хоть кредитку дома оставил.

– Давид, но для меня охрана тебя намного важнее, чем охрана твоего пиджака. Я не могу за всем уследить.

– А от кого меня здесь охранять? От девок, что ли?

– И от девок тоже. Это моя работа.

Минут двадцать мы искали одежду Давида, но так и не нашли.

– Суки! – ругался Давид. – Всё «подрезали»! И ботинки, и брюки, и рубашку. Даже носки, и те увели.

– Но у тебя же всё дорогое, – заметила я.

– Хорошо хоть трусы не снял, когда купаться полез. А то бы сейчас без трусов перед молодёжью разгуливал. Хотя я олигарх. Мне всё можно. Послушай, Ксюха, а у тебя есть с собой деньги?

– Есть.

– Дай мне на виски. Я тебе дома отдам.

– Давид, ты уверен, что ещё хочешь выпить?

– Ксюша, только не строй из себя строгую мамочку. Я в ударе и гуляю! Дай денег.

Я протянула Давиду сто евро, и он пошёл к барной стойке заказать себе ещё виски. Мне ничего не оставалось, как пойти следом за ним.

Наступил рассвет. Я буквально тащила на себе пьяного Давида к машине.

– Ксюха, зацепи мне какую-нибудь тёлочку, – просил он, тяжело навалившись на меня всем телом.

– Какую тебе тёлочку?! Ты на ногах стоять не можешь!

– Ты просто не хочешь меня поставить на землю.

– Если я тебя поставлю, ты упадёшь и разобьёшь себе нос.

– Ты хочешь сказать, не буду нужен тёлочкам с разбитым носом? У меня же бабки есть. Я им буду нужен, даже если он у меня отвалится. Тьфу, тьфу, тьфу. – Плюнул три раза. – Потому что я где-то читал, что нос отваливается только от сифилиса.

– Давид, тебя что, переклинило? Какие сейчас бабы, ты же на ногах не стоишь?!

– Но это не означает, что не стоит мой писюн. Он у меня знаешь какой стойкий! Намного стойче, чем я.

– Давид, прекрати. Лучше постарайся хоть как-то мне помогать и почаще перебирать ногами.

– Ксюха, если ты не снимешь мне девочку, я очень сильно на тебя обижусь.

– Обижайся, – отрезала я. – Это не входит в мои обязанности.

– Между прочим, ты не права. Это моя личная просьба. Я к своим охранникам с такой просьбой неоднократно обращался, и они всегда выручали. Один раз в командировке в Сибири мне на переговорах одна тёлка понравилась… они мне её привели. А та на следующий день захватила свою подружку.

– Давид, мне всегда казалось, что олигархов, кроме денег, ничего не интересует и у них встаёт только на деньги. Но ты какой-то озабоченный. Ворочая таким бизнесом, уже давно пора стать импотентом.

– Сплюнь.

– Да толку плевать, если так оно и есть.

– Я не озабоченный. Я просто пьяный. А когда я пьяный, мне хочется разврата.

Я с трудом усадила Давида в машину. Он зачем-то теребил резинку от трусов и пьяно и похотливо посматривал на меня.

– Ксюха, а я тебе хоть немного нравлюсь?

– Давид, успокойся. Это не имеет значения.

– Нет, ты скажи.

Давид потянулся к бардачку, достал пачку сигарет, закурил и стал стряхивать пепел себе на трусы.

– Послушай, ты там себе ничего не подожжёшь? У тебя хозяйство не загорится?

– Пусть лучше загорится. Всё равно болтается без пользы дела.

– Зря ты бросаешься в крайности. Польза от него есть, хотя бы в туалете.

Я завела мотор, и машина тронулась с места.

– Ксюха, ну ты прямо железная леди. Даже не ответила: нравлюсь я тебе или нет. Если честно, я к тебе приставать боюсь. У тебя же чёрный пояс по каратэ. Двинешь – мало не покажется. Послушай, а у тебя, вообще, мужик-то есть? Я вот всё понимаю, но как с тобой можно заводить шашни? С тобой ведь даже поругаться опасно. Ты одной левой полчерепа снесёшь. Да и как в тебе видеть слабый пол? Хотя с виду ты на Рембо не похожа. Ксюха, я бы, честно, тебя закадрил, но боюсь.

– Правильно делаешь, – заметила я.

– Ты красивая, изящная, грациозная. На редкой породы кошку похожа. Вообще, умная и красивая женщина – это же такая редкость. Вон Ленка моя хороша, а дура дурой.

– Так зачем тебе дура? – я закурила. – Чтобы в рот заглядывала? Женщина должна во всём самосовершенствоваться – и во внешности, и в интеллекте.

– Ксюша, ну вот ты умная и красивая. А почему замуж не вышла?

– Потому что слишком разборчива. Я прилично зарабатываю, и материально меня не нужно обеспечивать. Предпочитаю любовь через уважение, а мужчину нужно за что-то уважать. У меня есть своё дело, и это моя отдушина. Благодаря ему я живу той жизнью, о которой мечтала долгие годы. Если одна, это не значит, что я потеряла надежду встретить мужчину, равного мне. Только не подумай, что по физической силе. Я имею в виду моральную и душевную силу. Мне нужен человек, от которого бы я не уставала. Иначе себя чувствуешь так, будто ходишь в обуви на размер меньше. Если честно, мужчине с умной женщиной неинтересно. Ему всегда необходимо ощущать себя непревзойдёнными. Да и потом, умная жена быстрее, с его точки зрения, «рога наставит». А если ещё и красивая, то судьба рогоносца, по его же собственному мнению, ему обеспечена! Женский ум – это не только три красных диплома, но и такт, мудрость, хитрость и даже изворотливость. Надо быть по-женски умной. Признать своего мужчину главой дома и отдать ему в руки вожжи правления – это и есть женский ум. Мужчине в доме ведь главное не управлять, а чувствовать, что он управляет. Четко понимать, что в любой момент он за те самые вожжи дёрнуть может. А то, что жена у морды лошади с куском сахара стоит и лошадь идёт за ней, – это главе семейства знать не надобно. Пускай держит вожжи и наслаждается властью, ему данной, лошадь придёт в любом случае туда, куда женщине нужно.

– Ксюша, а ты опасная, – Давид выкинул недокуренную сигарету в окно.