Наталия Орбенина - Адвокат чародейки

Сергей никогда даже не воображал, не представлял себе ничего подобного, поэтому удивлению его не было предела, когда перед его взором, между ущельями и стремнинами, возникла гигантская скала, продолговато-округлой формы, окаймленная массой известняка, высотою около двух с половиной тысяч футов над уровнем моря, с отвесными стенами, на вершине которой виднелись какие-то постройки. Пласты древних пород под воздействием воды и ветров образовывали на всей массе горы причудливые линии, замысловатые узоры. Сергей постоял в немом изумлении, повертел головой во все стороны и вскоре увидел напротив этой горы другую скалу. С одной стороны этой скалы ютился монастырь, о котором говорил ему газзан. Этот Свято-Успенский скит был вырублен прямо в скале, к нему вела высокая лестница. Путника встретили несколько монахов из горной обители и за небольшую плату согласились приютить его ненадолго. Его отвели в небольшое помещение, где он нашел все необходимое для ночлега. Один из монахов принес ему свечу, молоко и кусок хлеба. После долгого и весьма утомительного путешествия все это показалось царской роскошью утомленному путнику. Едва лишь Желтовский прилег на скромную постель, как услышал звон колокола, а следом – и пение, донесшееся до него словно из сердца самой скалы. И, как ни мучила его усталость, Сергей встал и тихонько направился на звук церковных песнопений.

Пройдя несколько десятков шагов, он оказался вдруг в небольшом храме – храме Во имя Успения Богородицы, вырубленном в глубине скалы. Все его убранство, помимо икон, состояло из поистине изумительной каменной резьбы, украшавшей алтарь и своды, укрепленные перевитыми тою же резьбой колоннами. Мерцали и трещали свечи. Монахи молились. Сергей не осмелился пройти дальше порога, чтобы не помешать им. Не дождавшись окончания службы, чувствуя, что ноги его уже подкашиваются, он вышел и хотел было вернуться к своей постели. Да только не попал туда, куда желал, а оказался на небольшой террасе. Прямо напротив террасы величественно возвышалась Джуфт-Кале. Предзакатные лучи солнца освещали ее, и она была прекрасной и жуткой одновременно. Откроется ли ему завтра вся истина, придет ли к нему понимание сути всего происходящего? Сергей пожалел, что ушел из церкви: ему отчаянно захотелось воззвать к Господу и просить Его о помощи. Он обернулся – и обомлел. Над его головой, прямо в скале было высечено лицо взиравшего на него ангела, одухотворенное и строгое. Словно ангел вырывался из каменных тисков, а скала держала его за крылья, не пуская в небеса.

Наутро тот же монах опять принес гостю хлеб и кружку крепкого чая.

– Осмелюсь спросить, сударь, вы тут надобность какую-то имеете? Или так, любопытствуете? Места тут довольно дикие, а вы, по всему видно, издалека приехали.

– Имею, как вы выразились, надобность, – улыбнулся Сергей и с удовольствием отхлебнул чай. – Человека ищу, женщину. Может, вы знаете ее и поможете мне?

– Тут людей мало, все наперечет. За исключением лиходеев-разбойников.

– Эта женщина особенная: она горбатая.

При этих словах монах застыл и сложил руки на груди.

– Ах, вот кто вам понадобился! Тут она, неподалеку обитает. От нас выйдете, спуститесь – и вниз, в долину. Увидите там несколько запустелых домишек, там ее и ищите.

– Благодарствуйте, и за угощение, и за помощь. – Сергей поднялся и заторопился в путь. Мысль о том, что Лия-Роза так близко, совсем рядом, привела его в величайшее возбуждение.

– Ах, сударь! Вы не знаете, куда вы так спешите! – печально произнес монах.

– Куда? – насторожился Сергей.

– Эта женщина одержима бесом, – последовал ответ. – А ваша душа чем одержима? Ради чего вы совершили такой далекий путь?

– Моя душа одержима любовью и состраданием, – ответил Сергей и надел шляпу.

– Что ж, храни вас Господь! – и монах осенил его крестным знамением.

Покинув гостеприимный монастырь, Желтовский довольно быстро спустился в лощину между горами и устремился вперед. Тропа вилась между высокими деревьями, густые колючие кусты не давали возможности обозревать путь – ни спереди, ни сзади. Сергей несколько раз оборачивался: ему вдруг показалось, что за ним – шаг в шаг – кто-то быстро идет. Он постоял, послушал, пошел вперед, снова замер. Нет, пустое – почудилось, а может, это птица или какой-то мелкий зверек. Под его ногами шуршали комочки высохшей земли – давно не было дождя, – свернувшаяся, засохшая коричневая листва, безжизненная трава, тоже засохшая, потерявшая свой цвет. Осень подступала и к этим краям. Деревья покрывались желтыми, красными, бурыми листьями. На кустах ярким огнем горели ягоды кизила. Как сказал поэт – «пышное природы увяданье». Но что-то уже отмерло, совсем упало, высохло, и то, что весной и летом притягивало взор и манило красотой и ароматами, просто шуршало теперь под ногами с каким-то мертвенным звуком. Вот так и человек, вся его жизнь… Сначала – яркое цветение, а потом – просто едва слышное шуршание, пыль под ногами.

С такими «жизнеутверждающими» мыслями Сергей и шел, петляя, по тропе, пока вдруг прямо перед ним не возникло некое пространство, на котором он увидел несколько незамысловатых строений и черную козу с белыми, словно башмачки, копытцами. Остановившись, чтобы перевести дух, он оглянулся в поисках хоть какой-нибудь живой души. Коза уставилась на пришельца неподвижным взором и выставила вперед маленькие, но явно острые рога.

– Эй, тут есть кто-нибудь? – крикнул путешественник.

И тотчас услышал шуршание камешков под ногами идущего человека. Перед ним возникла женщина в каком-то диковинном наряде. И это была Лия!

В первое мгновение он потерял дар речи. Вот так просто – вышла навстречу! Еще не веря собственной удаче, он шагнул к ней:

– Лия! Я нашел вас! Я не могу в это поверить!

– Что ж тут удивительного, ведь я сама вас позвала, и я знала, что вы придете.

– Откуда вы могли это знать?! – Сергей решил, что она шутит. – Не дурачьте меня.

– А мне вот он сказал, – и женщина с насмешливой улыбкой кивнула в сторону развесистого дерева.

И только в этот миг Сергей увидел огромного черного ворона, который внимательно прислушивался к их беседе, склонив голову набок. Невольно ему вспомнилась ночь, проведенная им в тетушкином доме.

– Помилуйте, Лия, я ведь не ребенок. Зачем вы вместе с вашей тетей дурачите меня? Что эта птица может сказать?

– Гуд монинг! – громко и отчетливо раздалось сверху.

Потом они оба посмеялись над его испугом. Она усадила его в тени, напоила козьим молоком, рассказывая о печальной судьбе брошенного цирка и дрессированного ворона, оставшегося без хозяина. Сергей пил молоко, вытирал потный лоб и смотрел на Лию. Вновь она преобразилась! Вместо платка ее голову украшала маленькая шапочка без полей, вышитая бисером, надвинутая на самый лоб, она была ей чрезвычайно к лицу, подчеркивая изгиб ее бровей и выразительность глаз. Длинная темная полосатая юбка, перехваченная кожаным поясом, блузка и поверх нее – короткая бархатная кофточка, стянутая на груди. Ее оживленное лицо, светлая улыбка, которая всякий раз загоралась на ее устах, когда она обращалась к нему, непокорная прядь темных волос, упорно выбивавшаяся из ее кос – все это казалось ему узнаваемым и незнакомым одновременно. Стараясь не обидеть ее нескромным рассматриванием, он украдкой поглядел на ее горб. Горб как горб, правда, он вовсе не мешал женщине быть подвижной и легкой, что тоже казалось Сергею удивительным. Он полагал, что горбунья должна еле-еле передвигаться, опираясь на палку.