Филлис Уитни - Снежный пожар

По его взгляду я поняла, что Стюарт только теперь в полной мере осознал, какая опасность ему угрожает. У меня было такое чувство, что ему известно, почему Эмори и Клей не раскрывают мое инкогнито, но он не хочет говорить мне об этом. И тут меня озарило.

— Стюарт, а кого пытаешься выгородить ты?

Я поняла, что задела его за живое, но убедилась в том, что он не ответит на мой вопрос. И я двинулась дальше, не щадя ни его, ни своих собственных чувств.

— Эмори утверждает, что, подойдя к дому, увидел, как ты выбежал из двери, повторяя: «Я не хотел этого делать… я не хотел этого делать». Он уверяет, что в точности передает твои слова. Эмори сам мне это сказал.

Стюарт недоверчиво покачал головой.

— Я никогда не говорил ничего подобное. Я сказал: «В чем ты меня подозреваешь? Что я, по-твоему, сделал?» Он не мог понять меня неправильно. Ему для чего-то понадобился козел отпущения. Я никогда его не любил, хоть он и был моим тренером. И он не любил меня. Все мои проблемы возникли из-за ложных показаний Эмори. Линда, почему этот человек клевещет на меня? Чего он добивается?

— Если он не любил Марго, может быть, он…

— Это не исключено. Линда, ты должна выяснить, что у него на уме!

— Я стараюсь. Но теперь Эмори дал против тебя какие-то новые показания.

— Скажи лучше: измыслил новую ложь. — Он вдруг прижал к решетке обе ладони. — Линда, постарайся вытащить меня отсюда. Мне нужно поговорить с Джулианом, убедить его. Когда меня выпустят под залог? Ты сказала, что Джулиан только иногда верит в мою виновность, а во что он верит в остальное время?

— В то, что кресло толкнула Адрия. — ответила я.

Он убрал руки с решетки и изумленно посмотрел на меня.

— Адрия! Но это невозможно. Она безумно любила мать. По мнению Адрии, Марго не могла сделать ничего плохого, хотя та помыкала им как хотела.

— Похоже, между ними вспыхнула ссора. Никто не знает, из-за чего. Может быть, Адрия на мгновение потеряла контроль над собой, как порой бывает с детьми. Возможно, она действовала в тот момент, не задумываясь о последствиях?

Стюарт ошеломленно качал головой.

— Только не эта девочка. Никогда.

— Кажется, ты ей нравишься, — предположила я. — Да и Шен относится к тебе неплохо. По крайней мере, она защищала тебя перед Джулианом.

Казалось, это изумило Стюарта еще сильнее.

— Я никогда не обращал на Шен особого внимания. По-моему, она немного не в себе. Меня никогда не привлекали великовозрастные «дети цветов».

— Ну да, ты предпочитаешь молоденьких «крольчих».

Он улыбнулся своей прежней сияющей улыбой, и мое сердце сжалось.

— Наверное, они скучают без меня — эти «крольчихи». Когда я смогу их утешить?

— Возможно, после того как честно скажешь мне, кто, по твоему мнению, толкнул кресло Марго.

Чувство глубокой близости между нами после моего вопроса исчезло. Он долго сидел молча, потом проговорил бесцветным, монотонным голосом:

— Может быть, тот, кто первый нашел ее мертвой. Я сомневаюсь, что до кресла дотрагивался кто-то из находившихся внутри дома. Если Адрия и толкнула его легонько, кто-то мог внизу придать движению мощный импульс. Вот можно, кто-то внизу поднялся по скату. Не от этого ли Марго так дико закричала — оттого, что увидела, кто к ней приближается? — Он покачал головой, словно пытаясь выкинуть из памяти этот ужасный крик. — Я до сих пор слышу, она кричит. Крик раздался, когда я выходил и парадной двери. Я не любил Марго, но ее вопль не выходит у меня из головы.

— Ты имеешь в виду Эмори? — удивленно спросила я. — Ведь первый ее нашел Эмори. Но почему ты не высказывал такого предположения раньше? Зачем тебе выгораживать Эмори?

— Нет, — ответил он все тем же безжизненным тоном. — Мне незачем выгораживать Эмори.

Казалось, он ушел в себя, в тот уголок души, куда мне не было доступа. Я не понимала, о чем он говорит.

— Если ты думаешь, что это был Эмори… — начала я, но он не дал мне договорить.

— Как я мог бы доказать, что Эмори хотя бы дотрагивался до кресла Марго? Мне нечего от тебя скрывать, я просто больше ничего не знаю. Когда все произошло, я находился в другом конце дома. Если бы я пришел в полицию со своими умозаключениями, меня бы просто высмеяли. Они подумали бы, что я хочу отомстить Эмори.

Я могла только согласиться с ним, чувствуя себя такой же беспомощной, как и он. Наш разговор ни к чему не приводил, а время истекало. Но мне нужно было спросить брата еще об одной вещи. Я распахнула пальто, взяла в руки медальон, висевший у меня на шее, и протянула его к решетке.

— Откуда он у тебя? — спросила я.

На его лице появилось выражение, которое я запомнила еще с детства: будучи маленьким мальчиком, он так смотрел на меня, когда собирался солгать.

— Остановись! — приказала я. — Что бы ты ни хотел мне сейчас сказать, — не делай этого. А скажи правду, Стюарт.

На лице Стюарта снова заиграла доверительная улыбка.

— Мне ведь никогда не удавалось тебя одурачить, не правда ли? И как ты только узнаешь…

— Я надела Улля, когда пошла кататься на лыжах с Джулианом и Адрией. Джулиан его увидел. Я думаю, что он его узнал, хотя и не был в этом уверен.

— Он посмотрел на оборотную сторону медальона?

— Да. По какой-то причине это его несколько успокоило.

— Хорошо, — вырвалось у Стюарта. — Видишь ли, когда я дарил тебе этот медальон, мне и в голову не приходило, что ты будешь общаться кем-либо из Мак-Кейбов.

— Его дала тебе Марго?

Он кивнул, пытаясь сохранить легкомысленный вид.

— Джулиан подарил его Марго. Но он напоминал ей о тех днях, когда она могла ходить на лыжах, и ей захотелось от него избавиться. На оборотной стороне была выгравирована надпись с именами Джулиана и Марго. Она попросила меня отнести медальон к ювелиру и выгравировать на оборотной стороне алмаз, чтобы имен нельзя было прочесть. Когда я выполнил ее просьбу, она подарила медальон мне. Она почему-то очень старалась тогда сделать мне что-нибудь приятное.

Я припомнила слова Шен о том, что Марго заигрывала со Стюартом.

— И тогда ты подарил его мне? — с горечью спросила я.

— Я надевал его пару раз на удачу, когда участвовал в соревнованиях. Но он пробуждал во мне неприятные воспоминания. Я подумал, что тебе он пойдет и что ты никогда не узнаешь его историю. Сама по себе это чудесная вещица.

Не стоило на него обижаться. Не сомневаюсь, что он искренне надеялся доставить мне удовольствие, но не мог себе позволить покупан, такие дорогие подарки. И я так никогда бы и не узнала, что когда-то медальон принадлежа Марго. Его логика была проста.

— Линда, — взмолился он, — не смотри меня так. Ты знаешь, что я делал бы тебе чудесные подарки, если бы мог. И я еще подарю тебе кое-что получше, — добавил он, — если когда-нибудь выберусь отсюда.