Бренда Новак - Дорогая Мэгги

Мимоходом он подумал о ее реакции на стену молчания Лоуэлла Аткинсона, на которую она должна была наткнуться сегодня утром. Правда, вины за собой Ник не чувствовал. Он просто делает свою работу. И совсем не против дать Мэгги выкопать что-нибудь, чего сам не знает, но свои карты показывать не собирается. Последнее, что ему нужно, это чтобы пресса обнародовала все, что успело раскрыть следствие, и позволила доктору Дэну и дальше идти на шаг вперед.

«Кроме того, – подумал Ник, приканчивая чау-мейн [10], – если она узнает, кто я такой, звонок Аткинсону будет не самой большой проблемой».

В комнате зашипела и забормотала рация, диспетчер объявил о возможной попытке ограбления. На издаваемые звуки залаял Рэмбо, но Ник не обратил на это внимания. Он слушал полицейские переговоры, чтобы быть в курсе происходящего, и это уже стало для него второй натурой. Ему даже не приходилось напрягаться или концентрироваться на этом.

Подключив ноутбук через телефонную линию к Интернету, он вошел в Сеть, чтобы поискать для свидания какое-нибудь интересное место. Он подумал было найти сайт, где можно вместе посмотреть кино и пообщаться через мини-чат. Но потом понял, что это вряд ли будет похоже на настоящий поход в кино. Ни тебе огромного экрана, ни запаха попкорна, ни сидящей рядом Мэгги. Надо было найти что-то более экзотическое. Понимая, что нечего надеяться обнять ее и ощутить, действительно ли ее кожа такая мягкая, как кажется, и даже на совершенно целомудренный поцелуй, он искал место, очарование которого смогло бы отвлечь его – и заинтриговать ее.

И через двадцать минут он нашел такое место.

– Мамочка, когда придет миффис Губер?

– Миссис Грубер, – поправила сына Мэгги. – Скоро.

Она сидела за кухонным столом и занималась газетными статьями, которые несколько часов назад скопировала из Интернета. Она обнаружила шесть нераскрытых за прошлый год убийств, которые имели между собой много общего, и можно было предположить, что их совершил один и тот же человек. Все жертвы были женщинами европейской внешности в возрасте от двадцати четырех до тридцати девяти лет. У всех были раны, нанесенные оружием, напоминающим мясницкий нож. И у всех посмертно вырезаны языки.

Эта последняя ужасающая деталь сильно смахивала на подпись – и Мэгги слегка затошнило. Этот парень просто сумасшедший, настоящий маньяк! Ее пугала даже мысль о том, что он ходит по улицам ее города. Это мог быть парень, который курит около кафе, где она каждое утро покупает себе кофе, или почтальон, или маляр с ее улицы. Он может оказаться где угодно. Одна женщина была убита в Массачусетсе, одна в Миссури, две в Колорадо и две в штате Вашингтон. И словно нарочно, будто ее еще недостаточно напугали, последняя жертва, до Сары Риттер, оказалась репортером «Сиэтл индепендент».

– Вот это да, – прошептала она. – Что же все это значит?

– Мамочка! Когда же придет миффис Губер?

На этот раз расстроенный голос сына заставил Мэгги отвлечься. По соседнему столу были раскиданы мелки и рисунки. Она пыталась занять Зака, пока работала, но ему все равно было скучно.

Мэгги взглянула на часы. Как летит время! Свидание с Джоном всего через двадцать минут, а ей еще надо накормить Зака.

– Куда вы все подевались? Свет горит везде, как будто за электричество платить не надо.

Миссис Грубер прошаркала на кухню, неся в одной руке увесистый чемоданчик с ночными принадлежностями, а в другой – огромную сумку, явно не меньше весом. Мэгги не имела ни малейшего представления, что находится в сумке, а вот содержимое чемоданчика знала наизусть. Она видела, как миссис Грубер каждое утро собирает его. Пакет круглых леденцов – основа ее диеты и наиболее вероятная причина проблем с зубными протезами, очки для чтения, баночка кольдкрема [11], зубная щетка, сеточка для волос и целая аптечка разнообразных витаминов. Мэгги пыталась убедить миссис Грубер оставлять свои вещи в гостевой ванной, но соседка чувствовала себя более комфортно, таская все с собой, и Мэгги сдалась. Миссис Грубер была потрясающей няней для Зака – почти его бабушкой, – но имела свои привычки. Она всегда сама заходила в дом, говорила все, что думала, и считала своей личной миссией проследить, чтобы ничего не пропадало даром. Она собирала алюминиевую фольгу, свечи для тортов и полиэтиленовые пакеты, мыла и снова использовала одноразовую посуду.

– Миффис Губер! Миффис Губер! – Зак пулей вылетел из кухни в восторге, что она наконец пришла, и чуть не сбил с ног пожилую женщину.

Миссис Грубер велела ему успокоиться и следить за своими манерами, но ее строгость никак не повлияла на энтузиазм Зака. Он знал, что она любит его. Пожилая женщина обняла его и стала копаться в сумке с ночными принадлежностями.

– Посмотри сюда, – сказала она мальчику. – Я тебе кое-что принесла.

Редкая ночь обходилась без небольшого подарка для Зака – красивый камешек для коллекции, четвертак [12]для его свиньи-копилки или новая зубная щетка. Мэгги убрала со стола шокирующие газетные статьи, решив взять их с собой в офис, и взглянула через плечо, желая узнать, что миссис Грубер принесла Заку на этот раз.

– Пифама с плащом! – завопил Зак, на ходу начиная раздеваться.

Миссис Грубер была одинокой вдовой, жила на социальное пособие и то, что платила ей Мэгги. Ей не было нужды тратить деньги на Зака, и Мэгги часто говорила ей об этом. Но это ничего не меняло.

– Он уже вырос из пижам с футболистами, – объяснила она, точно оправдываясь, когда Мэгги в ответ подняла бровь. – А это с распродажи.

– Я отдам вам деньги.

Миссис Грубер нахмурилась и помогла Заку натянуть пижамную рубашку через голову.

– Это не те деньги, о которых стоило бы беспокоиться.

– Вы всегда так говорите, когда что-то ему покупаете.

Мэгги стала рыться в буфете, раздумывая, чем же накормить Зака, но миссис Грубер отвела ее в сторону.

– Что вы ищете?

– Что-нибудь на обед.

– Я принесла обед с собой. Зак любит мои спагетти и фрикадельки. – И прежде чем Мэгги смогла ответить, добавила: – Только не просите меня не приносить еду. Это остатки. Вы же не хотите, чтобы продукты пропали?

Она вытащила пластмассовый контейнер со спагетти и фрикадельками в таком количестве, что можно было бы накормить целую армию, и Мэгги отлично понимала, что это не остатки. Она приготовила еду специально для них, и, скорее всего, только сегодня.

– Вы нас балуете, – качая головой, сказала Мэгги.

Миссис Грубер фыркнула.

– Это просто остатки, – повторила она.

– Что вы делаете здесь так рано? – спросила Мэгги, меняя тему. – Мне на работу только к десяти.

– Вы уходите почти на весь день. Я подумала, вам не помешало бы подремать. Вы же не высыпаетесь. И питаетесь плохо. И когда-нибудь это вас подкосит.