Конни Банкер - Опасное сходство

На самом деле все дело в Энни.

— После возвращения вы, кажется, довольствовались временной работой? Но ведь вам платили гроши.

Селин пожала плечами.

— Как-то перебивалась.

— Сейчас вы живете… — Рене снова заглянул в резюме, — на окраине Чикаго…

— Моя мама оставила мне дом, она… умерла. Все эти годы я сдавала его в аренду.

Рене отодвинул резюме и откинулся в своем кожаном кресле, сцепив руки на затылке. Он смотрел на Селин, не пытаясь скрыть явного любопытства.

— Итак, молодая женщина, вернувшаяся из заграницы и собирающаяся переоборудовать свой дом, отказывается от хорошей работы и денег. Не вижу в этом никакой логики. За всем этим явно что-то кроется. Я всегда чувствую тайны, у меня на них особый нюх, и…

— И?.. — спросила Селин, завороженно глядя ему в глаза, как кролик на удава.

Вот так же было и с Дэном: первое, на что она обратила внимание, это глаза. Светло-серые глаза в сочетании с черными волосами и точеными чертами лица. Дэн был красив, как Адонис. Будь она тогда умнее и опытнее, она знала бы, что внешняя красота не всегда соответствует внутренней сути. От нее не укрылись бы бесхарактерность и слабость натуры Дэна, его капризность и бесполезная суетливость, которые свидетельствовали о полном отсутствии внутреннего стержня. Ее обязательно насторожила бы частая смена настроения — только что улыбавшиеся губы в какие-то сотые доли секунды могли вытянуться в злую нить.

Вспомнив все это, Селин почувствовала отвращение к беседующему сейчас с ней брату-близнецу Дэна.

— Я всегда стараюсь докопаться до сути.

Рене недобро улыбнулся, и Селин внутренне содрогнулась.

При всем внешнем сходстве братья Хантер неуловимо отличались друг от друга. Например, если лицо Дэна привлекало мягкой красотой, то в чертах Рене проступала внутренняя сила. Дэн всегда находил убедительные слова, чтобы завлечь женщину в постель, Рене же, по всей видимости, презирал светские условности и всегда говорил что хотел, невзирая на обстоятельства. В нем чувствовалась сильная мужская харизма, которой женщины не могли противостоять. Даже грозная Клара Тернер разительно менялась в его присутствии, вспоминая, что она тоже женщина.

Рене поглядывал на хрупкую женщину с маленьким бледным лицом эльфа, сплошь покрытым чуть заметными веснушками. Во всем ее облике чувствовалось что-то детское и беззащитное. Сама воплощенная невинность! Но инстинкт подсказывал Рене, что это лишь вершина айсберга, и он неожиданно загорелся желанием разгадать, что же скрыто в глубинах. Уже давно никто и ничто не разжигали в нем такого жгучего любопытства. Рене охватило злорадное удовлетворение, когда под его пристальным взглядом Селин залилась краской и отвернулась.

Приумножение семейного капитала и любовные интрижки перестали быть для Рене смыслом жизни и не приносили прежней радости и удовлетворения. Селин Роуч явно скрывала что-то, и азартное желание во что бы то ни стало разгадать ее тайну наполнило Рене радостным предвкушением. Он даже слегка удивился этому чувству.

— О, не сомневаюсь, — вежливо отозвалась Селин.

Луч солнца высветил ее роскошные волосы, и они словно загорелись рыжим пламенем.

Рене поразил необычный оттенок ее волос, но он почему-то был абсолютно уверен, что это ее естественный цвет. Селин была совсем не в его вкусе. Рене всегда нравились высокие полногрудые женщины с мягкими волосами. Ее же волосы выглядели жесткими и непослушными. Он вдруг представил Селин с распущенными волосами.

Интересно, подумал Рене, насколько волосы соответствуют характеру человека? Наверное, под этой детской невинностью скрывается необузданный темперамент. Эта мысль заставила его улыбнуться, и он с удивлением обнаружил, что неожиданно возбудился. Рене смутился как застигнутый врасплох подросток и деловито откашлялся, стараясь настроиться на деловой лад.

— Не знаю, говорила ли вам Клара об окладе…

Он помолчал, ожидая заинтересованной реакции, и неожиданно для себя назвал сумму, почти вдвое превышающую ту, которую планировал назначить. В глазах Селин мелькнул интерес, и она крепко сжала подлокотники кресла, будто стараясь сдержать свой порыв.

— Да, сумма впечатляет. Клара сказала лишь, что на этой должности оклад может быть выше указанного в объявлении.

Селин готова была сдаться, это ясно читалось по ее лицу. Рене молчал, выжидая.

— К сожалению, я все же вынуждена отказаться.

До Рене не сразу дошел смысл ее слов.

— Что вы сказали? — Он не верил своим ушам.

— Я не могу согласиться на ваше предложение.

Рене оторопело смотрел на ее лицо, на маленький аккуратный рот и карие глаза с длинными пушистыми ресницами и чувствовал себя совершенно беспомощным. Он понимал, что не в его власти заставить эту женщину работать у него, ее отказ почему-то разжигал в нем гнев и обиду, ему хотелось мучить Селин до тех пор, пока она не согласится на его предложение. Рене тряхнул головой и улыбнулся абсурдности своей реакции на происходящее.

Я явно теряю голову, подумал он. Вероятно, уже одно то, что я променял Бостон на Чикаго, свидетельствует о том, что я сдал за это время. Иначе почему я так странно реагирую на всю эту ситуацию, теряю контроль над собой?

Рене поймал себя на том, что нервно постукивает ручкой по столешнице.

— Раз уж мне никак не удается убедить вас…

— Я тронута, что вы приложили столько усилий, пытаясь уговорить меня… — Селин с явным облегчением встала со стула.

— Тысячи претенденток выстроились бы в очередь, чтобы получить такую работу.

Рене как бы со стороны услышал свой бархатный голос и выдавил вежливую улыбку, всем своим видом изображая сожаление. Он посмотрел на лицо Селин и снова помимо своей воли представил ее с длинными распущенными волосами. Потом его взгляд скользнул к ее груди, двум чуть заметным бугоркам, скрытым строгой блузкой и жакетом. Он будто увидел их обнаженными — с темными сосками, маленькие и аккуратные, как раз умещающиеся в его ладони…

Лихорадочно сглотнув, Рене поднялся со стула, но был вынужден опереться о стол, ноги не держали его.

— Вы уверены, что не передумаете?

— Абсолютно уверена.

Селин как-то несмело посмотрела него и протянула руку для прощального рукопожатия. Рене пожал ее, произнес приличествующие моменту слова. Но инстинкт подсказывал ему, что Селин поступает так, только чтобы соблюсти приличия. На самом деле за ее отказом что-то кроется, но что?

От Рене не укрылось, что Селин явно нервничает, но он, кажется, ничем не угрожал ей… Рене попытался припомнить, не могли ли они где-то встречаться, но нет, эту женщину он обязательно запомнил бы. И все же что-то в ее облике не давало ему покою. Стоп! Ведь она жила в Париже…