Елена Арсеньева - Черная жемчужина

– А свидетель этот, извините, он что, за покушением на женщину из кустов наблюдал? Или из окошка? – невинным тоном поинтересовалась Алена, откидываясь на подушку и устраиваясь поудобней с телефонной трубкой в руках.

– Ваше ехидство здесь ни к чему, – сухо ответил Муравьев. – Свидетель – мальчишка совсем, ему лет восемнадцать… Да, точно, восемнадцать, – уточнил он, словно посмотрел в какие-то бумаги, лежавшие перед ним на столе. – И парень сначала не сообразил, что там происходит, а когда понял и побежал, крича: «Уйдите, сейчас вызову милицию, у меня тревожная кнопка в телефоне!», было уже поздно. Как раз в это время женщина упала, а те трое быстро сели в свой автомобиль и смотались. Нападающих он толком не разглядел и марку машины назвать не может: он такой, знаете… ботаник, в компьютерах, может, и разбирается, но в автомобилях – ни бум-бум, – зато он увидел номер автомобиля.

– Погодите, – озадаченно перебила Алена. – Вы же сказали, дело было в одиннадцатом часу, вечером. Как же он ухитрился… – И тут же она вспомнила, как вчера сама ухитрилась увидеть номер машины тех подонков. Ее просто высветили фары ближайшего автомобиля. Наверное, и здесь было так же.

И немедленно мелькнула мысль о странном совпадении. Женщина, трое напали на нее…

«А какой номер был у этой машины?» – хотела было спросить Алена, однако Лев Иваныч ее перебил:

– Как ухитрился номер увидеть? Ну, случай просто уникальный. Этот молодой человек – никталоп.

– Кто? – не веря своим ушам, повторила Алена. – Никталоп?! Как Жак Паганель, что ли?!

– Да, знаете, я тоже вспомнил Жака Паганеля, когда узнал о показаниях этого парня, – усмехнулся Муравьев. – Оказывается, люди с такими аномалиями зрения не только в фантастических романах бывают.

«Я специалист по редким аномалиям зрения», – словно бы вновь услышала Алена голос Вячеслава и, взглянув на часы, подумала, что он, конечно, уже приехал в Москву, а может быть, даже уже и оказался на своей конференции. И тихонько вздохнула, вспомнив вечер, и танго, и его губы, безрассудно скользнувшие по ее шее.

– Конечно, наши люди его немедленно проверили, он и впрямь видит в темноте. И умудрился разглядеть номер, хотя он был очень странный: на темном фоне белые буквы и цифры.

У Алены странно дрогнуло сердце.

– Сначала оперативники решили, что он перепутал цифры, однако парнишка настаивал, клялся и божился, ну, что номер именно этот, вот его и передали в работу. И тут компьютер, который фиксирует все звонки от населения и выдает информацию по ним, сообщил, что этот номер уже был назван вчерашним вечером – то есть уже позавчерашним, если вести отсчет от сегодняшнего дня. Оказывается, он был назван некоей гражданкой Ярушкиной, которая позвонила с такого-то телефона.

– Ага, – усмехнулась Алена. – А дежурная меня в злостные шутницы записала!

– Ну она же не знала, с кем имеет дело, – проворчал Муравьев.

– Конечно, не знала. Я очень хотела упомянуть о нашем знакомстве, но не стала.

– А зря! – рявкнул Лев Иваныч. – Когда не надо, вы этим знакомством всем подряд в нос тычете, а когда надо, умалчиваете о нем. Если бы эту машину сразу начали искать, на Олю Васнецову не напали бы и она не находилась бы сейчас между жизнью и смертью!

– На Олю Васнецову? Она молоденькая совсем, что ли, та женщина? Кто она?

– Да нет, какая там молоденькая, ваших лет, – небрежно бросил Муравьев. Разумеется, он никакого оскорбления Алене не хотел нанести, а все же ей стоило некоторых усилий сдержаться и не ответить должным образом. Сейчас, впрочем, было не до обид. – Обычная жена своего мужа и мать своих детей, домохозяйка, ухаживает за больной матерью, все как у всех, но штука в том, что ее муж – это действительно кто . Артем Васнецов – начальник районной ГИБДД.

– Бог ты мой, – пробормотала Алена, поняв, почему дело о нападении на эту женщину на контроле у Муравьева. Ну что ж, кастовость – великое дело.

– Только не надо мне о кастовости, – очень серьезно сказал вдруг Муравьев, угадав, о чем она подумала. – Почти убежден, что это не случай хулиганства, а удар по нашему товарищу. Васнецов на этом посту недавно, но очень круто гайки завернул. Многих просто выгнал, патрульно-постовую службу перетряхнул. Думаю, нападение на его жену – это средство воздействия на несговорчивого начальника. Кроме того, я эту семью хорошо знаю, даже очень хорошо, не раз у них дома бывал, младшего сына крестил. Так что у меня в этом деле свой интерес. Судя по номеру этому дурацкому, вы видели ту же самую машину и к вам приставали те же самые люди. Вы их можете описать?

– Конечно, более или менее, – сказала Алена. – Они были такие кожаные все… Но погодите, почему вы все же отрицаете элемент случайности? Я-то ведь ничья не жена, не дочь, не мать – в смысле, никакого милицейского начальства у меня в родне нету, не считая пра-прапрадедушки Георгия Владимировича Смольникова, а они напали на меня. Правда, никаких телесных повреждений не причинили, только очень сильно напугали. Почему вы думаете, что и в этом случае…

– На вас напали где? – перебил Муравьев. – Судя по вашему заявлению, это произошло в районе парка Пушкина?

– Да.

– Так вот и на Олю Васнецову именно там напали. Возможно, ждали именно ее, а вас с нею просто перепутали.

– Может быть, – задумчиво сказала Алена. – Они так внезапно уехали… Погодите, вы сказали, Оля Васнецова ухаживала за больной матерью?..

«Вас какие-то хулиганы напугали, да? Я часто выхожу в позднее время – мама у меня уже очень немолодая, прибаливает, она вон в тех домах живет, возвращаюсь от нее, ну и правда, место какое-то неприятное. Муж когда проводит, когда нет, но он часто на работе допоздна, в одиночку тут страха натерпишься»…

Та женщина, которая была в тот вечер в парке!

– Слушайте, да ведь я, наверное, видела ее, вашу Олю! – воскликнула Алена. – Позавчера видела! Она ко мне подошла, посочувствовала. Сказала, что ходит в дома неподалеку, где ее мать живет… Неужели она?!

– Точно, Владлена Ильинична живет отдельно от своих, – сказал Муравьев. – Недалеко, но все же отдельно. Характер у нее довольно сложный, а у кого в ее возрасте был бы простой характер? Ей лет восемьдесят пять, если не ошибаюсь.

– Поздно же она эту Олю родила… – прикинула Алена и, как всегда, когда речь шла о поздних родах, подумала, что, если другие могут, значит, и она могла бы… если бы захотела. И если бы оказался в ее жизни мужчина, от которого ей захотелось бы родить ребенка. То есть был один такой: самый любимый, самый желанный, самый непонятный, самый недостижимый, но…

Вот именно, всегда на пути возникает какое-то несусветное «но»!

Да ладно, не стоит об этом.

– Ну, у нее и старшие дети есть, просто в других городах живут, – пояснил Муравьев. – Да, похоже, вы и впрямь Олю видели… И эта встреча тем более подтверждает, что и в тот вечер преступники ждали именно ее, а вы им просто под руку попались.