Кэролайн Макспарен - Доверься мне

— Ударь меня! Ради всего святого, ударь меня! — рыдала она. — Ты должен меня ударить.

— Я не могу, — прошептал он. — Я держу тебя. Ты цела.

Сумасшествие испарилось в одно мгновение — так же быстро, как и пришло.

— Извини, — пробормотала она. — Мне так жаль.

— Я знаю.

Она почувствовала на своих губах его дыхание. Какая-то ее часть боялась его с самого начала. Не потому что он был копом — это была всего-навсего его работа. Она боялось того, чем он являлся, того, что он с ней делал, когда глядел на нее, прикасался к ней. В его прикосновениях чувствовалось томление, желание и потребность отдаваться и обладать, соединиться в наслаждении, а не в боли.

Совершить то, что она запланировала, означало отрицание самой возможности любви. В конце концов, она всегда могла найти кого-то. Не сейчас. Пока — нет. Но как ее собственное тело могло так ее предать?

Рэнди отпустил ее руки и нежно прикоснулся своими губами к ее. Ее губы приоткрылись навстречу и ответили ему, изучая, пробуя вкус соли и лимона на его языке — ага, это была «Маргарита». Ее бедра непроизвольно приподнялись, ощутив его эрекцию, которую она почувствовала даже через его хитрые трусы-«яйцеловки».

Она пробежалась пальцами по мускулам его обнаженной спины. Ей мучительно хотелось познать его, ласкать его, направить его внутрь себя, возноситься с ним все выше и выше, туда, где она может достичь тех высот, в которых ее тело перестанет быть ее врагом.

Он приподнялся на локти, чтобы посмотреть на нее на расстоянии, но она, обхватив его за шею, еще раз глубоко поцеловала его. Его рука нырнула между ними, и она чуть не задохнулась, почувствовав, как его ладонь скользит по ее соску, отчего по ее телу побежали волны наслаждения, до самых глубин.

— Ну, дела!

Она едва расслышала эти слова, зато хорошо уловила негромкие аплодисменты.

Рэнди оторвал от нее свои губы. Он скатился с нее и одним ловким движением вскочил на ноги, наклонился, схватил ее за руку и дернул ее вверх, заставив подняться.

Несколько мгновений Хелена не могла вспомнить, где они находятся. Потом она все-таки вспомнила. Она схватилась за верхний канат ринга и попыталась восстановить дыхание.

— Друг, какой хороший вид спорта — полноконтактный, а? Надо бы попробовать.

Молодой парень, смотревший на них с ухмылкой, был одним из тех упертых бодибилдеров, что выигрывают соревнования по позированию. Рэнди был сантиметров на десять ниже, на двадцать килограммов легче и на пятнадцать лет старше, но один взгляд на его лицо подсказал Хелене, что у нее есть только пара секунд, чтобы удержать своего партнера от того, чтобы он перепрыгнул через канаты и положил насмешника на обе лопатки, что для одного из них наверняка бы плохо кончилось.

Она подняла бровь и сказала голосом, которым делала замечания нерадивым студентам:

— Что бы тебе там ни показалось, ты ничего не видел.

Парень намерился что-то возразить, но, глянув на Рэнди, сказал:

— Да, мэм, — и быстро скрылся в раздевалке.

Она проводила его взглядом.

— Сработало, да?

— Никто больше нас не видел. — Рэнди попытался взять ее за руку, но она отступила.

— Я никогда в жизни не делала ничего подобного. Ты тоже никому ничего не должен говорить.

Он опустил глаза и сказал, замечательно передразнивая интонации паренька:

— Ну… э… да… мэм, — и улыбнулся. — Не буду, но он-то обязательно скажет. Как только это станет известно в клубе, мы окажемся героями дня.

— Но пусть не благодаря тебе.

— Обещаю. Зато мы сможем тренироваться в современных боевых искусствах до победы.

— Не гони лошадей.

Хелена терпеть не могла общий душ в женской раздевалке, но на этот раз постояла под такими холодными струями, какие только могла выдержать, и терлась губкой то тех пор, пока не перестала ощущать на своей коже запаха Рэнди.

Как она могла до такой степени утратить самообладание? И на публике! Как теперь она сможет смотреть Рэнди в глаза или выполнять те движения, которым он ее учил, — вспоминая его ладонь у себя на груди, жар его поцелуя, вес его тела, вдавливавшего ее в ринг?

Он был совершенно не похож на тех немногих мужчин, которых она допускала в свою жизнь. Конечно, ничего общего с непостоянным, безответственным Микки, который врал, играл и не обращал внимания на их детей, который почувствовал себя оскорбленным, когда она добилась успеха, и злорадствовал, когда она была почти растоптана.

Она никогда никого так не желала, как желала Рэнди.

Никто не позволял Рэнди ничего подобного. С того самого первого момента, как он так легко уронил ее на мат, во всем, что происходит, виноват только он сам.

Но убить она собиралась совсем другого человека, который посмел ей что-то навязывать.

— Ну, ты и даешь, Прядка, — сказала Фрэнсин. — В кои веки ты решила выглядеть прилично.

— Я что — такая уродина?

Даже Эллен рассмеялась.

— По сравнению с чем? Ладно, давай посмотрим, что ты там принесла.

Рэнди появился в самый подходящий момент. Хелена быстро швырнула назад в сумку изумрудно-зеленый свитер.

— Попозже, — прошептала Банни. — Когда сплавим Рэнди. Посмотрим вещи потом, в раздевалке.

— Я не могу просить вас задержаться допоздна.

— Очнись! Мы здесь только и треплемся про шопинг, — сказала Банни.

— Как Аманда? — потихоньку ото всех спросила Хелена у Фрэнсин, и та глянула в сторону остальных. — Я не уверена, что другие знают.

— Она клялась, что будет сегодня вечером. Я сказала ей, что она сумасшедшая, а она говорит, что не может позволить себе пропустить занятие — «особенно сейчас». — Фрэнсин окинула взглядом помещение. — Полагаю, это уже не новость, поскольку ничего по-настоящему плохого не случилось.

— Благодаря тебе.

— О чем это вы тут шепчетесь? — спросила Сара Бет.

— Они обсуждают Аманду, — сказал, обращаясь ко всем, в открытую дверь Рэнди. — Хочешь сама рассказать об этом, Фрэнсин, или это сделаю я?

— Я не могу об этом говорить.

После того как он закончил описание случившегося, женщины окружили Фрэнсин.

— Слава богу, что ты услыхала, что происходит! — воскликнула Эллен. — Надо бы ей цветов послать.

— Мне б лучше медный пятак — к глазу приложить! — В дверях появилась Аманда.

— Тебе что здесь? — воскликнула Сара Бет. — Тебе надо быть дома, в постели и с полицейским! — Она хихикнула. — Вы понимаете, что я имею в виду… У тебя и на самом деле такой фингал…

— Но челюсть-то не сломана, — сказала Аманда. — Некоторые из моих коллег сожалеют, что моя челюсть не пробудет в гипсе хотя бы шесть следующих недель.

— Для таких приключений ты ужасно хорошо держишься, — прокомментировала Лорен.

— Это как сказать. Я не слишком много чего помню, оттого мне и легче. — Она протянула руки Фрэнсин и Рэнди. — С этого момента и навсегда я буду внимательнее, на занятиях и вне их.