Светлана Бестужева-Лада - Каждому своё

Было уже совсем темно, когда они слегка замерзшие и голодные весело ввалились в Зоину квартиру. Алина должна была вот-вот вернуться от подруги, к которой отпросилась на несколько часов, и Зоя тут же бросилась на кухню, наскоро извинившись перед Евгением. Дочка обладала отменным аппетитом и наверняка сразу же потребует есть. Уже в кухне Зоя вспомнила, что надо бы спрятать подарки, но решила, что Алина вряд ли станет шарить по сумкам: не ее стиль.

Через полчаса в замке повернулся ключ.

— Ты дома, мама? — раздался звонкий голосок Алины. — Я пришла.

Зоя вышла из кухни, поцеловала дочку и только хотела сказать, что у них гости, как та заметила на вешалке модную мужскую куртку.

— Это чье? — изумленно спросила она.

— Это мое, — раздался голос Евгения, который вышел из большой комнаты и остановился в дверях. — Давай знакомиться. Меня зовут Евгений Васильевич и я друг твоей мамы.

— У моей мамы нет друзей! — с огромным апломбом отпарировала Алина, разглядывая гостя без особой доброжелательности.

— Как видишь, один все-таки есть, — спокойно ответил Евгений Васильевич. — А тебя зовут Алиной, ты хорошо учишься и любишь возиться с компьютером.

— Верно, — изумленно сказала девочка, и тут же сообразила. — Да это мама вам рассказала.

— Конечно. Причем уже давно, почти год тому назад.

— Давайте продолжим беседу за столом, — вмешалась наконец Зоя. — Ты наверняка голодная, Алина, да и мы с Евгением Васильевичем проголодались, пока по городу бегали.

— А зачем это вы по нему бегали? — поинтересовалась Алина, сбрасывая сапожки и снимая шубку.

— Загляни в гостиную — увидишь, — к огромному изумлению Зои ответил Евгений, не дав ей рта раскрыть.

В гостиной оказалась уже установленная и украшенная елка, которую Евгений умело и незаметно закрепил в углу. Бумага под елкой была выложена таким образом, что имитировала сугробы, а старенький Дед Мороз, которого в свое время подарили еще Зое, оказался как нельзя кстати под пушистыми ветвями.

— Какая красота! — ахнула Зоя. — Просто сказка. Как вам это удалось, Евгений?

— Зоя, я же киношник, сделать такую пустяковую декорацию совсем несложно. Тем более что все под рукой, ничего придумывать не надо. Я только лампочек не нашел.

— А у нас их нет, — заметила Алина, явно подобревшая. — Прежняя гирлянда в эту квартиру просто не влезла бы.

— Ладно, с лампочками что-нибудь придумаем, — сказала Зоя, — до Нового года еще два дня. Давайте-ка к столу. Мойте руки, я вас жду. Извините, Евгений, что принимаю вас на кухне, но это такой экспромт получился…

— И прекрасно, что на кухне, — бодро отозвался тот из ванной. — Уютнее и проще.

Зоя глазом не успела моргнуть, как Евгений нашел общие темы для беседы с Алиной, причем разговаривал он с ней не как с ребенком, а как со вполне взрослым, самостоятельным человеком. Девочка такой стиль разговора оценила по достоинству и перестала ершиться и выставлять колючки. Редкий случай: посторонних Алина не любила и не жаловала даже тогда, когда жила в особняке, а сюда вообще избегала кого-либо звать.

— А где вы будете праздновать Новый год? — просила она у Евгения. — У себя дома?

Тот пожал плечами.

— Как-то еще не думал об этом.

— Но ведь это семейный праздник, — тоном многомудрой матроны сказала Алина. — У вас есть семья?

— Нет. Раньше была, а сейчас нет. Я развелся с женой два года назад.

— А дети? — спросила Алина с каким-то болезненным интересом. — Дети теперь живут с ней, да? И вы к ним не ходите?

— Я к ней не хожу, во-первых, потому что идти далеко: она переехала в Америку, — обстоятельно ответил Евгений. — А во-вторых, детей у нас нет. Не родились.

— Почему?

— Алина! — вспыхнула Зоя. — Ты переходишь границы приличия.

— Полно вам, Зоя, ребенку же интересно. Моя бывшая жена — актриса, она не хотела иметь детей. Потому что это могло помешать ее карьере.

Алина озадаченно посмотрела на него, потом перевела взгляд на мать:

— А ты, значит, не стала делать карьеру, чтобы меня родить?

Зоя искренне рассмеялась:

— Ну что ты, детка, я просто хотела, чтобы у меня была дочка. И моей работе это никак не могло помешать: я же не актриса. А потом твой папа стал зарабатывать столько, что мне вообще можно было не работать, а только тобой заниматься.

Евгений отметил про себя, что в голосе Зои, когда она говорила о своем бывшем муже, не промелькнуло ни малейшей нотки недоброжелательности. По-видимому, она из тех редких женщин, которые после развода, особенно по вине супруга, не настраивают против него детей, а стараются как-то смягчить ситуацию. Нет, она определенно не походила ни на одну из его знакомых женщин и… нравилась ему все больше. Не красотка, а красивая женщина, которая не делает из своего лица и фигуры фетиш. Зрелая, разумная женщина. Мечта для любого здравомыслящего мужчины…

— Вы позволите как-нибудь позвонить вам? — спросил он Зою, уже в прихожей, собираясь уходить. — Тем более что номер телефона я честно заработал.

Зоя засмеялась и продиктовала ему телефон. Но тут вмешалась Алина.

— А разве вы больше не придете? Только звонить будете?

— Пригласишь — приду, — полушутя ответил Евгений.

— Ну так я вас приглашаю на Новый год. Что вы будете сидеть один, как сыч?

— Алина! — ахнула Зоя. — Это неприлично!

— Приглашать на праздник? — с деланным изумлением поднял брови Евгений. — Не вижу ничего неприличного, напротив, почту за честь. Если, конечно, вы, Зоя, не против.

— Но у нас все будет так скромно…

— Вот и славно. Пышности мне в кино хватает. Так во сколько прикажете прийти?

— Часов в девять, наверное, — осторожно сказала Зоя. — Родители обещали приехать после восьми, а после курантов они поедут к себе. Тут недалеко, несколько остановок. Я их отвезу и вернусь.

— Наверное, это вполне могу сделать я, — заметил Евгений. — А вы с Алиной подождете меня дома. По-моему, так логичнее.

— Вы приходите, — сказала Алина, — а там разберетесь.

Примерно через полгода после этого, в другом городе, который то ли снова станет нашей столицей, то ли нет, Константин Петрович улаживал дела с местными партнерами, а заодно пытался отдохнуть с очередной блондинкой, едва достигшей восемнадцатилетнего возраста. Девица, правда, была уже довольно опытная, во всяком случае, молчала, когда ее не спрашивали, и подарки клянчила с умеренной частотой и даже с некоторым тактом. Потому, наверное, и задержалась в жизни Константина больше, чем на две недели — абсолютный рекорд последнего года для спутниц бизнесмена.

Утро в Питере против обыкновения выдалось солнечное и даже теплое, так что проснувшись и определившись во времени и пространстве, Константин решил, что после переговоров было бы неплохо съездить, например, в Петергоф. Прогулка по тихому заливу, солнце, морской ветер и никаких серых каменных стен, от которых уже на второй день пребывания в северной столице у него начинались хандра с депрессией одновременно.