Кристин Сэлингер - Отчаянная и нежная (Косвенные улики)

Это было чертовски подходящее место для встречи с осведомителем. Холодная ночь, мрачная улица, запах виски и пота из двери бара. Айвор слегка затянулся тонкой сигарой, оглядывая пузатого типа, который согласился продать ему информацию. Смотреть-то не на что, поморщился он: низкорослый, волосатый и страшный как смертный грех. В кричащем свете неоновой рекламы бара информатор выглядел почти комически.

Но на самом деле ничего смешного не было.

— А вы человек слова, Хоппер.

— Ага, ага… — Хоппер покусывал грязный ноготь большого пальца, его пристальный взгляд обшаривал улицу. — Хочешь сохранить здоровье — держи слово. Слышал, что вы мной интересуетесь. — Он изучал Айвора, то глядя на него в упор, то нервно отводя взгляд. — Знаете, человек в моем положении должен быть осторожен. Если вы хотите у меня что-то купить, это обойдется недешево. И это опасно. Я себя чувствую лучше со своим копом, на которого работаю, но нельзя же встречаться с ним каждый день.

— А я себя чувствую лучше без вашего копа. И я из тех, кто платит.

В подтверждение своих слов Айвор достал из кармана рубашки две пятидесятидолларовые купюры и заметил, как жадно вспыхнули глаза Хоппера при виде денег. Айвор, возможно, и любил риск, но покупать кота в мешке было не в его правилах, поэтому он сунул деньги обратно.

— Поговорим лучше за выпивкой.

Хоппер мотнул головой в сторону бара. Оттуда долетал женский смех, дробный и рассыпчатый, как пулеметная очередь.

— Поговорим лучше здесь.

Айвор видел, что этот человек — сплошной комок нервов. Хоппер стал переминаться с ноги на ногу. Если сейчас не настоять на своем, он может удрать, как заяц. А Айвор зашел уже слишком далеко и ставка была очень велика, чтобы упускать его.

— Сначала расскажите мне то, что я хочу знать, потом поставлю вам выпивку.

— Вы вроде бы нездешний?

— Да. — Айвор выжидательно поднял бровь. — А какая разница?

— Никакой. Даже лучше, если вас не знают… — Хоппер вытер рот тыльной стороной ладони. — Но вы вроде из тех, кто может постоять за себя.

— Надеюсь.

Айвор глубоко затянулся, прежде чем выбросить сигару. Ее красный огонек прощально вспыхнул, падая в водосток.

— Мне нужна информация, Хоппер! — Чтобы доказать свою добрую волю, Айвор вытащил одну из купюр. — Давайте займемся делом.

Не успели пальцы Хоппера коснуться денег, как тишину разорвал визг шин резко тормозящего автомобиля.

Айвору не надо было даже видеть ужас в глазах Хоппера — он чувствовал его кожей. Под влиянием инстинкта самосохранения в кровь ему хлынул адреналин, мышцы напряглись, и он нырнул в укрытие до того, как раздались первые выстрелы.

Камилла в принципе не возражала против усталости. После трудного дня усталость была даже приятна, так как влекла за собой предвкушение отдыха души и тела. Она ничего не имела и против необходимости торчать за банкетным столом в ресторане «Голден Стар», дурея от спичей, один за другим вонзающихся в уши.

Но вот против чего она возражала, так это против ладони своего спутника, которая гладила ее бедро под прикрытием льняной скатерти. Мужчины так предсказуемы!

Она подняла свой бокал и, подвинувшись на стуле, склонилась к его уху.

— Долтон!

Его пальцы крепче сжали ее ногу.

— М-м-м?

— Если ты сейчас же не уберешь свою блудливую руку — слышишь, сейчас же! — я всажу в нее, очень-очень глубоко, вот эту десертную вилку. Будет ужасно больно, Долтон. — Она откинулась и начала потягивать вино, вызывающе улыбаясь своему спутнику. — Ты с месяц не сможешь играть в теннис.

Долтон Норрис, привлекательный холостяк, строгий прокурор, почетный гость ежегодных банкетов, которые устраивала ассоциация городских адвокатов, умел обращаться с женщинами. Однако с Камиллой ему не везло — вот уже несколько месяцев он безуспешно пытался ее обольстить.

— Милли… — выдохнул он, одарив ее своей самой очаровательной, самой изощренной улыбкой. — Мы уже так близки! Почему бы нам не пойти ко мне? Можно было бы… — и он прошептал ей нечто неопределенное, изобретательное и вряд ли возможное физически.

Камиллу избавил от необходимости отвечать — а Долтона от небольшого хирургического вмешательства — сигнал ее вызывного устройства. Она встала, наклонила голову.

— Прошу прощения. Это меня.

Она шла между столиками, слегка покачивая стройными бедрами. Красивое изящное тело в пурпурном платье с обнаженной спиной приковывало к себе взгляды сидящих мужчин.

С беззаботным видом Камилла вышла из бального зала в коридор и подошла к телефону. Открыв вечернюю сумочку, в которой находилась пудреница, помада, удостоверение личности, небольшая наличность на всякий случай и девятимиллиметровый пистолет, она выудила двадцатипятицентовую монету и набрала номер.

— Это Паркер.

Слушая, она отбросила назад гриву огненно-рыжих волос. Ее желто-карие глаза сузились.

— Хорошо, иду.

Камилла повесила трубку, обернулась и увидела спешащего к ней Долтона Норриса. Симпатичный мужчина, беспристрастно оценила она. Хорошие внешние данные. Жаль, что внутри так пусто.

— Извини, Дол. Мне надо идти.

Тот раздраженно нахмурился. Дома его ждала бутылка «Наполеона», груда яблоневых поленьев в камине и стопка белых сатиновых простыней.

— Ну в самом деле, Милли, неужели больше никто не может принять вызов?

— Нет. Работа на первом месте. Так всегда было. Хорошо, что мы встретились здесь, Дол. Ты можешь остаться и наслаждаться жизнью.

Но Долтон не хотел уступать. Они вместе вышли на свежий осенний воздух.

— Почему бы тебе не вернуться, когда закончишь, — настаивал он. — Мы можем продолжить с того места, где остановились.

— Мы нигде не остановились, Дол. — Камилла вручила привратнику квитанцию о парковке. — Чтобы остановиться, нужно начать, а я не намерена что-либо начинать с тобой.

Она уныло вздохнула, потому что он вдруг обнял ее.

— Послушай, Милли, но ведь ты же пришла сюда сегодня не для того, чтобы жевать шашлык на ребрышках и слушать, как куча юристов произносит бесконечные спичи. — Он склонил голову и приблизил свой рот к ее губам. — Ты надела такое платье не для того, чтобы держать меня на расстоянии вытянутой руки. Ты надела его, чтобы распалить меня. И распалила.

Ее охватило острое раздражение.

— Я пришла сюда сегодня, потому что уважаю тебя как юриста. — Быстрый толчок локтем под ребра сбил Долтону дыхание и позволил ей отстраниться от него. — И я думала, что мы сможем прекрасно провести вечер. А что я надеваю — это мое дело, Норрис, но я выбираю платье не для того, чтобы ты меня лапал под столом или делал смехотворные предложения насчет окончания вечера.