Сандра Браун - Переходя все границы

— Готова спорить, вы взяли напрокат кучу фильмов для взрослых и все их пересмотрели.

— Ничуть не бывало.

— Значит, ты заказала тот эротичный наряд, что я показывала тебе в журнале «Плейгел»? Что Тревор сказал о съедобных трусиках?

— А не помолчать ли тебе? — со смехом ответила Кайла. — Ничего подобного я не делала. — Затем она произнесла в телефонную трубку:

— Привет, милый. Ты звонил?

— Ты принимаешь таблетки на основе женьшеня? — не унималась Бэбс. — Или каждую ночь кормишь мужа устрицами прямо из раковин?

— Нет! Прости, Тревор. У меня тут Бэбс интересуется, не кормлю ли я тебя каждую ночь устрицами прямо из раковин… Что?.. Нет, я не могу ей этого сказать… Нет… Хорошо, Бэбс, Тревор просил передать тебе, что если бы он и, правда, каждую ночь ел устриц, то нам бы пришлось покупать новый матрас. А теперь потише, пожалуйста. Я же тебе объяснила, что влюблена. Я хочу поговорить со своим мужем.

«Я и в самом деле влюблена», — счастливо подумала Кайла, направляясь в гостиную и собирая по пути разбросанные Аароном игрушки. Заметив лежащую на журнальном столике корреспонденцию, она забрала ее с собой на кухню и, примостившись к столу, стала просматривать письма, ожидая возвращения своих мужчин.

Один конверт сразу же привлек ее внимание, потому что он пришел из корпуса морской пехоты США. Надорвав его, она обнаружила внутри другой конверт, на котором было написано: «Переслать указанному адресату». Имя отправителя всколыхнуло что-то в ее памяти, но что именно, она смогла понять только тогда, когда прочла обратный адрес: Хантсвилл, Алабама. Кажется, один из друзей Ричарда был родом именно из этого города. Заинтригованная, она открыла конверт и извлекла из него один листок белой почтовой бумаги. На стол упала фотография.

Письмо было очень кратким. Оно выражало Кайле соболезнования отправителя по поводу смерти Ричарда. Также в послании говорилось, что отправитель недавно обнаружил снимок и решил, что она захочет оставить его у себя. Заканчивалось письмо пожеланием ей большого счастья.

Отложив листок в сторону, женщина взяла в руки фотографию. На ней была изображена троица морских офицеров. В середине стоял улыбающийся Ричард Страуд. Он выглядел именно таким, каким навсегда запечатлелся в ее памяти. Волосы коротко острижены, облачен в полную военную форму, а на лице играет веселая улыбка, словно кто-то рассказал что-то очень забавное за секунду до того, как был сделан снимок.

По бокам от Ричарда стояли два других офицера, обнимая друг друга за плечи. Отправитель письма подписал снимок для Кайлы. Он указал, что сам стоит справа от Ричарда. У этого мужчины было честное, внушающее доверие лицо, широкая белозубая улыбка и большие уши. У такого человека можно, не колеблясь, купить подержанную машину.

Взгляд Кайлы скользнул к третьему запечатленному на фото мужчине. Подпись гласила, что его имя Ловелас. А вот у этого машину следовало покупать с большой опаской.

Разве может такой невообразимо красивый мужчина заслуживать доверия? У него была улыбка голодного аллигатора, прекрасная ослепительная улыбка, сияющая на его загорелом лице. Из-под густых черных ресниц на мир взирали озорные зеленые глаза. Казалось, он вот-вот подмигнет. Кайла тут же подумала о том, что именно этот человек рассказал веселую шутку, над которой смеются его приятели. Улыбка Ловеласа была самодовольной, невозможно заносчивой и, несомненно, тщеславной.

И знакомой.

Это была улыбка ее мужа.

Ошибки быть не могло. Пусть у этого мужчины короткая военная стрижка, нет повязки на глазу и усов, но его улыбку Кайла ни с чем бы не перепутала.

Женщина уронила фотографию, словно обжегшись, и воззрилась на нее, лежащую на столе, но никак не могла заставить себя снова прикоснуться к ней.

Должно же быть всему этому какое-то логическое объяснение! Ричард и Тревор плечом к плечу? Тревор — морской офицер? Почему отправитель фотографии именует Тревора Ловеласом, прозвищем, которое она слишком хорошо помнила по письмам Ричарда из Египта?

Ловелас был любителем женщин, бесстыдным плейбоем. Кайла всегда знала, что, встреться она с этим приятелем Ричарда лицом к лицу, то немедленно ощутит прилив отвращения.

А теперь она была за ним замужем.

Выводы, неминуемо последовавшие за осознанием этого факта, накрыли ее, подобно гудящему рою злобных пчел. Она схватилась за голову и прикусила нижнюю губу, чтобы подавить рвущийся наружу крик. С большим трудом ей удалось сглотнуть комок в горле.

Несомненно, всему найдется логическое объяснение. Так и будет. Сейчас придет Тревор, увидит снимок и скажет что-то вроде: «Ого, как странно! Ты только посмотри, как этот парень похож на меня!» Или: «Говорят, что где-то на свете у каждого человека есть двойник. Полагаю, что этот Ловелас — мой двойник». Или: «Удивительно, какие чудеса в наши дни могут сотворить программы для корректировки фотографий».

Происходящее должно оказаться ошибкой.

Но ошибки быть не могло, и Кайла это отлично понимала.

Она услышала звук подъезжающего пикапа. Внутри у нее все трепетало и клокотало, но внешне она была невозмутима, как резная деревянная статуэтка.

— До того как начнешь ругаться, — произнес Тревор, едва переступив порог, — я тебе все объясню: мы с Аароном проголосовали и единодушно решили, что до ужина еще далеко, поэтому ему можно перекусить печеньем. Мы вскрыли пачку по дороге домой. И именно поэтому его футболка… Что случилось? — Он посмотрел в лицо жене и заметил застывшее на нем убийственное выражение. Вряд ли дело тут было лишь в испачканных в печенье руках малыша. — Кайла?

Он направился к жене и, подойдя к столу, заметил лежащий на нем снимок. Вполголоса пробормотав крепкое словцо, он отвернулся. Исторгая поток проклятий, Тревор отошел к окну, пряча ладони в задние карманы джинсов.

— Аарон, иди сюда, — спокойным голосом, никак не соответствующим бушующим в ее душе страстям, произнесла Кайла, обнимая сына. Ей хотелось кричать, биться головой о стену, колотить Тревора кулаками.

Поднеся Аарона к раковине, она вымыла ему руки и лицо, после чего усадила малыша на пол кухни и окружила разноцветными металлическими формочками для выпечки, которыми он очень любил играть.

— Наконец, она подошла к столу, взяла снимок и некоторое время просто смотрела на него, а затем произнесла:

— Ты хорошо получился на этой фотографии.

Тревор медленно развернулся на каблуках своих ковбойских сапог, которые, как Кайла теперь знала, были сделаны вовсе не из крокодильей кожи. Впрочем, все, что касалось его, оказалось притворством.

— Итак, теперь ты знаешь.

— Да, знаю, — резко ответила она. — Правда то, что говорят, да? Пословицы придумали мудрые люди. Жена всегда обо всем узнает последней.