Эльмира Нетесова - Полет над пропастью

Утром они старались избегать прямых взглядов. О прошедшей ночи не вспоминали. Весь день на работе ни словом не обмолвились о недавнем. Дмитрию было неловко за минувшую ночь. И он понимал, что Варвару теперь трудно будет уговорить к нему в гости. Ведь он не сумел проявить себя настоящим мужчиной. Видно, сказался большой перерыв…

Варвара злилась, но умело скрывала свое раздражение. Она, конечно, ругала человека за прошедшую ночь, но молча. Никаких внешних проявлений истинных чувств. Она даже не смотрела в сторону Дмитрия Ивановича, чтобы сослуживцы ничего не заподозрили и не пустили раньше времени какой-нибудь пакостный слушок, который испортит репутацию обоих. Всему свое время. Не нужно спешить, — решает Варя, и украдкой глянула на Дмитрия Ивановича. Тот наблюдал за нею исподтишка.

— Эх, ты, импотент! — думала баба, и добавляла молча:

— Тиражированный, смылившийся, старый лапоть! Какая дура согласится жить с тобой, не имея в запасе любовника? Потому канаешь один. Будь мужиком, давно бабу завел. Кому ты такой нужен? Разве только для веса в обществе, чтоб вернуть свое имя! Но как стерпеть тебя?

— Ни разу в мою сторону не глянула. Значит злится. Эта ночь не подарок ей. Теперь силой не затащить к себе… Ведь бабе тоже не тридцать лет! Сколько ей нужно? А я и по молодости прытью не отличался. Да будь я погорячее, нашел бы помоложе тебя, любую семнастку заклеил бы не только на ночь. Но в том-то и дело, что в постели слабак, а молодая мигом заведет «дублера». Тебе ж Варвара, хахаль ни к чему, ни те годы. Отцветаешь, как черемуха по холодам. Ну, еще годочков пять, семь, а дальше что? Хотя и теперь никому не нужна. Я тебе подарком с неба свалился. Думаешь, не понимаю тебя? Еще как раскусил. Погоди, дозреешь. И будешь сама просить встречу.

Варвара в конце дня даже не заглянула в кабинет как всегда, не попрощалась. Ушла молча. И Дмитрий Иванович, обидчиво прикусив губу, решил никогда больше не просить бабу о встрече, не делать никаких намеков, не говорить комплиментов, и вообще стать холодным и равнодушным к Варваре. А потому в этот вечер поехал в баню с друзьями, решив забыть и отвлечься.

Варя, придя в общежитие, сразу легла в постель. Ее знобило. Не помогал жаркий плед. Она пыталась уснуть, но сон не шел.

Женщину одолела обида.

— Это же надо, за весь день ни разу не подошел, не сказал ни слова, не позвал никуда. Вот козел облезлый! Ему ли гоношиться? Тоже мне, истрепанный веник, престарелое чмо! Да что собой представляещь? — бесило бабу. Но тут же себя успокаивала:

— Ну не будет же он при всех носиться вокруг меня! Это ж работа! Зачем нам лишние разговоры и пересуды? Он еще может позвонить, приехать и позвать… Ну уж тут повыделываюсь, заставлю попереживать. Сторицей свое возьму, — усмехается мрачно.

— Вот только бы не перегнуть, не сломать! Это придурок с норовом! — уговаривает саму себя. И постепенно согревшись, засыпает.

Проснулась Варя почти в полночь. Ей вдруг захотелось поесть. Она вспомнила, что после работы не ужинала. И, ахнула. А ведь Дмитрий Иванович так и не позвонил ей.

— Вот так облом! А может, недосуг было? Какая- нибудь неотложная встреча. Но с кем? Неужели минуту не мог выкроить для меня? Значит, не нужна, — кольнуло самолюбие, и сразу пропал аппетит.

На следующий день она услышала, что Дмитрий Иванович в командировке и вернется лишь через неделю.

Варя успокоилась, ее не бросили, просто помешала работа. И к вечеру настроение выровнялось.

— Может, позвонит, если не будет слишком занят: А может перед самым возвращением попросит о встрече? Ведь эти мужчины такие непредсказуемые! — думает баба и слышит громкий стук в дверь.

— Димка! Конечно он! — открыла двери и увидела Антона. Руки опустились.

— Ну, что надумала, что решила? — спросил, забыв поздороваться.

— Антон! Мне некогда было думать, я устроилась на работу и сейчас осваиваюсь нановом месте. Нагрузка большая, мне пока ни до чего. Поужинать забываю.

— Поехали ко мне. Там приготовишь и поедим, — предложил простовато.

— Антон, я устала на работе! Никуда не хочется выходить, сил нет! — пожаловалась тихо.

— Я тоже работаю, — ответил он сухо.

— Ну ты сравнил! — обиделась Варя.

— Я сегодня семь лавок собрал. Уже их разобрали заказчики. А у тебя? — смотрел на бабу вприщур.

— Где твои лавки, а где документы! Ты знаешь, что такое законодательная основа работы таможни?

— А на хрена она мне нужна? Я ее в глаза не видел и не нужна сто лет!

— Я работаю на таможне! — гордо вскинула голову Варя.

— Ну и дура! — услышала в ответ и растерялась от неожиданности:

— Почему это ты так?

— Сама подумай, кто на таможне «пашет»? Про то весь город галдит. Там жулики, одни взяточники прикипелись. Это та же милиция, только в другой форме. Отнимают у людей товар, какой народ за свои кровные купил. Обдирают всех без стыда. Их так и зовут грабителями. Серед люду нет к ним уваженья. Зачем туда пошла работать? Как людям теперь скажу, кого в дом собираюсь взять?

— А я еще и сама ничего не решила. Так что не спеши переживать и объявлять, а уж раз тебе стыдно за меня, давай забудем все, о чем говорили! Я за тебя не держусь, мы ничем друг другу не обязаны и не должны. Я своей работы не стыжусь! И мне наплевать, что говорят о нас дремучие люди! Что вы знаете о нашей работе? Да это мы отлавливаем контрабанду и воров! Но кто сознается добровольно, за что его задержали на таможне? Любой начинает изворачиваться. Сколько я там работаю, а уже при мне задержали воров. Один дорогую картину украл из музея, а двое негодяев стащили икону из церкви.

— Зачем она им? Их теперь во всех магазинах продают.

— Но не такие! Эти особые, древние, очень ценные.

— А какая разница, что на стену повесить?

— Дремучий ты, Антон, и рассуждаешь как мужик из глухой деревни. Коль ты не разбираешься, не лезь и не суди таможников. Мы не с людьми, с ворами боремся.

— А милиция на что?

— У них своя работа. Они горожан оберегают от уголовников. Мы — целое государство!

— Да брось! Что может баба против мужика. Смешно! — рассмеялся человек.

— Если б мы не были нужны, государство не создавало бы таможни!

— Ой, не суши мозги политикой, я в ней никогда не разбирался. Она мне ни в жизни, ни в работе не нужна. И я от ней ни копейки не имею.

— Тогда молчи и не обижай! — вспыхнула Варя.

— Так я и не хочу того! Совсем по другому делу пришел, со своей заботой! Когда ты придешь ко мне в хозяйки, в мой дом? — смотрел на бабу ожидающе.

— Сначала в душу наплевал, а теперь спрашиваешь. То воровкой обозвал, тут же в хозяйки ждешь. Сам определись сначала. Если тебе за меня перед горожанами стыдно, к чему в дом к себе уговариваешь?

— Вот чудная, работу всегда сменить можно.