Наталия Ломовская - Секрет старинного медальона

Жанна кричала и колотила в дверь, пока хватало сил, – и после все равно продолжала кричать и колотить, зная, что ее не услышат, ни за что не услышат – по крайней мере, до утра. А у нее с собой нет даже телефона, он остался в сумочке, сумочка – в машине. В Юлиной машине, а Юля, должно быть, сошла с ума, просто с ума сошла… Или это дурацкое недоразумение и все очень просто объясняется? Вдруг сейчас вспыхнут фонарики и голоса друзей прокричат:

– Сюрпра-айз!

Но что-то подсказывало Жанне, что недоразумения нет, а есть хорошо продуманный план. И если он и кончится сюрпризом, то сюрприз этот будет самого неприятного свойства. Поэтому она продолжала кричать и колотить в двери, не зная, что в данную минуту к ней приближается судьба в неприглядном образе бомжа Алеши.

Бомж Алеша был доволен проведенным днем. Ему удалось провернуть несколько комбинаций, вследствие которых он стал богаче на весьма существенную сумму. Ему хватило и на выпивку, и на закуску, и на курево. Кроме того, он нашел в урне у обувного магазина вполне целые кроссовки, которые выбросил, переобувшись в новые, кто-то шибко разборчивый. Кроссовки пришлись Алеше впору, и на радостях он решил не ходить нынче ночевать на Павелецкий, где неизбежно пришлось бы делиться добытым с товарищами, а навестить уютный уголок, где он порой ночевал – заброшенный продуктовый склад. Там было тепло, сухо и вполне уютно, если улечься на кучу упаковочной стружки. Темновато, правда, ну так ему ж не книжки читать, а еду мимо рта все одно не пронесешь. Предчувствуя приятное одинокое пиршество и здоровый сон, Алеша подошел к складу и остановился. Там кто-то был! Вакантное место оказалось занято! Вот беда-то – и дождь, как нарочно, сильнее припустил…

К счастью, Алеша вовремя сообразил, что пришелец, обосновавшийся на теплом месте, вовсе не жаждет там оставаться, а, напротив, мечтает выйти на волю. Тихонько ругаясь под нос, Алеша дрожащими руками сдвинул тяжелый засов, и из темноты на него выпрыгнул кто-то – не то мужик, не то баба, не разобрать. Да нет, баба.

– Где дорога? – крикнула баба, хватая Алешу за грудки.

– Полегче, девушка, – с достоинством сказал бомж. – Дорога там, а позвольте…

Он рассчитывал на приятную беседу и, может быть, на совместное пиршество и, чем черт не шутит, на ночь любви… Но фурия ничего не ответила и улетела в ночь, в сторону шоссе, крикнув что-то неразборчивое.

Что ж – от добра добра не ищут. Обойдемся пока без любви.

Кофе, сваренный Юлей, излишне горчил, но имел приятный шоколадный аромат.

– Ты какой-то новый сорт купила? – поинтересовался Лавров.

Юля молча кивнула, пристально глядя на мужа. Этот взгляд не понравился Лаврову. Дима заговорил о новом сериале, в котором Юлю пригласили сниматься, и вдруг с удивлением заметил, что язык у него заплетается…

Юля встала с кресла, не отводя пристального взгляда от лица мужа. Наркотик начал действовать, все происходило так же, как ей и говорили. Сейчас сознание у него работает, но мышечной силы никакой, сопротивляться он не в силах, воля практически парализована. Надо торопиться, доза была невелика, можно не успеть.

– Мой мальчик совсем расклеился, – сочувственно покачала головой Юля. – Я приготовлю ему ванну, моему Димасику. Пенную горячую ванну.

Но ни доброты, ни заботливости не было в ее словах. Ничего, кроме злобы – самой черной, самой ледяной, сочившейся, казалось из ее глаз и губ. На груди качался медальон, как злой глаз. Она ушла.

«Что же это такое? Мозг отказывается воспринимать окружающее, мысли текут медленно и вяло, но нужно себя заставить, нужно что-то сделать. Она опоила меня чем-то, теперь собирается утопить или… Или сделать то, что Вера сделала с собой. Нужно предпринять что-то, нужно искать спасения… Мобильный телефон где-то в прихожей, до него не добраться, другой… Как путаются мысли!»

Диме удалось обнаружить трубку стационарного телефона – она всегда заваливалась между диванных подушек. Но кому звонить? В милицию, в «Скорую помощь»? Девять-один-один? Но что он им скажет, он же сейчас и адрес свой с трудом помнит?

Лавров знал – надо спешить. Сейчас отрава парализует мозг, и тогда он ничего уже не сможет сделать. И змея, плюнувшая своим ядом, вернется из ванной. Он быстро нажал кнопку – в памяти телефона были записаны номера его друзей. И, замирая, на грани ускользающего сознания услышал, как зазвонил телефон – не за тридевять земель, а совсем рядом, и он жал на кнопки снова и снова, и в квартирах его друзей стали звонить телефоны, окликая их заполошными голосами.

Дима потерял сознание и не видел, как жена, стоя на пороге, осматривает его критическим взором. Она полагала, что он своими ногами доберется до ванной комнаты. Но, видимо, не рассчитала дозу. Тащи его теперь, битюга такого, на себе через весь холл, поднимай безвольное тело на помост, где стоит ванна!

Ну да глаза боятся, а руки делают.

Острый запах нашатыря.

– Как тебе водичка, любимый? Не горячая, нет? Молчи, молчи, я знаю, что ты меня слышишь. Мигни, если понимаешь. Вот, молодец. Он лежит, совсем не дышит, ручкой-ножкой не колышет… Вряд ли ты сегодня ночью на меня полезешь со своими слюнявыми ласками, правда ведь? Я тебе скажу наверняка, о любви можешь забыть. Да и вообще обо всем. Будешь плавать здесь, совсем дохлый, пока тебя не хватятся. А этого долго не случится. Друзей своих ты отвадил, да им не до тебя теперь, они свои проблемы решают. А об остальном я позаботилась, я…

Юля сидела на краю джакузи, поигрывая медальоном. Лавров лежал в ванне, безвольно распластавшись, на его лице застыла глупая гримаса, глаза были пусты и прозрачны. В принципе можно быстренько закончить это неприятное дело. А можно насладиться этим так давно ожидаемым моментом, можно насладиться местью. Время есть.

– Я давно это придумала. Ох, как давно! Но раньше я на маменьку обижалась. Сплавила меня к папашке в провинцию – папашка мой у нее третьим мужем был, к слову говоря. Письмами не баловала, только деньги присылала, да и то невеликие. Ох, как я на нее обижена была! За то, что с мачехой росла. За то, что у мамаши все было, а мне она крохи со своего стола швыряла. Мечтала, как явлюсь к ней, такая красивая, как она возьмет меня к себе… Но тут ты появился, и мамаша совсем перекрылась – ни открытки, ни денежки, ничего! Все у нее на тебя уходило, да, лапочка? Она еще и стыдиться меня стала! Как же, взрослая дочь, а у нее самой кобель молоденький! Ух, Димасик, как я тебя возненавидела! И ее тоже. А потом ты ее убил. Ты ее убил, чтобы все состояние получить? А мне досталась деньжат горстка да талисманчик вот этот? Как ты думаешь, что в нем, Димасик?

У медальона оказался потайной замок – нужно было нажать на голову, соединяющую сердце с цепочкой. Половинки распались, открыв портрет улыбающейся девочки.