София Чайка - Высокий Сатир кружил ее в вальсе и она хохотала, как ненормальная

Он уже собирался попрощаться с Клеопатрой и сообщить ей, что она — самая красивая женщина на маскараде, когда в душном зале появилось это видение в бирюзовом, и Дик передумал уходить. Во всяком случае, сам.

Некоторое время он выжидал, как хищник выслеживает свою жертву. Весьма разборчивому в выборе партнерш, Дику было очень трудно угодить, но эта красотка в наряде наложницы из сераля заинтересовала его. Она притягивала Вадима, как магнит, манила каждым движением своей слегка полной по теперешним меркам, но удивительно гибкой фигуры.

Дик заметил, что он не один любуется этой женщиной, и решил немного подождать. Но число ее поклонников со временем не только не уменьшалось, а с каждым ее новым движением все больше возрастало, поэтому он оставил бокал с шампанским на столике и ринулся в толпу. Он хотел эту женщину.

Когда пират обвел окружающих прищуренным взглядом, несмотря на полумрак, царящий в зале, все сразу занялись поисками — новых партнеров и партнерш по танцам и флирту. Этот мужчина обладал силой, и не только физической.

Чтобы посмотреть ему в лицо, Настасье пришлось запрокинуть голову. Даже если бы она надела эти неудобные, но необходимые для деловой женщины, высоченные каблуки, пират все равно смотрел бы на нее свысока. Немногие знакомые ей мужчины могли похвастаться таким ростом, и ни один из них не являлся брюнетом. Поэтому Настасья решила, что этого человека она не знает.

Нет, один брюнет все-таки есть, но она не хотела сейчас о нем вспоминать. Настасья не видела его уже очень давно, и даже если бы случилось что-то из ряда вон выходящее, что могло бы привести его в этот город, он все равно не пришел бы на маскарад.

Она внимательнее присмотрелась к прижимающему ее к своему худощавому, но жилистому телу мужчине и отмахнулась от промелькнувшего подозрения. Этот красавец казался шире в плечах и сильнее, его волосы были длиннее, улыбающийся рот — резче очерчен, а глаза выражали такое откровенное желание, что Настасья тут же позабыла о сравнениях и, подняв одну бровь, улыбнулась незнакомцу в ответ.

— Как мне называть тебя?

Его низкий, глубокий голос, казалось, пробрался Настасье под кожу и по ней побежали толпы мурашек. Нет, она не станет называть этому соблазнительному мужчине свое имя. Зачем? У каждого из них своя жизнь. Она пришла сюда развлечься. Он, видимо, тоже. К чему портить волшебный вечер реальностью?

— Шахерезада .

— Слишком длинное имя. Придумай другое.

Господи, он хочет, чтобы она думала?! Ее мысли уже давно заменили инстинкты, но Настасья сделала над собой усилие и пошевелила извилинами.

— Шахе, — не весть что, но на большее она оказалась не способна.

Музыка слишком громыхала, шампанского она выпила слишком много, а пират был слишком мужчиной. Настасья почти потеряла голову.

Он провел горячими ладонями по ее спине, наклонился и прошептал в ухо:

— Отлично. Ты хочешь знать мое имя?

Да! Хотя, зачем?

— Нет. Пират — в самый раз.

— Желание дамы для меня закон.

Знал бы он о ее желаниях! А что если догадывается?

Настасья пылала в его руках, и совсем не от жары. Сильные, загорелые мужские руки заставляли ее почти обнаженное тело плавиться.

Никто и никогда не вызывал в Настасье такого жгучего желания близости. Если не считать ее бывшего мужа. Но их брак продлился слишком мало времени, и с тех пор прошло слишком много времени, чтобы Настасья могла в подробностях вспомнить все, что происходило с ними до того ужасного дня. Да и не хотела вспоминать. Особенно сейчас. Настасья извлекла из своей прошлой жизни один ценный урок — страсть и брак несовместимы.

Ее устраивало, что мужчина, который так волнует ее, не претендует ни на что, кроме того, что она готова дать.

— Шахе , ты думаешь о том же, что и я?

Горячее дыхание коснулось ее рта, а затем его место заняли твердые губы. Они властно завладели ее дрогнувшими губами и прервали судорожный женский вздох. Сумасшедший и восхитительный поцелуй оглушал. Настасья, слегка помедлив, ответила на него. Умеют же целоваться некоторые мужчины.

Жаль, но ее последний любовник не обладал подобным искусством. Возможно, именно поэтому последние два месяца она все переносила на неопределенный срок их ранее регулярные встречи. Сейчас она не хотела думать и об этом. Пока все шло по плану — немного флирта и поцелуй.

— Ты не ответила мне, Шахе . — Наверное, именно таким голосом искушал своих жертв Казанова. О чем он ее спрашивал? Ах да, о ее мыслях. Свои мысли Настасья не могла озвучить. Сначала она узнает, о чем думает пират .

— Ты первый. Я хочу знать, о чем думаешь ты .

Неужели это ее голос звучит так хрипло? Но пирату, кажется, он нравится. Он улыбнулся, провел ладонями по ее талии, а затем большими пальцами под обтянутой парчой грудью, прочертив два полукруга. У Настасьи перехватило дыхание, но она сделал вид, что не заметила этой смелой ласки.

— Хорошо. Предлагаю игру — я рассказываю свои мысли, ты исполняешь мое желание, затем ты делишься своими мыслями, я выполняю твое. Договорились?

Настасья прикинула, что может пожелать этот мужчина. В пределах этого клуба, на глазах у всех этих людей, Валентины — ничего бесстыдного. Зато у нее появляется возможность узнать его мысли, а затем потребовать выполнения собственного желания — даже заставить его уйти. Но до этого, конечно же, не дойдет.

— Договорились. Но желания ограничатся клубом.

Дик даже дыхание затаил, пока ждал ответ обворожившей его женщины. Ему хотелось взвалить красавицу на плечо и утащить ее в ближайшую постель. Но, к счастью и сожалению, они жили в цивилизованном обществе, и он, пусть даже в роли пирата , вынужден заручиться согласием Шахе. А еще найти ближайшую постель, да еще в пределах клуба. Но для него не существовало неразрешимых проблем.

Кроме одной. Хотя с ней Твердушко уже давно смирился. Во всяком случае, он себя в этом убедил. Поэтому Дик с воодушевлением, которого уже давно не испытывал, в очередной раз поцеловал очаровательную Шахе и потребовал:

— Жди меня на этом месте. Я за шампанским.

Дик надеялся, что Шахе не отправится на поиски новых приключений, пока он будет искать уединенное место для их свидания. Эта женщина его задела, увлекла своей непосредственностью, плавностью линий, очаровательной, смелой улыбкой.

Да что там, себе Дик мог признаться — он одурманен ее запахом и ее телом и не собирается останавливаться, пока не разгадает все тайны, если не ее души, то хотя бы тела.

Он тоже ей нравится. Женщина может молчать или отрицать это сколько угодно. Ее реакция на его близость красноречиво повествует за нее.