Би Дэниэлс - Преступление на ранчо Кардуэлл

Он заглушил мотор. По привычке взглянул на окно спальни Даны. Ничего, кроме темноты за стеклом он не увидел, но мысленно представил, что она машет ему — как часто делала раньше.

Хад выбрался из патрульной машины, закутавшись в куртку, чтобы укрыться от снега, и пробежал к крыльцу, почти ожидая, что мать Даны, Мэри Джастис Кардуэлл, откроет дверь. Мэри была создана управлять ранчо. Никто никогда не понимал, почему она вышла замуж за Ангуса Кардуэлла. Он был слишком красив и обаятелен, не особо амбициозен и его совсем не интересовала работа на ранчо. Но он унаследовал Кардуэлл-Бар — поместье, примыкавшее к владениям Джастисов.

Когда пара поженилась, они объединили земли. Совместное ранчо назвали Кардуэлл. Никто не удивился, когда супруги развелись и Ангус отдал ранчо Мэри. Все изумлялись тому, что пара оставалась вместе достаточно долго, чтобы родить четверых детей. Ангус и Мэри произвели на свет красивых отпрысков. Джордан — самый старший, был невероятно привлекательным и походил на своего отца. Клэй — самый младший, худощавый, спокойный молодой человек, выступающий в местной актёрской труппе.

Ещё была Стейси, на два года старше Даны — типичная красотка-болельщица. Всю жизнь Стейси пользовалась своей внешностью, до сих пор получив за неё три брака. Хаду не хотелось вспоминать о ней.

Двух сестёр невозможно было сравнить. Хотя Дана и унаследовала привлекательную внешность семьи Джастисов-Кардуэлл, но, помимо этого, обладала и другими достоинствами. Она прилежно училась, упорно трудилась, единственная хотела продолжать семейные традиции на ранчо, в то время как остальные сбежали при первой же возможности.

Дана, как и её мать, обожала работать на ранчо. Для неё это было как возможность дышать. Поэтому Хад не мог понять, по какой причине она продает поместье. Это пугало. Хад не мог вынести мысли о том, что слишком поздно вернулся. Или, что ещё хуже — продолжал любить женщину, которой больше не существовало.

Постучав в дверь, он услышал собачье рычание и оглянулся, увидев бело-коричневого спаниэля с серой мордочкой.

— Джо? — он не мог поверить глазам.

Хад опустился на колени, а пёс, узнав его, неуклюже проковылял к Сэведжу, виляя хвостом.

— Джо, старичок, привет. Я и не думал, что ты ещё с нами.

Он погладил собаку, радуясь, что увидел дружелюбную физиономию из прошлого.

— Ты что-то хотел?

Хад не слышал, как открылась дверь. Дана стояла, облокотившись на дверной косяк, со бокалом вина в руке и взглядом, который говорил, что она не в настроении его выслушивать.

Чёрта с два ему самому хотелось усугублять её проблемы.

— Добрый вечер, — откликнулся он, потрепав Джо и, выпрямившись, тронул край шляпы. — Не против, если я зайду на пару минут? Надо поговорить.

— Если это о нас…

— Нет. — Он печально улыбнулся. «Нас» больше не существует. И, судя по взгляду её карих глаз, никогда не возникнет снова. — О том, что мы нашли в колодце.

Силы покинули её. Она отступила, тем самым приглашая его войти.

Хад снял шляпу, скинул ботинки и куртку, прежде чем проследовать за ней по коридору, отделанному в западном стиле [9] Классический западный стиль, или так называемый ковбойский / деревенский стиль — мебель крупных размеров, сделанная обычно из цельных кусков дерева, кожаные диваны/кресла, стулья или табуреты, обтянутые коровьей кожей, огромные деревянные столы, также присутствует камень в качестве декора. — сплошной камень и дерево, к светлой, просторной кухне. Джо бежал за ним по пятам.

— Присаживайся.

Хад выдвинул стул из-под широкого потёртого дубового стола, положил шляпу на соседнее место и сел.

Дана нахмурилась, когда Джо свернулся у ног мужчины.

— Предатель, — беззвучно бросила она собаке.

Хад огляделся, и на него угрожающе нахлынули воспоминания о тех временах, когда он сидел в этой кухне прежде. Мэри Джастис Кардуэлл за плитой готовит ужин, ей помогает Дана, все они болтают о делах на ранчо: новорождённом жеребенке, сломанном тракторе, стадах, которые необходимо перегнать. Он практически ощутил запах жаркого и домашних булочек в духовке, услышал смех Даны, поймал тайные взгляды, которые она ему посылала, почувствовал тепло от того, что был частью этой семьи. А Дана специально для него делала шоколодные пирожные на десерт — по рецепту своей матери.

Дана поставила перед ним бутылку вина и бокал с чуть большим усилием, что вернуло его в реальность.

— Если только ты не думаешь, что нам понадобится что-то покрепче? — спросила она.

— Вино пойдёт.

Он налил чуть-чуть себе и долил в её бокал, пока она садилась напротив него. Дана поджала голые ноги под себя, но он успел отметить, что ногти на них накрашены розовым лаком. На ней были джинсы и свитер бледно-оранжевого цвета, облегающий её округлости и подчеркивающий сияние глаз. Хад поднял бокал, но потерял дар речи, когда взглянул на Дану. Её слабый запах донёсся до него, пока она отпивала из своего фужера. Ему всегда казалось, что она пахнет летом — странный аромат, который наполнял его сердце, заставляя парить, словно воздушный шар, наполненный гелием.

Чувствуя себя неловко, Хад отпил из бокала, горло его сжалось. Он знал, что посещение этого дома всколыхнёт все воспоминания заново. Так и было. Но сидеть здесь наедине с Даной и не иметь возможности коснуться её, сказать всё то, что он хотел ей сказать — это убивало. Она не желала выслушивать его извинения. Чёрт, она явно не желала видеть его снова. Но Хад все еще немного надеялся, что именно она послала анонимную записку, заставившую его вернуться.

— Так что ты нашёл в колодце? — спросила Дана так, словно как можно быстрее хотела закончить разговор.

И отпила вина, одновременно наблюдая за ним поверх края бокала; её глаза потемнели от нарастающего раздражения и боли — что было ему слишком хорошо знакомо.

Это не она отправила записку. Хад просто обманывал себя. Дана всё ещё была уверена, что он её предал.

— Кости были человеческие, но ты и сама это уже знаешь, — ответил он, обретя дар речи.

Она кивнула, ожидая большего.

— Мы не будем уверены до тех пор, пока Руперт не позвонит из криминалистической лаборатории, но, по его мнению, тело принадлежит белой женщине в возрасте от двадцати восьми до тридцати пяти, и она пролежала в колодце около пятнадцати лет.

Он встретился с ней взглядом и увидел ужас в её глазах.

— Всего лишь пятнадцать лет?

Хад кивнул. Кажется, Дана, как и он, ожидала что останкам много лет и они не имеют никакого отношения к их жизням.

Она выдохнула.

— Как она туда попала?

— Её убили. Руперт считает, что женщину бросили в колодец, а потом застрелили.

Дана выпрямилась, с шумом опустив ноги на пол.