Наталья Костина - Все будет хорошо

— Как этого Шумейко зовут? — обратился майор к участковому.

— Юрий Григорьевич, кажется. — Затем достал из сумки блокнот, полистал его и сказал: — Точно! Юрий Григорьевич. Улица Песчаная, дом 5.

Олег приехал немедленно, как только Алла ему позвонила. Уже с порога на него противно пахнуло какими-то лекарствами. Обычный утренний беспорядок усугублялся тем, что в доме было полно посторонних. Какая-то рыжая девица устроилась на краю обеденного стола и что-то быстро писала.

С другой стороны тоже строчил какой-то пожилой сморчок с начесанными на лысину крашеными волосами. Алла плакала и все порывалась поехать куда-то, куда увезли брата, и все говорила, что она не поверит, пока не увидит собственными глазами… Рыжая девица, представившаяся лейтенантом Скрипковской, с тупой услужливостью пыталась напоить Аллу каплями. Демонстрировала участие, блин… Пожилой сморчок с кислой миной продолжал невозмутимо кропать свои протоколы и задавал вопросы противным казенным голосом. Какие-то люди ходили, курили, стряхивали куда попало пепел, разговаривали, перебирали бумаги, фотографии, Алла безостановочно плакала, рыжая опять капала ей валерьянку в рюмку, сморчок писал.

— Послушайте! — Олег решительно встал со стула, где сидел все это время, наблюдая за происходящим. — Вы что, не видите, в каком она состоянии? Можно все потом спросить.

— Потом — это когда? — поинтересовался здоровенный майор.

— Ну… завтра. Послезавтра! Когда она успокоится, в конце концов!

— А убийцу тоже будем искать, когда все успокоятся? Или сейчас начнем? — Крашеный сморчок, оказавшийся следователем прокуратуры, недобро сверкнул на Олега стеклами очочков.

Олег сел обратно. Мальчишки наверху вели себя удивительно тихо. Его выпад, однако, принес неожиданный результат — Алла взяла себя в руки, вытерла лицо и стала отвечать на вопросы. Рыжая, которая временно бросила свое занятие, вылупилась на Олега. Олег встал. На недоуменный взгляд майора буркнул:

— Пойду детей накормлю. — И пошел наверх.

— Алла Александровна, вы что, официально не расписаны с… — Банников запнулся. «Чуть не сказал — с убитым», — подумал он и продолжил: —.. с вашим мужем?

— Понимаете, мой бывший муж не давал мне развода, когда я ушла к Юре. Потом родились Артемка и Максим, как-то не до того было. Знаете, столько забот с близнецами… Юра мотался туда-сюда, дома почти не бывал: магазины, стройка, дела всякие. А муж мой бывший уехал в Россию. Я о нем уже года три ничего не знаю. Так мы до сих пор и не развелись.

— А вы что, не пробовали просто подать на развод со своей стороны?

— А что, без бывшего мужа разве можно? Я не знала. Не думала…

— Так вы, выходит, до сих пор замужем за вашим бывшим мужем? Я имею в виду официально?

— Выходит, что так… А какое это имеет значение?

— Это имеет значение в вопросах наследства. Ваш муж составлял завещание?

— Я не знаю… Не думаю. — Она, похоже, поняла, в чем дело. — Так что выходит…

«Выходит, тебе никакого смысла не было его убивать», — подумал Лысенко.

— А дети записаны на его имя? — спросил Банников,

— Да нет, я их пока на свою фамилию записала… Я не знала…

Олег прошел через комнату на кухню и неодобрительно бросил взгляд в их сторону.

— Это брат вашего мужа? — спросил майор. Банников конечно знал, что это именно брат убитого, Олег Григорьевич Шумейко, но ему было нужно, чтобы вдова сама об этом заговорила.

— Да, это младший брат моего мужа, Олег. Он намного младше Юры, — сочла нужным объяснить она, — когда их родители погибли, Юра практически заменил ему отца. Когда Олег окончил институт, Юра взял его к себе. Компаньоном. Они очень хорошо вместе работали. Олег так замечательно к детям относится. И ко мне он замечательно относится…

Олег слушал все это с пепонятпым выражением лица, когда к нему подошла эта рыжая, которую он сразу невзлюбил.

— Вы сейчас не уезжайте отсюда. Следователь еще с вами хотел поговорить. И врача Алле Александровне обязательно вызовите. Родственники есть у вас, чтобы с детьми посидели?

Олег отрицательно покачал головой.

Чего она лезет со своими советами, эта рыжая! Милицейский психолог, блин! Он неприязненно оглядел ее с ног до головы, так, что она даже покраснела, и буркнул:

— Я это как-нибудь решу сам.

Кум Петро Михайлович оказался приятным мужчиной средних лет, с большими крепкими руками, по локоть измазанными чем-то черным. Открыв капот Нининой машины, он присвистнул.

— Ого! Как эти провода, интересно, сюда попали? Расспросив Нину, откуда она ехала, он снова удивился:

— Ничего не понимаю! Проехать почти четыреста километров, а загорелось только сейчас! Должно было загореться, как только мотор как следует разогреется. Видите? И говорите, вы ничего не трогали и капот не открывали.

— Я не открывала… — Тут Нину осенило. — Экологическая служба! Они открывали! Они открывали и что-то там делали! Это они нарочно! Они мне сразу не понравились!

— Понятно. Ну, это они не нарочно, — поспешил уверить ее Петр Михалыч. — Это они просто случайно зацепили, а на место не поправили.

Ничего себе случайно зацепили! Нина чуть не плакала. Так они хорошо ехали!

— А это можно быстро починить? — Она с надеждой посмотрела на мастера.

— Мигом сделаем, — заверил он клиентку. — На море торопитесь? — Он кивнул в сторону рыжего Димки, которого такое обилие приключений в один день просто привело в состояние буйного экстаза. Он бродил по мастерской, все пытался потрогать, и Нина боялась, что он во что-нибудь влезет.

— Они карбюратор вам крутили? — задал ей мастер непонятный вопрос.

Она напряглась и вспомнила, как механик что-то там делал, а толстяк из машины командовал процессом.

— Кажется, крутили, — ответила она.

— Это они зря. В следующий раз лучше вы им сразу двадцатку суньте, безо всякой квитанции, чтобы ничего не трогали. Машина ваша, я смотрю, в большом порядке.

— Она загорелась, — высунул рожицу Димка, — а мама ее потушила. Из бутылки с водой. Потому что ее крутили?

Минут через сорок все было готово.

— Спасибо вам огромное, — сказала Нина, расплачиваясь с хозяином.

Из Симферополя выехали почти в сумерках, но Нина не захотела останавливаться, потому что до моря было уже рукой подать. Она очень устала, и ей казалось, что сегодняшний день начался очень давно. Может быть, позавчера. Димка уже перестал спрашивать, скоро ли будет море, видимо, он тоже устал от такого долгого дня. До Ялты, куда она хотела попасть, было еще километров семьдесят. Воздух тут был уже совсем другой — пахло какими-то хвойными растениями, камнем, нагретым за день на солнце, может быть, цветами. Нина не могла определить, чем же именно пахнет, но пахло удивительно. Даже Димка это заметил.