Сандра Браун - Трудный клиент

«Так будет лучше для всех», — в сотый раз повторял себе Додж.

Пришел и ушел. Сделал то, что должен был сделать: защитил своего ребенка, вытащил дочь из передряги. Пойманный злодей стал достоянием истории. Его миссия окончена.

И личные проблемы, которым несколько десятков лет, тоже теперь разрешены. Он познакомился со своей дочерью. Между ними установились неплохие отношения — куда лучше, чем он смел надеяться.

Что же касается его и Кэролайн, Додж был уверен, что мир перевернется, прежде чем эта женщина снова согласится лечь с ним в постель. Но вчера ночью…

Стоп!

Если он позволит себе думать об этом, то развернет машину назад так быстро, что свернет себе шею. Любовь к Кэролайн, ее любовь к нему — это был бонус, подарок, которого он не ожидал и не заслужил. Он будет благодарен за это до конца своих дней. И закончим на этом.

Зачем портить все хорошее, что было, слезным прощанием? Уж лучше расстаться вот так.

Без него жизни двух его любимых женщин вернутся в привычную колею. Им будет не хватать его не больше, чем руки, вынутой из ведра с водой. Так говорил Доджу отец, когда он подростком угрожал ему, что уйдет из дома.

«Знаешь, что происходит в ведре воды, когда оттуда вынимают руку? — вопрошал родитель. — Очень скоро все выглядит так, как если бы этой руки там никогда и не было. Так что давай, иди. Посмотрим, будет ли мне до этого дело. И посмотрим, как долго ты прошляешься».

Все так и будет. У Кэролайн есть ее работа, которая поможет отвлечься. Берри волевая и талантливая. Она оправится от потрясения последних нескольких дней, и все в ее жизни будет хорошо. А если ей нужна поддержка, то рядом этот парень — Скай Найланд, — с огромными плечами и внушительными формами.

Но если помощник шерифа посмеет навредить его дочери и Додж узнает об этом, он вернется и убьет его.

Телефон зазвонил, наверное, в тысячный раз. И почему эта женщина никак не уймется?

Но на экране высветился номер Дерека. Он звонил уже второй раз за сегодняшний день. В первый раз Додж не ответил. Но сейчас он подумал, что вполне справится с разговором, и, сорвав телефон с пояса, нажал на кнопку и рявкнул:

— Да!

— Додж?

— А ты кому звонил?

Дерек усмехнулся.

— И тебе доброго здоровья.

— Привет.

— Привет. Как твои дела? Все в порядке?

— А что должно быть не в порядке?

— Мы с Джули волнуемся. Ты обещал звонить, а сам не звонишь.

— Я был занят.

— Ну и как там все прошло?

— Отлично.

— Тогда почему у тебя такой голос?

— Потому что с меня, скорее всего, возьмут штраф за курение в этой чертовой машине из проката.

— Так тебе и надо.

— Это дискриминация. Все, что мне нужно, это хороший адвокат, чтобы защитил мои интересы в суде. Но я не знаю ни одного.

— Бьешь ниже пояса. Значит, с тобой все в порядке, но что-то чертовски тебя разозлило. Что происходит?

— Ничего. Я уже возвращаюсь.

— Так быстро?

— Вылетаю сегодня. Может, завтра утром. Это кое от чего зависит.

— От чего же?

— Может, покручусь тут еще вечерок. Поем хорошей мексиканской еды. Видит Бог, в Атланте нет ничего подобного.

— Проблема, которая привела тебя туда, — она решена?

— Да.

— Все прошло хорошо?

— Все прошло замечательно.

— На кого она похожа?

— На свою мать.

— Это хорошо или плохо?

— Послушайте, советник, вы потратили все минуты в моем тарифном плане. Собираетесь мне это компенсировать?

— Ну же, Додж, поговори со мной.

— Мне казалось, что именно это я и делаю.

— Если есть проблемы и тебе нужна моя помощь…

— Проблем нет, а помощь мне понадобится только в оплате телефонного счета.

Последовала пауза, затем Дерек твердо произнес:

— Прекрати это и расскажи мне, что там у тебя происходит.

— Нечего рассказывать.

— Как-то трудно в это поверить.

— Подай на меня в суд.

— Ты говорил, что твоя дочь попала в переделку. И что в дело вмешалась полиция.

— У вас замечательная память, советник. Вам никто не говорил?

— Так это полицейское дело завершилось?

— Да. Большей частью.

— Большей частью?

— Угрожавший ей негодяй мертв, а она в безопасности.

— Тогда что мешает тебе быть счастливым?

— А кто сказал, что я несчастлив?

— Голос у тебя несчастливый.

Мысль рассказать все Дереку и услышать, что он думает по этому поводу, казалась довольно соблазнительной, поскольку мнение друга действительно было важно для Доджа, хоть он и отрицал это изо всех сил. Но личный аспект его проблемы был довольно грустной историей. И сам он выглядел в этой истории куда как неприглядно. Доджу не хотелось терять уважение Дерека и Джули. Что же касается его неудовлетворенности «полицейским делом», она была необъяснимой, необоснованной и, возможно, несущественной. Так что о ней тоже не хотелось рассказывать.

— В вашей жизни не хватает драматизма, советник, и вы решили занять немного у меня? — грубовато заметил Додж.

— Что ж, хорошего тебе полета, — сдавшись, ответил Дерек.

Разговор был закончен. Додж не мог преодолеть охватившее его возбуждение. Ему необходимо было выкурить сигарету, поэтому он остановил машину у обочины. Он был на перепутье. В буквальном смысле слова. Прямо перед тем местом, где он остановился, шоссе раздваивалось. Правая дорога вела в аэропорт, откуда он, возможно, уже сегодня вечером сможет улететь в Атланту. А левая почти наверняка приведет к месту охоты за призраками.

Тогда зачем вообще об этом думать? Почему сразу не свернуть направо? Он закончил все свои дела.

Закончил, но не все. И Додж не мог продолжать и дальше делать вид, что не понимает этого.

Он не удалился по-английски, он просто-напросто сбежал.

Сбежал, потому что оказался слишком большим трусом, чтобы найти в себе силы попрощаться. Две женщины, которых он покинул, будут в бешенстве. Еще они будут расстроены. Вполне возможно, что он разбил сердце каждой из них.

Но даже если не брать в расчет их чувства, было еще кое-что, что не давало ему покоя и удерживало его здесь, хотя давно было пора покинуть этот чертов Техас.

— Вот дерьмо!

Сделав последнюю затяжку, Додж выкинул окурок в окно. Проклиная себя за то, что он такой идиот, Додж врубил зажигание и, бросив машину через четыре полосы движения, выехал на левую дорогу.

— Вам нечего здесь делать в это время. Вы разве не видите табличку? Часы посещений уже закончились.

Додж отвернулся от кровати. Медсестра, возникшая в дверном проеме, была ростом примерно четыре фута одиннадцать дюймов. И, пожалуй, столько же в ширину. Волосы медсестры были заплетены в десятки косичек с разноцветными бусинами, которые звенели, ударяясь о плечи.

Додж одарил ее самой очаровательной из своих улыбок.

— Мне нравится ваша прическа, — сказал он.