Джейн Хеллер - Карибский круиз

Менеджером по продуктам и напиткам оказалась женщина по имени Эшли Блисс. Когда я вошла, она стояла у трибуны и говорила о том, что искусство складывания салфеток хотя и может показаться на первый взгляд замысловатым, но на самом деле его очень легко освоить. Далее она поведала о том, что нет лучшего способа организовать подходящую атмосферу праздничного стола, чем создать «мягкую скульптуру», демонстрацией чего она сейчас и займется.

— Выбирайте складки под настроение, всегда говорю я, — кокетливо заметила Эшли, перебирая салфетки, лежащие перед ней на столе. — И всегда помните, что салфетки из синтетических материалов, несмотря на то, что их легче стирать, далеко не так хорошо держат форму, как льняные, полотняные или хотя бы из хлопка с синтетикой. Но самое главное, на что я хочу обратить ваше внимание, прежде чем мы пойдем дальше — самое серьезное внимание! — салфетки необходимо складывать до того, как к вам пришли гости, тоесть пока у вас есть время и вы можете уделить этому процессу достаточно внимания.

Все, в том числе и я, зааплодировали. Она действительно умела привлечь внимание, должна я вам сказать.

Сэм скользнул в кресло тогда, когда Эшли начала рассказывать о стандартных видах колец для салфеток, мягкий и разнообразный дизайн которых как нельзя лучше подходит для сервировки стола, когда к вам неожиданно вечером нагрянули гости.

— Здесь невозможно разговаривать! — заявил он и тут же получил порцию негодующих шиков от сидящих впереди нас.

— Говори шепотом, — прошептала я и посмотрела на часы. — Ты просил пять минут. Я бы на твоем месте поторопилась.

— Ты прекрасна, когда сердишься, — улыбнулся Сэм.

— Умоляю, не превращай это в мелодраму, — прошипела я, тем не менее польщенная комплиментом. — Ближе к делу!

У меня не было сил даже посмотреть в его сторону. Просто сидеть рядом с ним и стараться не обращать внимания на его запах и то было очень трудно. Поэтому я сосредоточилась на Эшли, которая в эту минуту сделала из салфетки треугольник и демонстрировала, как заправлять ее в вышеупомянутое стандартное кольцо. Я с волнением наблюдала, как она взялась за левый уголок салфетки и подняла его вверх, потом проделала то же самое с правым углом, потом перегнула салфетку слева до середины, повторила этот процесс с правым краем, в результате чего у нее получилось нечто напоминающее воздушного змея, сложила салфетку еще раз по средней линии и, удерживая ее в такой форме, протянула сложенную салфетку сверху вниз в кольцо, а в завершение расправила складки наподобие лопастей маленького вентилятора.

— Видите, как просто! — воскликнула она под гром аплодисментов.

— Мое настоящее имя Симон Пурдис. Я живу на Манхэттене, угол Восемьдесят пятой и Третьей, — приглушенно заговорил Сэм.

— Мне это уже известно, — бросила я. — Я заглянула в твою водительскую лицензию, пока ты в ванной готовился… — Я тряхнула головой, в очередной раз вспомнив, что едва не пустила этого маньяка-человекоубийцу в свои священные чертоги.

— Я не занимаюсь страховым бизнесом, — продолжил он, даже не поинтересовавшись, в честь чего я стала рыться в его бумажнике. — Я журналист. Специалист по путешествиям. Пишу для журнала «Куда глаза глядят».

— Ага! А я в таком случае литературный редактор «Плейбоя».

Упоминание о «Плейбое» вызвало очередную волну шиков и парочку негодующих взглядов.

— Это правда, — шептал дальше Симон. — Я описываю всевозможные круизы. За последние полтора месяца я испробовал все эти чертовы туры — «Карнавальный», «Карибский королевский», «Норвежский», «Все знаменитости», ну и так далее. «Морской Лебедь» — мое последнее задание. Другими словами, Струнка, на «Принцессе Очарование» я по служебной надобности. А когда я путешествую по работе, я никогда не пользуюсь своим именем. Если владельцы круизов, отелей, курортов обнаружат, что я прибыл описывать их владения для популярного туристического журнала, они в лепешку расшибутся, чтобы принять меня по высшему классу, как Очень Важную Персону, и реальной картины не получится. Поэтому я использую псевдонимы. Многие мои коллеги так поступают. Вот и на этот раз я выбрал себе «Сэма Пека» — помнишь, «Пек-хулиган»? В твоих глазах я вполне вписался в эту роль, не правда ли?

Несколько секунд я молчала, предпочитая дослушать Эшли, которая раскрывала тайну «Морской волны» — способ, в результате которого на салфетке получаются многочисленные рифленые узоры, вполне подходящий, по ее словам, для позднего воскресного завтрака. Может, Симон Пурдис говорит правду? Так я спрашивала сама себя, желая ему поверить и боясь этого. Может, он действительно пишет для «Куда глаза глядят»? Я время от времени читала этот журнал, но почти никогда не обращала внимания на фамилии авторов. Клиентов из туристического бизнеса у меня не было, а поэтому не было необходимости и знакомиться с пишущими на эту тему журналистами, приглашать их на ленч, чтобы организовать статью, и так далее. Да, но если этот парень действительно описывает туристические маршруты и маскируется под страхового агента, чтобы администрация круиза не навешала ему лапшу на уши, организуя прием по высшему классу, почему же мне он ничего об этом не сказал? За последние дни мы довольно заметно сблизились. Почему, недоумевала я, он не поверил мне и не раскрыл своего инкогнито?

— Я собирался тебе рассказать, — проговорил он, словно прочитав мои мысли. — Я хотел сказать тебе вчера вечером. Но сначала мне хотелось заняться с тобой любовью.

Слова «заняться любовью» стали поводом для новых возмущенных шипений и негодующих взглядов, на сей раз и со стороны Эшли.

— Боюсь, мне придется попросить парочку с последнего ряда продолжить свою беседу в другом месте, — заявила она, приступая к демонстрации «Буфетного узла» — форму салфетки, позволяющую связать серебро в стильный маленький сверточек.

— Слушай, давай уйдем отсюда, — предложил Симон, беря меня за руку и вытаскивая из кресла.

— Если вам все же захочется посмотреть демонстрацию до конца, просто включите ваш телевизор на местном канале завтра в шесть утра, — примирительно предложила Эшли. — Они будут повторять всю лекцию.

— Ладно. Что дальше? — заявила я, когда мы оказались в коридоре.

— Давай присядем, — предложил Симон, указывая на пол.

— Здесь?

— Но ты же хотела беседовать в общественном месте? Мы в коридоре. Коридор — это общественное место. Люди будут ходить мимо нас дюжинами, так что наедине со мной ты не окажешься. А платье не испачкаешь. — Он вытащил из кармана рубашки листок бумаги с расписанием корабельных мероприятий, развернул его и положил на пол, показывая, что я могу на него сесть. Я и села. Он сел рядом — чуть ближе, чем мне бы хотелось. Или наоборот, недостаточно близко. Я терялась в своих желаниях.