Инна Бачинская - Лев с ножом в сердце

— Хорошо, Иллария Владимировна. Я сама уже собиралась ему позвонить.

— Ну и чудненько, спасибо. А это что? Письма? Что пишут?

Я невольно улыбнулась. Она спросила так же, как спрашивали Йоханн и Игорь — что пишут?

— О несчастной любви, — ответила я.

— Много пострадавших?

— Много.

— Да, любовь — штука опасная. О, что это у вас? Откуда? — Она заметила картины, подошла ближе, приглядываясь. Потом отступила.

— Мне подарили…

— Кто художник?

— Не знаю. Он не подписался.

— Очень романтично. Неизвестный художник прислал вам свои картины… А откуда он вас знает?

— Однажды он ошибся номером… и с тех пор иногда звонит.

— Я знаю всех местных художников, — сказала она. — Какая интересная история. А знаете, Лиза, давайте поместим их в журнале! И попросим Лешу Добродеева сочинить лирическую историю про художника… Вроде «Миллиона алых роз». Читательницы любят такие байки, а тут еще и тайна. Хотите?

— Даже не знаю… — Я нерешительно пожала плечами.

— Но ведь это теперь ваше. Вы имеете право. Подумайте, Лиза. Картины интересные… но я думаю, он не профессионал.

Мы помолчали. Пауза затягивалась. Иллария с сомнением смотрела на меня, словно раздумывая, стоит ли сказать. Не решилась, пошла к двери. И уже на пороге все-таки произнесла, выдержав борьбу с собой:

— Лиза… вы извините меня за ту сцену… Не знаю, что на меня нашло. И забудьте, хорошо? — Щеки ее вспыхнули.

Я кивнула. Бывает…

Около девяти вечера зазвонил телефон. Я схватила трубку, смутно надеясь, что звонит мама Ира. Но это была не она. Голос звонившего я узнала. Это оказался тот человек, что звонил ночью. Мой отец.

— Лиза, добрый вечер, — сказал он. — Вы еще не спите? Ты еще не спишь… — поправился он.

— Не сплю, — ответила я внезапно севшим голосом. Мелькнула мысль отсоединиться, но я продолжала стоять с трубкой у уха, только прислонилась плечом к стене.

— Я собирался позвонить раньше, — сказал он. — Но… боялся. Представь себе, боялся! — Он засмеялся. — Все это так неожиданно… Я даже не подозревал о твоем существовании. Ира ничего не говорила…

— Она уехала, — сказала я.

— Сбежала! Как и тогда…

— Почему?

— По глупости, наверное. Не знаю. Может, чувствует себя виноватой.

— В чем?

— В том, что прятала тебя так много лет. Я страшно рад, что у меня есть дочь. Ты не представляешь, как я рад. Ее друг приходил ко мне. Они решили попросить у меня денег. Ни много ни мало…

Значит, они встретились… Миша и мой отец. Они решили попросить у него денег, и Миша пошел к нему… «Они решили его шантажировать!» — внезапно осенило меня. Я вспомнила, как мама Ира кричала, что совершила страшную глупость, что мой отец — ужасный человек. И, зная это, она послала к нему Мишу? И в ту же ночь его сбила машина… Я поежилась. Совпадение?

У моего отца приятный голос и правильная речь, в отличие от мамы Иры. Он искренен.

— Миша умер… — говорю я. Голос у меня дрожит.

— Умер? — удивляется мой отец. — Я не знал, что его зовут Миша. Что случилось?

— Его сбила машина.

Он отвечает не сразу:

— Как глупо… Соболезную. А Ира? Я не видел ее ни разу с тех пор… Как она теперь выглядит?

— Красивая.

— Она и тогда была хороша собой.

— Почему вы с ней не увиделись?

— Я не хочу ее видеть, — ответил он. — Она совершила подлость. По отношению к тебе и по отношению ко мне. Да если бы я знал, что у меня есть ребенок… — Голос его прервался. — Я бы никогда тебя не бросил!

— А у вас…

— Нет. Не получилось. Ты мой единственный ребенок, — сказал он шутливо. — Чем ты занимаешься, ребенок?

— Я работаю в редакции.

— Журналистка?

— Нет, библиотекарь.

— А с кем ты жила всю свою жизнь? Я же ничего о тебе не знаю…

— Сначала в детдоме…

— В детдоме… — повторил он. — А тетка Иры?

— Тетка обо мне ничего не знала…

— Бедная моя девочка… Все эти годы… рядом! Ты не голодаешь? — вдруг спросил он. — Как у тебя с деньгами?

— Ну, что вы! — я даже испугалась. — Не нужно!

— Родители всегда подкидывают своим… детенышам. Я долго думал, что тебе подарить… И придумал. Получишь через пару дней. Надеюсь, тебе понравится. Подарок на день рождения.

— Мой день рождения не скоро…

— Когда?

— Двадцать третье июля.

— Двадцать третье июля… — повторяет он. — Я сделаю тебе подарок на каждый твой день рождения… прошлый!

— Не нужно, — говорю я смущенно.

— Нужно! Мы теперь не расстанемся… Я состоятельный человек, и у меня никого нет. Я так хочу тебя увидеть! Мы встретимся… я еще позвоню. Ты не против?

— Не против…

Катька, которая стояла рядом, уцепившись рукой за мой подол, вдруг издала пронзительный вопль. Соскучилась, видимо.

— Кто это? — спросил он удивленно.

— Ребенок.

— Твой ребенок? — поразился он. — Ты замужем?

— Нет!

— Слава богу! — воскликнул он. — Я не хочу делить тебя ни с кем! Девочка или мальчик?

— Девочка.

— Как зовут?

— Екатерина. Ей десять месяцев. Уже почти одиннадцать.

Он довольно засмеялся.

— Моя внучка! Голосистая. Екатерина. Катька… Елизавета, Екатерина. Царские имена… На кого она похожа? На тебя?

Катька стояла рядом, задрав ко мне сияющую мордаху, показывая все четыре зуба.

— На Иру, — сказала я.

— А ты? Тоже на Иру?

— Нет, я совсем на нее не похожа.

— Значит, на меня! — он снова рассмеялся. — До встречи, мои девочки!

Я стою с телефонной трубкой в руке, опираясь спиной о стену. Медленно сползаю на пол. Катька визжит от восторга и плюхается рядом. Теплый голос отца все еще звучит в ушах. Он смутно напоминает мне голос… Игоря!

Я не верю, что он убил Мишу! Это трагическая, нелепая случайность! Я не хочу!

Я плачу взахлеб. Трубка в моей руке тонко и противно пищит. Катька тоже начинает реветь, и я прихожу в себя. Хватаю ее на руки, обцеловываю личико, ручки, макушку. Тонкие волосики ее пахнут нежно и сладко. «Все будет хорошо! — приговариваю я. — Все у нас будет хорошо!»

Услышав звонок в дверь, Иллария вздрогнула и посмотрела на часы. Двенадцать. Привидения появляются в полночь. «Позер несчастный. Пусть убирается, — решила она. — Не открою».

Человек за дверью не снимал палец с кнопки звонка. Казалось, звенит весь дом. Прошла минута, другая. Трезвон не утихал.

Она распахнула дверь. Кирилл, улыбаясь, смотрел на нее. В руках — белые розы. Фирменный знак. Он протянул ей цветы.

— Уходи! — сказала она враждебно. — Я не хочу тебя видеть.

— Зачем тогда открыла? — резонно заметил он, переступая порог. Положил розы на тумбочку. Потянулся поцеловать. Иллария отшатнулась.

— Чего тебе надо?

— Прошла любовь, увяли розы! — ернически произнес Кирилл. — Ты меня больше не любишь? И замуж не пойдешь?