Павел Шорников - Брачный аферист

Пришлось рассказать. Но иронично, не оставив ничего привлекательного в образе Николая Гладышева — среднестатистического соискателя руки и сердца. Балашов развеселился, несколько раз не мог удержаться от смеха, остался очень доволен.

Про то, что в этом среднестатистическом соискателе узнали (кажется!!!) брачного афериста, Светлана, конечно же, умолчала. Блондинка в голубом вполне могла ошибиться. Но могла и попасть в точку. Получалось — пятьдесят на пятьдесят. Сверка внешности Гладышева со словесным портретом от Щербины дала тот же результат — то ли он, то ли нет. Света оказалась обречена на то, чтобы докопаться до истины, разгадать тайну Николая. Этим она и планировала заняться завтра.

— Какие планы на завтра? — спросил Балашов.

— Скромные. Нужно наведаться к свахе. Какая-то Всеслава. — Эта была правда, сваха стояла у нее в плане. — Потом расшифровать магнитофонную запись…

А вот это была лишняя информация. За язык ее никто не тянул. Сама виновата, проговорилась.

«Сейчас он вцепится в меня мертвой хваткой», — поняла Света.

— Ты записывала ваш разговор на диктофон? — оживился Артем. — Так дай послушать!

Да, она записывала разговор с Гладышевым. Пока хватило пленки. Несколько мгновений Светлана колебалась: сказать, что она имела в виду иные разговоры, или сообщить правду? Она выбрала последнее. В конце концов, ничего такого там не было. А если даже и было — она всего лишь играла роль. А те два места, где говорилось о свидании, на пленку не попали — сначала они танцевали, а к тому моменту, когда она подтвердила, что обязательно придет, пленка кончилась — проверено.

Получив кассету, Балашов сразу успокоился, демонстративно отложил ее в сторону и подсел к Светлане на диван.

— Надеюсь, ты не считаешь меня слишком ревнивым? — спросил он и положил руку на ее колено. — Ревнует, значит, любит. Все так просто.

Рука Артема заскользила вверх по ее ноге, задирая шелк халата. Дыхание его участилось. Еще пару секунд, и Балашова было бы уже не остановить. Света накрыла его руку своей, задержав на середине бедра.

— Я так устала, — тихо произнесла она. — Давай сегодня отдохнем.

— Ну, Светик, — взмолился Артем. — Ты же видишь, что со мной творится. Я не усну всю ночь.

Его рука вновь заскользила было вверх по ее бедру, но она опять прервала это движение.

— Я не понимаю, что происходит? — раздражаясь, произнес Балашов. — Это что-то новенькое.

Такое ее поведение действительно было в новинку. Никогда еще не случалось, чтобы она не отозвалась на ласки Артема. И вдруг… Да она больше его самого удивлена! Отказаться от близости! В самом деле, не заболела ли она? Или что-то и вправду происходит?

— Ты ведь сам сказал, что у меня болезненный вид, — крутанув пару раз колечко, стала оправдываться Светлана. — Вот, как накаркал — голова разболелась. Черт знает что. Давали несвежую осетрину в этих «Узах». Может, отравилась…

Она напустила на себя трагический вид, но приложить пальцы к вискам побоялась — явный перебор.

— Сделаю-ка я тебе отварчик. Как рукой снимет.

Пришлось играть до конца и пить горький, противный отвар, который еле-еле прижился в желудке.

Остаток вечера прошел в суровом молчании. Молча посмотрели какой-то зубодробительный боевик, молча легли спать. Правда, в одну постель, но под разными одеялами.

Утро началось со звонка. Отметился Велосипед — заместитель главного редактора. Трубку поднял Артем.

— Спорим, — сказал он, — ты все утро просидишь на телефоне.

Как в воду глядел.

Велосипед начал с того, что поинтересовался здоровьем своей любимой сотрудницы.

— Я еще сто лет проживу назло вам всем! — пообещала Света, а про себя подумала: «Еще хоть кто-нибудь про здоровье спросит — утоплюсь!»

Далее Велосипед осведомился, как продвигается заметка, а в конце задал главный вопрос, из-за которого, конечно, и звонил: сколько казенных денег уже удалось потратить?

Услышав ответ, Велосипед издал булькающий звук и произнес:

— Скромнее надо быть, Светик, скромнее. У нас тут перерасход намечается. Если на тебя вдруг положат глаз из заграницы… учти, только за свой счет. За сим и звоню.

— Так ведь материал будет ущербный.

— А ты прояви мастерство! Мне, что ли, учить тебя?

О загранице Светлана подумывала, даже очень серьезно. Она нисколько не сомневалась, что в ЧП «Арканов», в котором иностранные женихи водились, ей поступит пара-тройка предложений. Останется только выбрать страну и ехать знакомиться. Но поездку эту она заранее воспринимала как тяжкий служебный долг, который необходимо исполнить. Подумаешь, какой-то зачуханный иностранец, на которого в его отечестве ни одна женщина не смотрит.

И вдруг перед самым ее носом опустили шлагбаум.

«За свой счет! Ну уж дудки! Нужна мне ваша заграница!»

И как-то вдруг очень захотелось рвануть куда-нибудь в Европу, в самый центр цивилизации, и денька три-четыре пожить на всем готовом, без забот, без хлопот… Не судьба.

Велосипед хотел уже повесить трубку, но Светлана остановила его.

— У меня к вам просьба, — сказала она. — Нужно кое-что подправить на нашем сайте в Интернете. На время. Я сама собиралась вам по этому поводу звонить.

Услышав, что именно нужно подправить, заместитель главного редактора удивился:

— Зачем тебе это? Для прикрытия? Чую, что-то ты там затеяла, Савельева. Ну хорошо, подыграю тебе. Но смотри у меня! Чтобы все в рамках!

Вслед за Велосипедом позвонили из ЧП «Арканов» и сообщили радостную весть: есть несколько потенциальных женихов! Светлане предстояло сначала оценить их на видео, для чего нужно было наведаться в агентство лично, после этого ЧП сообщало необходимую информацию приглянувшимся друг другу клиентам и… отпускала голубков в свободный полет. Если полет оказывался неудачным, можно было опять приземлиться на территории агентства и выбрать кого-нибудь получше. И так в течение месяца. А потом — плати по новой и продолжай играть в те же игры, если они тебе так нравятся.

Света пообещала, что заглянет в брачное агентство завтра.

Неожиданно позвонил отец. Видимо, решил, что в их отношениях наступает оттепель. Но Светлана была неразговорчива и холодна.

— Может, придете сегодня ко мне… с Артемом. Посидим по-домашнему, поговорим. Я в нем, если честно, так и не разобрался.

— Достаточно того, что в нем разобралась я.

— Зря ты так, дочка. Прощать после смерти — значит признать свою неправоту. Постарайся понять это.

«А чего здесь понимать, — повесив трубку, подумала Светлана. — То, что я примчалась по ложному звонку — это еще ничего не значит. Никого прощать я не собираюсь. Даже не надейтесь».

Следующей — это было еще более неожиданно — позвонила Кира Тапоркова.