Эдуард Володарский - Террористка Иванова

— Язык проглотил, Пилюгин?

— Да вот… пока ехал, столько сказать хотел… — с трудом ответил майор. — А сейчас все слова позабыл…

— Как вы живете-то? Как Мишка маленький? Я его тут чаще всех вспоминаю. Даже снится. С кем его оставили?

— Сестра из Питера приехала, побудет с ним. Капризный стал — всем нервы треплет. Чуть что не по нраву — орет, как правительственная машина на трассе.

— С мигалкой, — добавила Галка.

— А при чем тут мигалка?

— А у него глаза, как мигалки — синющие, и все время мигают, — ответила Галка, и все негромко рассмеялись.

— А ты как, Витенька? Дедуля не объявляется? — спросила сына Полина.

— Звонит регулярно. В гости зовет.

— А ты не хочешь?

— Почему? Ездил раза три… — нехотя ответил Витька. — Я долго с ним не могу, у меня на него аллергия начинается.

И все опять рассмеялись…

Домик для свиданий был небольшой, срубленный из круглых бревен, и находился он недалеко от главных ворот, где прогуливались два охранника с овчаркой. Вечер уже опустился на зону, на вышках зажглись прожектора, осветились изнутри длинные двухэтажные бараки.

Галка и Витька лежали в больших металлических кроватях. Они до подбородка закрылись одеялами, но не спали, лежали тихо и широко раскрытыми глазами смотрели в потолок, напряженно прислушиваясь.

А в другой комнате сидели за столом Полина и Пилюгин. Он курил, молча смотрел на нее. Совсем рядом, у окна, стояла разобранная кровать. Одеяло, простыня, две подушки. Светила тусклая лампочка, свисавшая с потолка на голом шнуре.

— Спать пора, — сказала Полина. — Ложись…

— А ты?

— А я посижу, посмотрю на тебя… Ложись, Миша, уже обо всем переговорили.

— Не хочешь? — шепотом спросил Пилюгин.

— Не могу… — так же тихо ответила Полина. — Не могу я тут… прости…

Пилюгин погасил окурок в консервной банке, подошел к Полине, обнял ее за плечи. И Полина прильнула к нему всем телом, и их губы слились в долгом поцелуе. Он поднял Полину на руки, понес к кровати. И в памяти мгновенно пронеслась вся его нескладная жизнь: армия, погони и перестрелки, бесконечные допросы преступников в прокуренной комнате… Вдруг высветилось, словно прожектором, улыбающееся лицо жены, но потом все заслонило лицо Полины, ее страдающие, полные нежности глаза, обращенные на него, и простая ясная мысль пронзила его мозг: он полюбил ее навсегда и вся его прошлая жизнь утонула в этой любви, такой короткой, горькой и бесконечной…

Прощались они морозным солнечным утром. Полина расцеловала Витьку и Галку. Потом поцеловала Пилюгина, улыбнулась:

— Не переживайте, я тут все время про вас думаю… я дождусь…

— И мы тебя дождемся. Я тебя скоро вытащу отсюда, Полина. Сдохну, а вытащу!

— Ну, пока… до встречи…

— До встречи, — сказал Пилюгин.

— До встречи, мама, — сказал Витька.

— До встречи, — сказала Галка. — Я вас люблю, тетя Поля…

Полина еще раз улыбнулась им и быстро пошла по утоптанной дорожке к бараку. Пилюгин, Галка и Витька смотрели ей вслед, потом побрели к проходной. Пока шли, то и дело оборачивались. И Полина на ходу оборачивалась, махала им рукой…