Мэри Брэддон - Тайна индийских офицеров

— Мы заказали к восьми часам обед у «Короля Георга», — объявили эти джентльмены, — почему бы вам, майор, не отобедать с нами? Вы доедете до Чильтона вместе с нами в карете, а там всегда можете найти кабриолет, чтобы вернуться в Лисльвуд.

— Я бы не прочь воспользоваться вашим любезным приглашением, — сказал Варней, — но мой молодой спутник…

— Так возьмите сэра Руперта с собою, — перебил его молодой капитан, превосходный малый, — возьмите сэра Руперта! Хоть он и не очень приятный собеседник, мы как-нибудь втянем его в разговор!

Капитан и майор подошли к карете баронета и предложили ему отправиться вместе с ними в Чильтон. Сэр Руперт был еще бледен после столкновения с цыганкой, но поспешил воспользоваться предложением, надеясь отогнать безотвязные мысли.

— Я еду с удовольствием, — заметил он майору, — это меня рассеет! В Лисльвуде, право, можно задохнуться от скуки: там мрачно, как на кладбище!

Леди Оливия Лисль отправилась домой вместе сестрами, а майор и сэр Руперт поспешили усесться в офицерский фургон; капитан Гинтер правил, беседуя с майором, занявшим место на козлах.

— Нам придется сегодня же вернуться в Брайтон, — сказал капитан Гинтер. — Мы должны быть на утреннем параде. Это очень досадно, не правда ли, майор?

Майор расхохотался.

— Служебные обязанности индийских офицеров так сложны и так трудны, — ответил он, — что я не в силах сочувствовать таким мелким неприятностям вашей завидной службы!

— Она была завидной, но теперь мы вкалываем не меньше других! — возразил капитан.

С наступлением сумерек веселая компания приехала в Чильтон. Столовая в гостинице, где их ждал обед, была залита светом, а стол сервирован роскошно и эффектно; хозяин, очень видный мужчина, вышел встретить гостей. Тотчас же начался обед; завязалась живая, веселая беседа, послышались возгласы, восклицания, смех. Сэр Руперт пил шампанское в громадном количестве и сделался не в меру развязен и болтлив; его идиотический хохот усиливал веселье.

За десертом один из старых офицеров добродушно пошутил над капитаном Гинтером — вернее сказать, над его богатством — (отец капитана имел мастерскую в Вест-Энде), но тот и не думал обижаться на шутку. Руперт Лисль тоже рискнул пошутить, над капитаном Гинтером и над его отцом, но сделал это глупо, грубо и бестактно! Он не успел сказать и нескольких слов, как глаза его встретились с глазами Варнея. Пристальный взгляд майора был так грозен, что баронет остался с полуоткрытым ртом, не окончив фразу.

Однако через некоторое время сэр Руперт забыл о своем поражении; он пил и становился все глупее; он сумел до такой степени надоесть офицерам, что майор Варней, потерявший терпение, схватил его за шиворот и без всяких объяснений оттащил в одну из дальних комнат.

— Ложитесь и проспитесь! — сказал он с омерзением. — Вы неуместны в обществе порядочных людей, вы такой же невежа, как и ваши воспитатели.

Погреба Лисльвуд-Парка завалены шампанским, но вы не в состоянии выпить двух-трех бутылок, чтобы не опьянеть самым отвратительным образом. Лежите и спите!

Немногие из джентльменов, чьи фамилии занесены в золотую книгу, а владения которых обширны и известны так же, как владения Лислей, не допустили бы подобное обращение, но владелец Лисльвуда без единого слова выполнил приказание майора, как будто Варней был настоящим наследником знаменитого рода, а он — его слугой.

Приятное расположение общества еще более увеличилось после поступка майора.

Офицеры собрались у открытых окон, закурили сигары и стали любоваться Чильтонским рынком, освещенным луной. Улица была пустынна, лишь одинокий полисмен прохаживался по другой ее стороне, прислушиваясь к шуму в гостинице и мысленно радуясь множеству полукрон, которые достанутся ему сегодня. Был уже второй час ночи, когда последняя бутылка шампанского свалила одного из офицеров с ног, и лошади с нетерпением забили копытами у подъезда гостиницы.

— Нам предстоит порядочная прогулка до Брайтона, — сказал капитан Гинтер. — Не лучше ли отправиться равниной, чтобы к четырем часам приехать в «Лев»?

Хозяин гостиницы «Король Георг» подогнал майору и сэру Руперту маленький догарт, запряженный весьма прыткой лошадкой, который должен был отвезти их в Лисльвуд.

— Отпустите вожжи, — сказал он майору, — дайте ей свободу, и она довезет вас до Лисльвуда так скоро, что вы едва успеете опомниться.

Чтобы разбудить баронета, пришлось его трясти и кричать ему в уши. Проснувшись, он стал сильно браниться и спрашивать, где он теперь находится. Майор Варней счел лишним напрасно терять время и, взяв его за шиворот, помог спуститься с крутой лестницы и уложил в догарт. Затем последовали долгие рукопожатия, поднялись шум и крики; молодые люди рассаживались в экипаже, только молодой корнет, на которого вино подействовало слишком сильно, не принимал участия во всеобщей суете.

Полисмен перешел улицу, чтобы сделать им замечание, но, получив несколько заветных полукрон, сделался глух и не сказал ни слова, когда один из офицеров взял флейту, и экипаж удалился под звуки галопа «Почтовый рожок», который офицер исполнял со всей силой своих здоровых легких.

Майер Гранвиль Варней всегда был начеку, но когда он услышал грохот дрожек по улице и веселые голоса молодежи, то почувствовал нечто вроде грусти при мысли о том, что должен ехать в Лисльвуд.

«Я мог бы отправиться в Брайтон вместе со своей компанией, — подумал он со вздохом, — мог бы заночевать в гостинице „Корабль“, но что мне делать с этим презренным пьяницей, с этим пошлым глупцом?»

Майор подобрал вожжи и тронул лошадь.

Вскоре он уже был на дороге в Лисльвуд.

— Это дорога довольно скучна даже и днем, — продолжал рассуждать майор, — ее беспрестанно пересекают дороги поменьше. Надеюсь, что лошадь не собьется с пути!

Сэр Руперт заснул и при каждом толчке экипажа тяжело ударялся головою о майора.

— Я начинаю тяготиться этим болваном, — проворчал сквозь зубы индийский офицер. — Нет ничего приятного в том, чтобы дрессировать такое нелепое животное. Кошелек у меня набит довольно туго, и могу прожить, не нуждаясь ни в чем, кроме того, у меня есть кое-что, чем я могу держать этого дурака в полном повиновении. Приведу свои дела в порядок и уеду с женой из Англии. Мы можем поселиться во Флоренции и жить там до смерти. Как мы постарели и обленились! Мы, по-своему, делали не много добра, но и не много зла; но зато мы не делали того, что называют преступлением; мы не давали закону права сказать о нас: «Эти два человека — в моей власти!» Приятно повторить себе эти слова в конце бурной жизни, — прошептал майор с каким-то упоением.

Майор не был пьяницей, кроме того, его железные нервы и крепкое сложение позволяли ему пить много и без всяких последствий.