Лана Балашина - Дверь в полнолуние

Спустив бретельки, он освободил ее грудь. После этого оставаться в ванной оказалось уже невозможно.

Подхватив под колени, понес девушку в спальню. По дороге она неожиданно как будто пришла в себя, и даже попыталась высвободиться.

Он остановился, глухо спросил:

-Что-то не так?

Она уткнулась лицом ему в грудь:

-Голова кружится...

И он с облегчением засмеялся:

-Ну и хорошо. Я знаю замечательное средство от головокружения...

Интересно, какой химический состав имеет кровь молодой двадцатилетней женщины, когда в ней намешаны давняя, еще детская любовь, недавнее сильное переживание и все это разбавлено превышающей все возможные ПДК дозой гормонов?

Ну-да, наличие такого состава в крови несовместимо с жизнью, и мир вокруг Марьяны разорвался на тысячи мелких осколков, и все это было похоже на праздничный фейерверк, когда-то в детстве виденный ею в темном московском небе...

Она открыла глаза. В номере было тихо, и она почувствовала непривычную тяжесть, и поняла, что Макс во сне положил на нее тяжелую руку...

Вчера (или это было сегодня, она просто не могла сообразить толком!) он обнимал и целовал ее, и потом все было так замечательно, и он не выпустил ее из рук, и сгреб в охапку, когда она попыталась отодвинуться, и уткнулся носом в ее затылок, и они так и уснули...

Марьяна хотела повернуться, но ей было жалко: вдруг он проснется, и отодвинется от нее, и уже не будет возможности лежать рядом, прижимаясь к нему всем теплым со сна телом...

Видимо, она его все-таки разбудила, потому что Макс сильнее прижал ее, и рука его скользнула под простыню, и легла на бедро Марьяны, а потом и вовсе он повернул ее к себе. Стянув простыню, начал снова свои колдовские поцелуи, и Марьяна опять потеряла восстановившуюся, было, способность соображать...

Сердце ее стучало, как сумасшедшее, и мешало слушать нежности, которые он шептал ей, и от которых у нее кружилась голова...

И все-таки до нее донеслось имя, которое он произнес в ту секунду, когда контролировать себя уже не мог...

Это было имя другой женщины.

Макс уснул, уткнувшись носом в ее волосы. Марьяна осторожно высвободилась, проскользнула в ванную.

Она не плакала. Молча стоя под душем, ожесточенно тела и терла кожу пенной губкой, как будто надеялась смыть с себя поцелуи, украденные у другой женщины...

Завернувшись в полотенце, посмотрелась в зеркало: порез окончательно затянулся и был почти незаметен.

Рана в душе причиняла ей гораздо более сильную боль...

Платье, в котором она была вчера, высохло, и Марьяна натянула его. Конечно, оно было безнадежно испорчено, но по случаю раннего времени никто к ней приглядываться не будет.

Она подобрала волосы и огляделась: туфли, сумка... Кажется, все.

Поколебавшись ровно одно мгновение, она вынула из сумочки крошечный блокноте золоченым обрезом. Раньше она почему-то романтично представляла, что блокнот в сумочку вложили для записи кавалеров на танец (очень нужная в наши дни вещь!!), однако вот пригодился же...

Марьяна взяла золоченый карандашик и твердо вывела:

«Спасибо за все. Надеюсь, что по моей вине у вас не будет неприятностей.»

Подумав, мрачно улыбнулась и добавила:

«Привет Корин. М.»

С горечью подумала, что Макс даже не поинтересовался, как ее зовут...

Макс спал, и она оставила записку под его бумажником.

Тихо прикрыв за собой дверь, покинула номер. Так никого и не встретив, без проблем добралась до своей комнаты, переоделась в светлый дорожный костюм.

Сборы были недолгими, и уже через несколько минут Марьяна спустилась в вестибюль.

Консьерж вежливо попрощался с ней и проводил к дверям, профессионально доброжелательно улыбаясь. А может быть, и не профессионально, а от души: девушка была очень красивая, и консьерж залюбовался ее тонкой фигурой. Неожиданно взгляд его утратил утреннюю безмятежность...

Марьяна не заметила, что он внимательно посмотрел на ее туфли. После возвращения к конторке он придвинул к себе клавиатуру, нашел по номеру и запомнил имя: Мари Лотнер.

Его внимание было вознаграждено сторицей: за полчаса до окончания его смены, в вестибюле появился встрепанный Макс Руссель. Оглядевшись, он подошел к консьержу.

-Из отеля не выходила девушка в золотом вечернем платье?

-Нет. Но... - консьерж помялся, и огляделся по сторонам, - понимаете, у нас строжайше запрещено сообщать кому бы то ни было сведения о посетителях и клиентах...

Макс вынул из бумажника еще несколько купюр, придвинул их по полированной поверхности стойки.

Консьерж аккуратно отделил две купюры, остальные вежливо вернул обратно.

-Многого я вам сообщать не смогу, но вот... -Он повернул экран монитора: - Вашу Золушку зовут Мари Лотнер. Выехала сегодня, около девяти утра.

-А какие-нибудь координаты она оставила?

-Увы, нет. Хотя, можно посмотреть, кто ей заказывал номер. У нас, знаете ли, в связи с мероприятием, все номера заняты... Вот, номер заказывал Курт Рогге. Его координаты...

-Не надо, я знаком с ним.

Консьерж был доволен, и вечером порадовал свою жену рассказом о том, как он за одну туфельку получил вдвое больше денег, чем стоила полная пара...

Макс поднялся в номер.

Он и сам не знал, почему так огорчился исчезновению незнакомки...

Мари Лотнер... Это имя ничего ему не говорило, и, вместе с тем, ему казалось, что он раньше знал эту девушку.

Он ещэ раз перечитал записку, которую она оставила. Вот, она пишет о Корин. Наверное, он познакомился с ней во время своих диких загулов... Он и сам себя не помнил, не то, что девушек... Впрочем, нет, такую он бы не забыл...

Все еще под впечатлением встречи, он позвонил в офис Рогге, но там никто не слышал о Мари Лотнер. Назвав свое имя, он добился от секретарши личного номера Курта, но и тут ничего не узнал.

Заспанный Курт сначала ничего не мог понять, а потом узнал Макса. С неудовольствием спросил, зачем ему понадобилась девушка, и на невразумительное его пояснение ответил твердо:

-Макс, гонщик ты хороший, я вот и отца твоего знал, тоже спортсмен знатный был... А только номер тебе я ее не дам: она - хорошая девчонка, и пусть живет спокойно. Ты ведь способен испортить жизнь еще не одной девчонке, пока не перебесишься... Все, извини, я вчера не выспался и разговаривать с тобой не могу.

Так бесславно закончились розыски Макса. Впрочем, обедал он в компании друзей, новые встречи и впечатления заслонили от него память о девушке с темными тревожными глазами, и из его памяти быстро стерлись события той ночи.

Марьяна, и не подозревавшая о розысках, предпринятых Максом, в автобусе задремала, что было неудивительно, учитывая то, как она провела предыдущую ночь...