Лана Балашина - Дверь в полнолуние

Приезжая, Любомир по-прежнему укладывался спать один, и Марьяна всегда сама приходила к нему.

Так прошло пять лет, Марьяне исполнился двадцать один год.

Сказать, что ее все устраивало в жизни, которую она вела, нельзя, но и менять она ничего не хотела.

Иногда, особенно, когда в комнату заглядывала полная луна, и выходные были далеко, она испытывала непонятное волнение, и тогда босиком, в одной сорочке, бродила без сна по комнатам, пила кофе. Альбом, в который она втайне от всех на свете собирала вырезки из газет о жизни и успехах Макса Русселя, не только не был забыт, но и регулярно пополнялся новыми материалами.

Наступила очередная весна. Апрель был теплым, и в начале мая в городке появились первые курортники, на радость держателям отелей и кафе. Витрины запестрели подновленными вывесками, весенний ветерок трепал полосатые тенты кофеен.

Любомир повез ее ужинать в приморский ресторанчик, и Марьяна спустилась с ним на пляж, к самой кромке воды.

Он любил привозить ей подарки, и в этот раз привез коробку с красивым шелковым платьем. Днем было тепло, и Марьяна даже не подумала захватить с собой что-нибудь теплее. Ветер с моря сразу прохватил ее, и Любомир накинул ей на плечи свой пиджак. Машинально сунув руку в карман, Марьяна обнаружила флакон с таблетками. В желтом свете фонаря на пирсе она прочитала этикетку. Точно такой же она видела у мадам Эммы - это было сердечное лекарство. Марьяна встревожилась, но Любомир успокоил ее:

-Пустяки, просто сердце шалит. - Он искоса посмотрел на нее, улыбнулся невесело: - Тебе следовало бы завести приятеля помоложе.

Она взяла его руку:

-Зачем? Мне нравишься ты.

Ночью она была с ним особенно нежна.

Уже отпустив ее, он откинулся на подушки и неожиданно продолжил их разговор:

-Никогда ничего в жизни не боялся. Дважды горел в машине, а сколько раз в аварии попадал во время гонок - даже не упомню. Не поверишь - сейчас боюсь. Боюсь, что когда-нибудь сердце остановится, и умру прямо рядом с тобой.

Она провела тонким пальчиком по его губам, и он прижал ее ладонь, вздохнул:

-Хотя подумать, что лучшей была бы только смерть во время гонки.

Марьяна заворочалась, приподняла голову, и он засмеялся, прижал ее к себе:

-Извини, это я так. Не пугайся, вовсе я не собираюсь умирать.

Это была их последняя встреча.

Следующее выходные он пропустил, и аппарат его не отвечал.Всерьез встревоженная Марьяна нашла его визитку, и позвонила в офис.

-А кто его спрашивает? Мари Лотнер? - женский голос сделал ударение в ее фамилии на французский манер, на последний слог.

И неожиданно трубку перехватил мужчина.

-Марьяна, это вы? - он говорил с явным немецким акцентом, и Марьяна поняла, что это компаньон Любомира, Курт Рогге.

После паузы он сказал:

-Подождите, я перейду на другой аппарат.

Сердце Марьяны болезненно заныло.

-Марьяна, Любомир умер. Примите мои соболезнования. Так вышло, что в сейф я полез только сегодня. У меня для вас есть письмо.

Марьяна успела только на утренний автобус.

Со вчерашнего дня, когда она узнала страшную новость, она не сказала и десяти слов. Ей казалось, что внутри нее поселилась черная гулкая пустота, и все слова, произнесенные ею, отражаются от черепа и громким эхом разносятся в голове.

Курт Рогге встретил ее на автостанции. Он сразу узнал ее. Марьяна не удивилась этому, но он пояснил:

-Вы очень похожи на Лизу. У нас ее все любили.

Он привез ее в маленький ресторан в центре города со странно знакомым названием. «Даккар» - Марьяна вспомнила, что там был конечный пункт маршрута очередной гонки.

В зале было тихо и малолюдно, по случаю раннего времени.

Курт попросил принести кофе, осведомился у Марьяны, не хочет ли она перекусить. Марьяна, которой со вчерашнего дня даже кофе не удалось проглотить, только отрицательно помотала головой. Он не стал настаивать.

Неожиданно из глубины ресторана вышел немолодой мужчина со смуглым лицом. Он подошел к столику, и Курт представил ей Али Оссейна, и Марьяна вспомнила, что Любомир рассказывал о своем приятеле, который держит ресторан.

Она кивнула, тихо сказала:

-Любомир часто рассказывал о вас.

Мужчины переглянулись, и Курт вынул из кармана пиджака письмо. Марьяна мельком глянула на него: простой белый конверт, надпись четким почерком Любомира «Марьяне Лотнер». Она погладила конверт пальцем, убрала в сумочку.

Подняв глаза на мужчин, сглотнула и твердо сказала:

-С вашего позволения, я прочитаю его потом, когда останусь одна. - Она повернула голову к Курту: - Как это произошло?

Он наклонил голову:

-Мы не знали, что все так серьезно. Любомир никогда не жаловался. В понедельник он вернулся, как обычно, перед обедом. Против обыкновения, ко мне не зашел, заперся у себя. Это теперь я думаю, что он писал письма. Потом неожиданно вышел, прошел по мастерским, он часто это делал. Заглянул в бокс, где готовили к гонке последнюю машену, поговорил с ребятами. Потом неожиданно поднялся в кабину, уселся на водительское сидение.Даже улыбался ребятам. А уж потом они обратили внимание, что он молчит. В общем, наш врач сразу прибежал, но сделать уже ничего было нельзя.

Марьяна помолчала.

Оссейн внимательно посмотрел на нее, подозвал официанта, и что-то тихо велел ему.

Через несколько секунд он появился у столика, принес Марьяне горячий кофе со сливками и рогалик. Оссейн скомандовал:

-Ешь! - причем сказано это было таким тоном, что Марьяна не посмела ослушаться.

После сладкого кофе в голове неожиданно стало меньше шуметь, и она некоторым образом вернула себе возможность соображать.

-Вы говорили «письма» - значит, то письмо, что он написал мне, было не единственным?

Курт кивнул.

-Второе письмо было написано мне. В нем был ваш адрес и телефон, и некоторые распоряжения, которые Любомир сделал для меня. Сейчас я думаю, что он знал.

Она горько улыбнулась.

-Конечно, знал. Потому и пошел прощаться с машинами. Больше всего на свете он любил машины. Часами рассказывал мне о моторах, о гонках, о трассах.Жаль, что вы не смогли сразу найти меня.

Курт кивнул.

-Он всегда тщательно скрывал все, что касалось его личной жизни. Ребята мне рассказали о том, что встретили вас на организационном собрании. Сам я там не был, но понял, о ком идет речь. Даже пытался разыскать вас, но ... Кроме того, на похоронах была Августа, неизвестно, что она могла выкинуть.

Марьяна попросила:

-Я хотела бы проехать на кладбище. Это возможно?

Мужчины переглянулись, и Курт кивнул:

-Конечно.

Они шли по узкой дорожке между надгробий, и вдруг Марьяна замерла: большая фотография Любомира, еще совсем молодого, в шлеме и расстегнутом комбинезоне, сверкающего всегдашней белозубой улыбкой, была окружена свежими цветами.