Александр Казанский - Экстремальная любовь

Свет полной и яркой луны падал на блеклые окна жилых многоэтажных домов. Улицы были пустынны, осенняя листва скрывала под ногами грязь и лужи, казалось, что все вокруг остановилось, ни дуновения ветерка, ни капельки дождя, царила полная тишина. Она замерла на мгновение, и уже потревожить ее посмела лишь прекрасная луна, нагло и коварно разгоняя вокруг себя ненасытные облака, пугающим светом.

У каждого подъезда этих окрашенных в лунный свет домов, толпилась молодежь. Ночные тусовки стали навязчивой модой, в которую все чаще входили взрослые, создавая в таком стиле свой круг общения, и дети, проникшие в эти тусовки, уже отбирали свое. Не сказать, что народ отдыхал, кто после занятий, после работы и учебы. Скорее все эти мероприятия были настроем на все более приближающуюся бурную всегда неспокойную ночь.

Луна скрылась, покой дворов был нарушен, молодежь после возлияний плавно перешла на эстрадные песни, в живом исполнении крича непонятные рифмы и пытаясь следовать в такт аккомпанемента, распевала во всю мощь голосовых связок знакомые до боли эстрадные хиты прошлых лет и кое-какие современные. Голоса слились в один непонятный хор, который как горная река была слышна на всю улицу да еще перебивающаяся мощными бренчаниями на гитарах, до того, что рвались струны. Все это было так гулко и непонятно, похоже на общий рой, где сотни пьяных голосов пытаются что-то выкрикнуть, чтобы быть замеченным. Никто этого не стеснялся и никто никого и ничего не боялся, все были абсолютно без комплексов.

Не тухнул в окнах свет, жильцы домов не ложились спать, в конец недели, в субботний вечер это было бы простой тратой времени ведь сон не похож на отдых, это скорее вторая жизнь человека.

Впереди предстояла длинная, осеняя ночь и целый свободный воскресный день. Молодежь не упускала этого и отдыхала старым дедовским способом, заливая промежуток времени спиртными напитками. Объединившись группами, в толпе мелькали одноразовые пластиковые стаканчики и, отражался свет от стеклянных бутылок с содержимым огнеопасной жидкостью, и нельзя было сразу отгадать, что это было. Чистый спирт, самогон, вино или портвейн, а возможно и дешевая водка, рядом болоны разного пива, орешки в пакетиках и всякой разной закуски, молодежь ни в чем себе не отказывает.

Начался легкий ветерок, своей осенней прохладой он гнал трезвых людей укрыться в недоступном для ветра месте, а пьяным людям было все равно, они его не чувствовали.

К небу поднималась листва, порой она даже перелетала высокие здания, луна все еще не желала показываться на глаза, темные быстрые тучи пленили ее и перекрасили все в черный смуглый свет. Пасмурная погода меняла настроения людей и в это мгновения многое менялось.

Вечер стал портиться, как и настроения людей, только минуту назад пьяная, веселая молодежь, смеявшаяся и целовавшаяся, стала ссориться, начались какие-то мелкие драки, ругательства, пьяные дерзкие выходки, начались массовые побои. Для людей в состояниях алкогольного опьянения и одурманенных легкими безвредными наркотическими средствами было уже все равно и безразлично, где, как и с кем вступать в драки, дай лишь повод, и намылят шею любому, сами от чего и страдали. Но в России нет праздника там, где нет драк.

Пьянки и гулянки были в разгаре, и никто не вмешивался в дела неспокойной, буйной молодежи вздоривших и грызущих друг друга как собаки из-за разных похожих одна на другую мелочей. Никто не хочет иметь дело с теми, кто способен разбить голову даже тому с кем час назад распивал спиртное и распевал разные песенки.

Для одной группы парней это было, как правило, традиция, каждый субботний вечер они отмечают как праздник в дружной компании и, ходят по дворам, распивая песни. Между собой никаких драк, только с другими группами ребят, они друг друга любили и уважали, этим они ни на кого небыли похожи. Это подчеркивало в них особую индивидуальность, что знали все.

У крайнего углового подъезда типичной пятиэтажки стояло семеро парней, двое из компании сидели, обнявшись на лавочке и тихо, мило беседовали, видимо, судя по их унылым лицам, о серьезных вещах. Не нарушая уединенного разговора, к ним присел Коля. Этот парень был крупного телосложения с густыми черными волосами, которые ото лба до затылка были кудрявыми как сухая древесная кора. Острый нос отчетливо выделялся от больших круглых глаз и монгольских скул. Все эти похожие на человека особенности выделяли в нем строгую и грубую красоту, что резко выделяло его из своих ровесников, в группе которых он был. Молодые люди, которым было по восемнадцать, двадцать лет были еще далеки от совершенства со стороны, еще походившие фигурой и осанкой на подростков, но манерой общения и логикой мысли уже совершенно взрослые. Коля был совершенно другим в этой компании, стройность и атлетичность его фигуры говорила о его большой любви к спорту и о его больших успехах в этом увлечении. Все свое свободное от учебы время он посвящал только боксу, ибо мастер спорта мечтал о покорении спортивного небоскреба, но пошел по пятам своих друзей.

— Тагир, я первый раз в своей жизни попробовал вкус этой паршивой водки, — заплетающимся голосом произнес Коля.

— Ты крутой, я тебя уважаю, — обнял его Тагир, — теперь ты к этому привяжешься, если это не вызывает в тебе никого отвращения.

— Нет, — прервал его Коля, имея при этом свое мнение и отрицая визуально головой и руками, — я пошел на это только ради того, чтобы ты удачно добрался до Питера, ведь ты поедешь один. Эх, если бы я мог, рванул бы с тобой, бросил бы все и в Москву или Питер, там больше возможностей. Но как ты знаешь у меня не загарами соревнования, отборочный тур в сборную области.

— Да Колян, я в курсе. Но прошу не переживая за меня, я доеду, все будет путем. Мне уже девятнадцатый годик стукнул, я уже не маленький и не надо обо мне так заботиться.

Голос у Тагира был звонким и сладким, его говор оставлял следы в сознании и легко запоминался, таким проникающим и приятным был его голос. Сам он был худощав и чуть выше среднего роста, уже стали отчетливо выделяться какие-то мужские черты, особенно на лице и в области груди. Он уже переходил в стадию мужчины. У него был средний нос с горбинкой, немного заметная прорезь глаз, высокий открытый лоб и каштановые слегка кудрявые волосы, его голова была крупнее, чем у других ребят и выделялись черты среднеазиатского телосложения.

По темным улицам ветер продолжал играть свои серенады под окнами домов и силой бился о двери подъездов, будто желая распахнуть их и войти. Но двери разбитые и покалеченные упрямо не поддавались настырному потоку холодного ветра.