Карен Робардс - Чужая жена

Ронни в изумлении воззрилась на него.

– Значит, он и твоим поведением “руководит”?

– Ну да.

– Мне это знакомо, – сказала Ронни с чувством.

– Что-о? Он пытался помыкать вами?

– Конечно! С самого первого дня. Когда я чувствую, что он мной “руководит”, мне хочется сразу же сделать что-нибудь ему наперекор.

– Мне тоже.

Они посмотрели друг на друга – уже менее враждебно, скорее как товарищи по несчастью. А затем Ронни бросила взгляд через плечо Марка на подъездную дорогу, и на лице ее отразилось беспокойство.

– Марк, не хочется тебя расстраивать, но сюда едет твой отец.

Марк оглянулся и в огорчении сплюнул. Кажущаяся отсюда крошечной фигурка взбежала по ступенькам на крыльцо и скрылась в доме. Седан цвета шампанского остался перед входом, рядом с собственной машиной Тома.

– Чья это машина? – поинтересовалась Ронни.

– Моей мамы. – Марк с отвращением поморщился. – Она тоже готова меня убить. Она ненавидит меня в те моменты, когда ей приходится звонить отцу и просить воздействовать на меня.

Том опять появился на крыльце и огляделся по сторонам.

– Может, помашешь ему? – предложила Ронни. – Или лучше я?

– Да ладно, – сердито отмахнулся Марк. – Сейчас он вас увидит. Думаете, он не заметит вашу зеленую майку?

Через долю секунды взгляд Тома остановился на ней. Марк оказался прав, махать и в самом деле не пришлось. В отличие от самой Ронни и Марка, Том не стал огибать забор, отделявший двор от поля. Он просто перемахнул через него и торопливо зашагал к тополю, под которым сидела Ронни.

– Видно, что его достали, – злорадно сказал Марк.

– Да.

Если походка человека может свидетельствовать о чем-либо, то Марк был прав. Том мерил поле широкими шагами, и каждое его движение излучало гнев.

– Вы когда-нибудь видели отца разъяренным? – осведомился Марк.

– Один раз. Может, два.

– Тогда приготовьтесь к третьей попытке.

– Послушай, что ты такое сказал, когда садился в его машину?

Марк смущенно взглянул на нее и покачал головой.

– Ничего особенного.

– Что-нибудь гадкое обо мне?

– Ну, вроде того.

– Ничего страшного, Марк. Я на тебя не сержусь. Я все понимаю. Кстати, как там Лорен?

– Я теперь встречаюсь с Эми Рубенс.

– Рада за тебя.

Для дальнейшей беседы у них уже не оставалось времени. Том стремительно приближался.

В последний раз Ронни видела его при свете дня в кабинете у Дэна Осборна, а после этого еще трижды, но по ночам. Он появлялся в ее спальне после полуночи и уходил до рассвета. После этого она спала сном младенца, а он, вероятно, нет. Ронни уже приходило в голову, что он является к ней, как вампир – исключительно под покровом ночи.

Сейчас он слегка пошатывался, пересекая поле, и Ронни подумала, что это, вероятно, из-за хронического недосыпания. Еще ей очень хотелось знать, известно ли Салли о ночных визитах сына в дом. Во всяком случае, самой Ронни старая дама не говорила ни слова.

Теперь Тома отделял от Ронни и Марка только ручей. Он весело журчал и сверкал на солнце. Легкий ветерок колыхал крону тополя, и неумолчный шорох листьев сливался с журчанием прозрачной воды. День был теплый и ясный. От палящего августовского зноя остались только воспоминания. Листва тополя уже начинала желтеть.

Приблизившись, Том замедлил шаг. Он смотрел на сына и Ронни исподлобья. По лицу его было ясно, что он зол до крайней степени.

Ронни решилась нарушить молчание первой:

– Привет, Том.

Марк насупился и молчал. Том остановился возле самого ручья. Он бросил еще один быстрый взгляд на Ронни и обратился к сыну. Две пары одинаковых голубых глаз вступили в молчаливый поединок.

Ронни чувствовала, что вот-вот разразится буря. Поэтому она легко поднялась с земли, перескочила ручей, оказалась рядом с Томом, положила руку ему на плечо и поцеловала в щеку. Щека была теплой, гладко выбритой, и от нее исходил приятный запах хорошего одеколона.

– Привет, Том, – повторила она чуть более серьезно.

Том повернул голову. Выражение его лица немного смягчилось, и он улыбнулся.

– Привет, Ронни.

Он обнял ее и слегка прижал к себе, но не поцеловал. Он опять смотрел на Марка, а тот отвечал ему таким же исполненным враждебности взором. Ронни подумала, что через несколько лет, когда Марк окончательно возмужает, он станет почти точной копией отца.

– Если мой сын наговорил грубостей, прошу извинения за него, – сказал Том, не сводя глаз с Марка. – Он обязательно тоже извинится. Позже.

– У нас обошлось без грубостей, – поспешила возразить Ронни и прижалась к Тому.

Никаких нежностей под пристальным взглядом Марка она не могла себе позволить. Ей хотелось перебороть недоброжелательство Марка, а не наживать врага в его лице.

– Мы просто поговорили. Том, Марк кое в чем прав. Мы все оказались в неловком положении. Нам есть от чего краснеть. А ему?

– Мне жаль его, но он обязан вернуться в школу. Ему придется научиться с этим жить. По крайней мере в ближайшее время он от них никуда не денется.

– А что, шумиха не утихает?

С тех пор как она переехала на ферму, единственный раз скандал непосредственно коснулся ее только во время похоронной церемонии. Ронни неожиданно поняла, что здесь, в доме Салли, она ни разу не держала в руках газеты и даже не смотрела телевизор. Ясно, ее оберегали от всего этого кошмара.

– Пока нет.

Отрывистый ответ Тома ясно дал ей понять, что положение по-прежнему скверно. Она вздрогнула.

– Хорошо. Я прошу прощения. – Марк обращался к отцу. Голос его все еще был мрачен. – Беру назад все, что я сказал насчет… Ну, ты понимаешь.

Ронни улыбнулась Марку. Вовсе не трудно было догадаться, что он имел в виду.

– Вот так. – Том сразу же расслабился. – Но если ты еще раз возьмешь без разрешения мою машину, я спущу с тебя три шкуры.

– Извини. Я погорячился.

– Точно.

Отец и сын обменялись настороженными взглядами.

Ронни решила, что настала пора вмешаться.

– Раз уж ты приехал, – сказала она, – может, мы поедим? Лично я умираю с голоду.

Том повернулся к ней. Улыбка тронула его губы. Разумеется, он разгадал маневр Ронни.

– Я тоже. – Теперь он окончательно успокоился. – Марк, идем обедать.

Марк кивнул и перешагнул через ручей.

Когда раздался стук в дверь, Марла находилась в спальне. Они с Джерри только что позанимались любовью – к обоюдному удовольствию, и теперь Джерри собирался в овощную лавку, где работал охранником на половинной ставке.

– Я открою! – крикнул он и сунул ноги в туфли.

Стук повторился.

Сейчас на Джерри была темно-синяя форма охранника, и он очень походил на того полицейского Джерри, который задержал когда-то Марлу в Билокси. Она уже говорила ему, что ей нравятся мужчины в форме. В общем-то, это признание и привело их в постель.