Карен Робардс - Секс лучше шоколада

Дикси вся дрожала от возмущения, когда они встретились у подножия крыльца. Обняв мать за плечи, Джули решительно развернула ее и направила обратно вверх по ступеням. Оглянувшись, она увидела, что Макс все еще стоит возле «Блейзера», провожая их взглядом и даже не думая трогаться с места Джули стиснула зубы и попыталась выкинуть Макса из головы вместе с его дурацкими предупреждениями.

– Мама, я не знаю, как смягчить этот удар. – Джули вздохнула поглубже, решив, что лучше выложить все сразу. – Я подаю на развод.

Один положительный результат, пусть и второстепенный, был достигнут: она отчаянно искала, чем бы отвлечь внимание матери от Макса, и она своего добилась. Дикси тихонько ахнула и в ужасе зажала себе рот обеими руками.

– О мой бог, Джули! Почему? Но почему?! – Она помолчала, глядя на дочь с растущим ужасом. – Неужели Сид говорил правду? Поверить не могу! У тебя есть любовник? Ты никогда ничего не говорила!

– А ты не подумала, мама, что, может, она пошла в тебя? – Бекки распахнула сетчатую дверь, чтобы их впустить, и строго посмотрела на мать. – Вспомни, сколько у тебя было любовников? Бьюсь об заклад, ты и счет им потеряла! Джули имеет право хотя бы на одного!

– Спасибо, Бек, – благодарно кивнула Джули, понимая, что конца ужасно начавшемуся дню не предвидится. Присутствие Бекки в доме матери ее ничуть не удивило: в критические минуты Дикси любила действовать сдвоенными силами. – Кении остался с девочками?

– Угу. Знаешь, он ужасно расстроен. Говорит, что может лишиться работы. – Бекки задорно улыбнулась сестре. – Кто бы мог подумать: моя образцово-показательная сестричка обзавелась любовником! Так держать, Джули! На твоем фоне я выгляжу святой.

– Ладно, Бекки, отстань.

– Послушай меня, Джули Энн. – Дикси силком втащила дочь в дом и закрыла дверь. – Если у тебя появился любовник, это еще не значит, что ты должна разводиться. Надо постараться приложить усилия, и у вас с Сидом все наладится, я уверена.

Джули вздохнула и дала увлечь себя в кухню, традиционное место семейных разборок. Ничего не поделаешь: ночь предстоит долгая.

Проведя бессонную ночь на кажущемся с каждым часом все более тесным и неудобным водительском сиденье своего спортивного автомобиля, Макс пребывал в самом дурном расположении духа.

Всю ночь он наблюдал за домом, в котором ночевала Джули; воспользовавшись мобильником, он напряг Хинкла, Руанду, Мозера и вообще всех, кого знал, заставил их заняться сбором всей мыслимой и немыслимой информации, а сам за это время успел несколько раз выгулять Джозефину по периметру двора и сделать зарядку, чтобы не терять бодрости. Ночь прошла спокойно, хотя его ужасно злили слишком частые походы Джозефины по малой нужде и ее упорное стремление уничтожать весь запас барахла, скопившегося у него в задней часть машины.

В первых лучах рассвета ему больше всего требовался душ и чашка кофе (необязательно в таком порядке). Вместо этого он получил вид Джули Карлсон в натуральную величину, выходящей из дома матери. Она была в эластичных велосипедных шортах и розовой футболке с рожицей какого-то мультипликационного персонажа на груди. Ее волосы были собраны в «конский хвост», на ногах красовались носки и кроссовки.

Как только он ее увидел, у него сразу часто забилось сердце. Дело было не только в том, что ее красота неотразимо действовала на все мужские части его тела, хотя этот момент, безусловно, присутствовал. Но главным образом сердце у него забилось от страха.

Она явно собралась на пробежку. Одна. Со своего наблюдательного пункта позади разросшегося куста жимолости, куда он переставил «Блейзер», когда Джули ушла в дом с матерью, Макс, не веря своим глазам, проследил, как она спускается по ступеням, пересекает двор и переходит на все ускоряющийся бег по тротуару. Либо она не поверила ни единому его слову, либо одержима жаждой смерти.

А может, и то и другое.

Он пробормотал несколько отборных ругательств, выпрыгнул из «Блейзера», бросил взгляд на Джозефину, мирно спавшую на заднем сиденье, и бросился следом за Джули. Район тут был тихий: почти окраина, состоящая из скромных домов на хорошо ухоженных, просторных участках, расположенная примерно в пяти милях к северу от Саммервилла и заселенная в основном ушедшими на покой пенсионерами. Макс бросил взгляд на часы: двадцать шесть минут восьмого. В этот час местные жители в большинстве своем еще досматривали утренние сны. Одна старуха вышла на крыльцо забрать газету, пока Макс бежал мимо. Он помахал ей. Она подозрительно нахмурилась ему вслед.

Да, в здешних краях чужаков не жаловали. Максу однажды довелось раскапывать прошлое дочери одной местной жительницы, и он вскоре убедился, что расспрашивать соседей – это все равно что выдирать зубы у курицы.

Идеальное место для убийства. Никаких свидетелей. До скоростного шоссе рукой подать. Стоит только подъехать к ней поближе, притормозить, и – бах! – нету Джули.

Макс похолодел.

Бежавшая впереди него Джули свернула за угол. Она бежала ровно, не сбиваясь с ритма и не сходя с тротуара. Он не сводил глаз с ее стройной фигуры, и с каждой минутой в душе его рос гнев. Она его совершенно не замечала, а он отчетливо различал ее тонкий профиль, развевающийся «конский хвост», упруго пружинящие в такт движениям груди, длинные, стройные ноги… на голове у нее были наушники, на поясе – плеер.

За ней мог бежать целый армейский дивизион в полной выкладке, она бы ничего не услышала. Для наемного убийцы закончить такое дело – одно удовольствие.

Еще раз выругавшись, Макс решил продемонстрировать ей, насколько она уязвима для внезапной атаки. Он ускорил бег, нагнал ее и дернул за волосы.

Не переставая ритмично приплясывать на месте, Джули повернулась и выбросила руку в его сторону. Не успел он сообразить, что происходит, как в лицо ему брызнула струя – чего? Скорее всего это был баллончик с газом «мейс».

Да, это был «мейс». Макс не успел среагировать, облачко мельчайших капелек ударило его по глазам, как огнемет. Он взвыл от неожиданности и боли, согнулся пополам, начал тереть глаза полами рубашки… все без толку.

Сейчас он сгорит, обуглится, ослепнет на всю жизнь. Он знал, что «мейс» действует очень болезненно, но не оставляет долговременных последствий, однако сейчас, когда все его лицо как будто таяло и текло, а глаза горели, словно в них воткнули пару раскаленных шампуров, это служило слабым утешением.

– Черт бы тебя побрал, Джули! – Это был вопль агонии.

– Макс? Ой, Макс, это ты? – Она провела ладонью по его плечу, по макушке… У него создалось впечатление, что она склоняется над ним, вглядывается в его лицо, но твердой уверенности не было, потому что он ничего не видел. – Прости, мне так жаль! Я думала, это убийца.