Карен Робардс - Сезон охоты на блондинок

– Все в порядке, девочка? – Джо подошел к Силвер Уандер и погладил ее. Десятилетняя кобыла-производитель­ница ткнула его носом, требуя продолжения, и он полез в карман за леденцом. Силвер Уандер любила леденцы с перечной мятой.

Сняв обертку, Джо протянул леденец маленькой се­рой кобылке. Та взяла лакомство бархатными губами и начала сосредоточенно грызть. В воздухе резко запахло мятой. Тем временем Джо быстро обошел стойла. Пря­моугольный сарай вмещал около сорока лошадей, кото­рые стояли в двух рядах стойл, расположенных лицом друг к другу. Впереди был еще кабинет, и имелось открытое пространство сзади. Практичная планировка предусмат­ривала дорожку вдоль внутреннего ряда стойл, благодаря чему в жаркую погоду сарай можно было проветривать.

По поведению лошадей было ясно, здесь все спокойно.

– Ладно, спите. – Вернувшись туда, откуда начал, Джо любовно похлопал Силвер Уандер по шее, решитель­но отказал кобыле в очередном леденце (хорошего поне­множку) и вышел из сарая.

Наверно, бодрствование Джоша было единственным необычным событием этой звездной ночи. В конце кон­цов, это Симпсонвилл, штат Кентукки. Девятьсот семь жителей. Столица страны лошадей Шелби-Каунти, или «Райского графства», как называли его местные жители за красоту пейзажей и безмятежный образ жизни. Пре­ступления совершались здесь так редко, что о них почти забыли.

И все же Джо ощущал: что-то не так. Это чувство не оставляло его.

Нужно проверить лошадей в Уистлдауне, а на обрат­ном пути заглянуть в дом отца.

Перемахнуть забор ничего не стоило. Он делал это по десять раз на день. Ставишь ботинок на нижнюю жердь, переносишь ногу через верхнюю, и готово. Джо взбирал­ся на холм под хруст собственных подошв, прислуши­вался к шорохам ночных существ, занятых своими дела­ми. На фоне высоких дубов виднелся силуэт Уистлдауна, белого особняка с мезонином, тихо светившегося в сия­нии желтых прожекторов. В присутствии мистера Хейвуда и его друзей, собравшихся на вечеринку в честь Кинлендских скачек, обычно пустой дом озарился как рождест­венская елка. Сквозь дюжину окон, прикрытых шторами, пробивался рассеянный свет. На длинной подъездной аллее, где большую часть года не было ни одной маши­ны, теперь стояло целых четыре.

Только очень богатый человек может пользоваться таким поместьем, как Уистлдаун, всего шесть недель в году, преимущественно весной и осенью, во время Кинлендских скачек, подумал Джо. Лошади были для Чарль­за Хейвуда лишь дорогостоящим хобби, а Уистлдаун – одним из десятка поместий, которые ему принадлежали. Конечно, Джо был уверен, что у этого малого есть свои проблемы – а у кого их нет? Но при таких деньгах разве это проблемы?

Он бы с удовольствием занялся проблемами чертов­ски богатых людей вместо своих собственных, а именно: как свести концы с концами. Самые важные вещи в его жизни – дети и лошади – требовали больших расходов без всякой гарантии возврата.

В отличие от его собственного, довольно убогого са­рая двухэтажная уистлдаунская конюшня сверкала новой белой краской и была увенчана двумя алыми фронтона­ми, которые являлись товарным знаком фермы. Добрав­шись до конюшни, Джо отодвинул засов, открыл дверь и вошел внутрь.

Несколько секунд спустя Джо злобно топал по про­ходу. Запах виски вел его как маяк. Он чертыхался, ярость распирала его, он готов был обрушиться на отца как лик господень.

Его терпение лопнуло. Всего шесть недель назад Джо пришлось уволочь отца с баскетбольного матча старше­классников Шелби-Каунти. Пошатывающийся Кари силь­но смутил Али, игрока стартового состава, и других сво­их внуков тем, что в перерыве пробрался на площадку и загорланил боевой гимн школы. После этого отец клялся до самой смерти не прикасаться к проклятому виски.

«Ага, как же, – думал Джо. – Я уже слышал эти песни, причем тысячи раз. И не только я». Это было пос­ледней каплей. Его отец знал – знал! – что в пьяном виде ему запрещено находиться рядом с лошадьми. Особенно с лошадьми Уистлдауна. Особенно в присутствии Чарль­за Хейвуда.

Но ошибиться в темноте было нетрудно. Джо стоял в каком-нибудь полуметре от неподвижной фигуры и смотрел на нее в упор. В Джо зашевелилась тень сомнения: может быть, это вовсе не отец? Мужчина казался слишком высоким и плотным, но темнота обманчива. Внезапно Джо стало ясно, что он полностью уверен только в одном: это действительно был мужчина. Туфли, брюки, размер – все было мужским. Человек сидел на земле, вытянув ноги перед собой, слегка повернув голо­ву, опустив руки по швам и упершись ладонями в пол. Джо казалось, что глаза у него закрыты. Конечно, было слишком темно, но если бы этот тип смотрел на него, Джо увидел бы свет, отраженный в его глазах.

– Отец, – все-таки сказал он, хотя теперь был почти уверен, что это не его отец. А вот и еще запах, чуждый конюшне. Он был более острым, сухим и таким же зна­комым, как запах виски.

– Ладно, вставай! – сказал Джо уже погромче.

Человек не двигался.

Во тьме красновато-коричневые опилки казались черными. Что за черт? Круглое пятно по правую сторону от мужчины расползалось у Джо на глазах. Черное, чер­нее опилок, оно растекалось медленно, как масло.

Джо прищурился, придвинулся ближе, нагнулся и осторожно положил ладонь на плечо странного челове­ка. Оно было непривычно твердым.

– Эй, – сказал Джо, тряхнув фигуру за плечо. – Эй, ты!

Голова мужчины упала вперед, и туловище вяло за­валилось набок. Он согнулся в талии, как тряпичная кукла, уронив голову на край масляного пятна.

«Такую позу не назовешь естественной, – поду­мал Джо. – Должно быть, мужик смертельно пьян… или мертв».

О господи Иисусе, мертв!

Возбужденные лошади фыркали, били копытами и дружно ржали. Джо чувствовал их волнение. Они пони­мали: что-то в их мире не так. Джо внезапно проникся их ощущениями. Он сам чувствовал то же самое при входе сюда. Это было ощущение присутствия чужого. Джо резко обернулся – ничего, кроме теней, лунного света и лоша­диных голов. Только теперь он вспомнил, насколько да­лека конюшня от человеческого жилья.

Как там назывался любимый фильм Али? Почему-то в мозгу всплыла реплика оттуда: «В космосе никто не ус­лышит твоих криков».

Именно так он себя чувствовал, стоя в темноте рядом с тяжело упавшим неподвижным телом. Он ощу­щал всей кожей невидимый взгляд и снова резко обернул­ся. И снова не увидел ничего, кроме лошадей, теней и лившегося в дверь лунного света. Но Джо уже овладела яростная уверенность, что он не один.

– Кто здесь? – громко крикнул он.

Ответа не было. Впрочем, Джо его и не ждал. Он сжал губы и сосредоточился належавшем перед ним человеке. Прикосновение к маслянистым опилкам подтвердило его уверенность: пятно было липким, влажным и теп­лым.