Юлия Шилова - Нежное чудовище, или Я поставлю твою волю на колени

— Послушай, Даша, забудь мой номер телефона и не смей звонить!

— Глеб, я беременна.

— Поздравляю, — ответил Глеб раздраженно. — А я-то здесь при чем?

— Это твой ребенок.

— С чего такая уверенность? Ты лучше другим хахалям позвони. Может, какой-нибудь дурачок и клюнет на твою постановку, но только не я.

— Глеб, ты же знаешь, что у меня никого, кроме тебя, нет.

— Даже если этот выродок будет и от меня, то я умываю руки. Хочешь рожать — рожай! Только знай, что не получишь от меня ни копейки! Я женюсь, и скоро у нас с Вероникой будут свои дети, которым я обязан обеспечить достойное будущее. Рожай и нянчи. У меня таких внебрачных плодов любви по бывшему Союзу знаешь сколько! — На том конце провода раздался оскорбительный смех.

На меня словно вылили ушат холодной воды. Я тяжело вздохнула и услышала следующее:

— Будешь путаться под ногами, отправишься в свой Мухосранск в ближайшие сутки как нарушительница паспортного режима!

Я бросила трубку, забежала в ближайшее кафе и заказала двойную порцию текилы. Перед глазами стоял Глеб, высокий, красивый, сильный Глеб, трактором проехавший по моей жизни.

…Однажды мы проснулись с ним и обнаружили, что за окном идет снег.

— Дашка, поехали в парк, — предложил он.

— Поехали, — согласилась я.

Водитель отвез нас в Кусково. Снег падал крупными хлопьями, оседая на наших ресницах. Глеб повалил меня в сугроб и стал целовать с такой жадностью, что я чуть с ума не сошла от его ласк. А потом мы лепили снежную бабу, громко напевая отрывки из популярных песен. Редкие прохожие с удивлением смотрели на нас, но мы никого не замечали вокруг.

Все это было как во сне. Мое сердце билось в предвкушении звездного часа. Я нисколько не сомневалась в том, что Глеб женится на мне. Втюрилась в него по уши, влетела, как глупая муха в сладкое варенье… Господи, сколько же времени продолжался этот сладкий обморок?

Еще совсем недавно я крутила рулетку уверенной рукой, делая крупную ставку, а сегодня наконец поняла, что окончательно проиграла… Мой выигрыш достался другой только потому, что она дочь обеспеченных родителей, занимающих определенное место в обществе…

Мне захотелось встретиться с новой пассией Глеба, вцепиться в холеное лицо, заставить кричать от боли, чтобы она поняла, как горько терять любимого человека. Так просто сманить моего мужчину, смысл моей жизни!..

Неожиданно во мне проснулась жгучая ненависть. Захотелось отомстить за себя, за свою поруганную честь, красивую мечту, втоптанную в грязь. Ничего! Этой сладкой парочке отольются еще мои слезы!

Посидев с часик в кафе, я немного погуляла по городу и пришла к выводу, что с потерей Глеба жизнь не остановилась. Нужно домой, привести себя в порядок, помириться с Каролиной, а вечером выйти на работу, предварительно извинившись перед хозяином бара. Пусть все идет своим чередом. Я все вынесу, я сильная! Очень сильная. Нужно только предупредить Каролину, чтобы она не открывала дверь тому ненормальному типу, которому дала мой телефон, а если он вдруг позвонит, скажет, что я переехала. На работе тоже нужно быть поосторожнее.

Поймав такси, я села на заднее сиденье и закрыла глаза. На минуту мне вспомнился Макс. А ведь он когда-то был неплохим парнем… Занимался спортом, много читал… Но потом его словно подменили, и вчерашнего весельчака-заводилу перестали узнавать даже близкие друзья.

Я никогда не была с ним счастлива. Никогда, даже в первые месяцы после свадьбы. Это была не любовь, а так — увлечение. Подружки одна за другой выходили замуж, мне тоже захотелось не оставаться в стороне. Внешне у нас все складывалось нормально. Отдельная квартира, обстановка, родители помогали… Но мне этого не хватало. Я задыхалась в пыльном провинциальном городке, который, по сути дела, был даже не городком, а поселком городского типа, задыхалась в убогой хрущевке, задыхалась в той серенькой жизни, которую навязывала мне судьба. Я шла с Максом по улице и с завистью смотрела на проносящиеся мимо иномарки, обычно транзитные или с московскими номерами. Иномарки останавливались у поселкового магазина, из них выходили хорошо одетые люди, на бегу покупали что-то и ехали дальше. Пределом мечтаний Макса были обычные отечественные «Жигули». Он не любил Москву и называл ее большой деревней. А я всегда думала, что лучше уж жить в большой деревне, чем в таком маленьком городке, как наш. Сначала Макс меня любил, а потом люто возненавидел… Я могу вынести все в этой сумасшедшей жизни, но вернуться домой и посмотреть в глаза матери Макса — не могу…

— Приехали, — услышала я голос таксиста. — Девушка, может, оставите телефончик?

Я грустно улыбнулась — не все так плохо, черт побери!

Поднявшись на свой этаж, я достала ключи и замерла перед дверью. По всей вероятности, ключи не понадобятся. Дверь была слегка приоткрыта. Странно, ведь Каролина должна еще спать… Она всегда дрыхнет в это время. Я осторожно толкнула дверь и вошла в квартиру. В коридоре никого не было.

— Каролина! — позвала я, но ответа не последовало. — Каролина! — позвала я громче.

Тишина… Я вошла в комнату.

Каролина в распахнувшемся тоненьком шелковом халате лежала на полу. Глаза ее были закрыты, волосы растрепаны, в горле торчала заточка. Пронзительно вскрикнув, я грохнулась рядом с ней на колени и взяла за руку. Рука была холодной, под ногтями проступила синева.

— Каролина, — прошептала я, — за что тебя так?

Из моей груди вырвался стон. Я вскочила, осмотрелась по сторонам и бросилась к выходу.

Мне казалось, что земля уходит из-под ног. Рыдая в голос, я стала стучать в соседние двери.

— Откройте ради бога! Вызовите милицию, «скорую»! Девушку убили! — кричала я, захлебываясь слезами и даже не понимая, что могла бы сделать это и сама.

Через несколько минут в квартире собрался народ. Я молча смотрела на мертвую подругу. Черты ее лица застыли, нос заострился. Мы неплохо относились друг к другу и могли в любой момент прийти на помощь. Она была нормальной девчонкой, такой же, как и тысячи ее сверстниц, приехавших покорять Москву. Просто ей не повезло. Каролинке никогда не везло, впрочем, как и мне. Да и Тамарке тоже…

Приехала труповозка. Угасла последняя надежда на то, что Каролину можно спасти. Тело ее упаковали в черный мешок и положили на носилки. Я с грустью посмотрела на скромный букет роз, стоявший в вазе на подоконнике. Эти цветы Каролина принесла с работы и радовалась им, как малый ребенок. Вообще это редкость, чтобы стриптизерше подарили цветы…

— Подождите! — громко крикнула я.

Санитары остановились и с удивлением посмотрели на меня. Я подошла к окну, достала цветы из вазы и положила поверх носилок. Затем, на секунду задумавшись, открыла мешок и вложила розы внутрь.