Юлия Шилова - С пляжа к алтарю, или Танго курортной страсти

— Что это?

— Это ноготь Марины, которую ты хладнокровно задушил той ночью.

— С чего ты взяла, что это ее ноготь?

Влад хотел выхватить у меня улику, но я крепко зажала ее в кулаке и стала потихоньку пятиться.

— Этот кусочек лежал в кармане твоей рубашки. Видимо, Марина чувствовала, что ты хочешь ее задушить, и сунула тебе в карман эту улику.

— Ты что несешь? С чего ты взяла, что это Маринкин ноготь? Сколько девушек так же ярко красят ногти…

— А это установит экспертиза.

— Какая еще экспертиза?

— Обыкновенная. — Я говорила и по-прежнему пятилась от Влада.

Он поднялся и принялся нервно надевать рубашку.

— Теперь я знаю, почему ты носишь в жару рубашку с длинными рукавами. Совсем не потому, что ты сильно обгорел, а потому, что Марина кусалась, царапалась и сопротивлялась перед тем, как ты ее задушил. Она очень хотела жить, впрочем, как и все мы.

— Что ты такое несешь?

— И я тебе нужна не потому, что нравлюсь, я — твое стопроцентное алиби. Ты боишься, что следователь докопается до сути и алиби, которое обеспечили тебе друзья, не подтвердится. Тогда тебе буду нужна я.

— Настя, я тебе сейчас все объясню…

— Ничего не надо мне объяснять! Я и так все знаю.

— Понимаешь, Маринка сама виновата. Она забеременела и шантажировала меня, чтобы я на ней женился. Это не входило в мои планы. Она мне жить не давала! У меня институт, карьера, фирма отца… Она никак не вписывалась в эту жизнь со своим ребенком…

— Это ты расскажешь на суде.

— На каком еще суде? — позеленел Влад.

— На котором тебя будут судить за убийство беременной женщины!

— Ты должна мне помочь и обеспечить мое алиби.

— Нет уж, дорогой. За убийство ты будешь отвечать по закону.

— Ах ты, шлюха ресторанная…

Влад поднял с земли камень и погнался за мной. Я побежала, но он метким броском сбил меня с ног. У меня потемнело в глазах, и я на секунду потеряла сознание. Влад схватил меня за шею и принялся душить.

А я… Я не могла сопротивляться, потому что почти ничего не видела и уже не дышала, я даже не могла плакать. Мне было жаль умирать и знать, что две успешные женщины уже никогда не встретятся в самом дорогом ресторане Ялты. Одна будет задушена в лесу, и в ее зажатом кулаке найдут яркий обломок ногтя. А вторая, скорее всего, будет убита собственным мужем-деспотом, с которым прожила в постоянном страхе много-много лет.

Я уже почти ничего не видела, только какой-то темный тоннель, по которому, взявшись за руки, идут две подруги…

Последнее, что пронеслось в моей голове, — это стихотворение какого-то неизвестного мне автора:

Яркая вспышка света… А затем полная темнота.

Я вернулась в Ялту! Черт бы вас всех побрал, но я все же приехала в Ялту! Я успешная замужняя женщина сижу рядом с шикарно одетой Антониной и не верю своим глазам. Сейчас мы не на чужом празднике жизни, а на своем собственном. Мы в самом дорогом ялтинском ресторане, пьем шампанское, плачем и тут же смеемся. Она — украинка, я — русская, мы — РОДНЫЕ ЛЮДИ. У нас есть женская солидарность, и в этом наша сила. Наши мужья курят на балконе. Они не мешают, потому что нам слишком много нужно друг другу сказать. Антонина выглядит просто великолепно. Ее волосы отливают медью, а декольте подчеркивает роскошную грудь.

— Я тебя ждала! Верила, что ты приедешь, — говорит Антонина и потягивает шампанское. — Пока тебя не было, столько всего произошло!

— Рассказывай.

— Я развелась с Петькой, и его посадили.

— За что?

— Он в очередной раз поднял на меня руку, а я заявила на него в милицию. Полежала в больнице, залечила переломанные ребра и начала новую жизнь. С чистого листа.

— Это как?

— Отобрала у Петьки кафе, снесла все сараи, которые окружали мой дом, и вышла замуж, — рассмеялась Антонина.

Я посмотрела на Тониного красавца мужа и поинтересовалась:

— У тебя замечательный муж.

— Он добрый, чудесный. Он — самый лучший. Мы сошлись сначала на почве бизнеса, а затем полюбили друг друга. У него ресторан, у меня кафе. Мы объединили усилия и открыли целую сеть маленьких ресторанчиков. Построили новый роскошный дом. Детки выросли, улетели из гнезда в Москву, а Игорек теперь в этой жизни моя главная надежда и опора. Я ведь даже и представить себе не могла, что мужчина так меня любить может. Он вдовец.

— Господи, как же я за тебя рада! Тонька, ты у меня просто красавица. Дай-то бог, чтобы всегда и все было хорошо.

Я смотрела на Тоньку и возвращалась в прошлое… Я вспомнила несчастную, затюканную тетку, серую мышку в бесформенном платье, которая плакала на крыльце своего дома, а ее муж в это время занимался сексом со своей постоялицей в сарае. А теперь Антонина — бизнесвумен. Яркая, эффектная женщина, которая смогла вовремя взять свою судьбу в руки. Я знала, что этот успех дался ей слишком тяжело, совсем не так, как она мне хочет это представить. Я ЗНАЮ, ПОТОМУ ЧТО Я САМА ЧЕРЕЗ ЭТО ПРОШЛА…

Я представлю, как тяжело было Антонине распрощаться со своим прошлым. Побои, развод, голодные дети и непонятно откуда взявшиеся силы, когда казалось, что их уже нет. Все это оставило рубцы на ее сердце. Она об этом не говорит, потому что это ее сугубо личное. Антонина — воплощение женского успеха, а сколько рубцов на ее сердце и через что ей пришлось пройти — это тайна, и она не хочет ни с кем этим делиться, потому что успешная женщина должна всегда улыбаться.

Тонька словно прочитала мои мысли и улыбнулась:

— А помнишь, как я сидела на крыльце и плакала?

— Помню, — со слезами на глазах улыбнулась я. — Я даже твое бесформенное платье сохранила.

— А я — твое вечернее.

— А помнишь, как мы пели и пили самогонку? Как Петька пришел и мы его с должности сняли?

— Мы его завхозом поставили. — Из глаз Антонины потекли слезы, и уже было непонятно, отчего именно они текут: то ли от воспоминаний, то ли от смеха.

— А как ты его сковородкой хотела убить?

— Помню. Ты меня уговорила оставить его в живых. Настька, да что мы все обо мне, да обо мне? А ну-ка, рассказывай о себе. Ты закончила свой юридический?

— Уже давно. Я востребованный, высокооплачиваемый адвокат. Защищаю права женщин.

— Здорово. А муж?

— Муж — большой начальник. Он мне жизнь спас.

Я рассказала Тоне о том, что произошло со мной в Ялте. Про Влада и смерть Виктора, которая произошла на моих глазах. Выживший охранник и стал моим мужем. Его зовут Павел. Он участвовал в операции по задержанию крупной преступной группировки. Для этого ему пришлось внедриться в нее под видом охранника, но задержать Виктора он так и не смог. Его опередили, и крупный криминальный авторитет погиб в результате разборок. В комнате, в которой я разговаривала с Виктором, был «жучок», поэтому Павел слышал весь наш разговор.