Нора Робертс - Плоть и кровь

— Годовой доход, — затребовала она. Доход Фицхью за истекший год составил два миллиона семьсот тысяч долларов.

— Вот кровопийца! — возмутилась Ева. — Интересно, были ли приводы в полицию? — Компьютер заурчал и через некоторое время выдал информацию. В деле сведений о приводах не оказалось. — Ясно, чистенький. А как насчет гражданских исков, предъявленных Фицхью?

Такой список действительно был, и состоял он из нескольких фамилий. Ева на всякий случай сделала копию, а потом запросила список дел, проигранных Фицхью за последние десять лет. Гражданские иски предъявляли Фицхью именно те клиенты, дела которых были проиграны. Увы! Очень распространенный ход: адвокат не помог, значит — к суду его. Надо проверить, не было ли случаев шантажа.

— Ну хорошо, попробуем пойти другим путем, — пробормотала Ева и затребовала сведения на Артура Фоккса.

«Идет поиск».

Компьютер загудел, замигал, и Еве пришлось пару раз стукнуть по нему кулаком, чтобы привести в чувство. Да будет проклят вновь сокращенный бюджет!

На экране появилось лицо Фоккса. Изображение было не совсем четким, но Еве улыбающийся Фоккс показался даже симпатичным. Он был на пятнадцать лет моложе Фицхью, родился в Вашингтоне, в семье кадровых военных, жил в разных уголках земного шара, а пятнадцать лет назад поселился в Нью-Йорке, стал консультантом компании «Здоровое питание». Его годовой доход едва достигал шестизначного числа. В браке никогда не состоял. Ева запросила сведения о приводах в полицию. Компьютер уныло заворчал, словно показывая, как устал отвечать на вопросы, но список выдал. Один случай непристойного поведения, два нападения и одно нарушение спокойствия.

— Так-так, наконец хоть что-то. Теперь — сведения на обоих о лечении у психиатров.

На Фицхью ничего не было, а с Фокксом снова повезло. Удовлетворенно хмыкнув, Ева скопировала эти данные. И тут в кабинет вошла Пибоди.

— Ну, как дела? Есть результаты вскрытия? Токсикологический анализ?

— Готова пока что только токсикология. — Пибоди протянула Еве дискету. — Небольшое содержание алкоголя в крови. Французский коньяк, доза была почти гомеопатическая. Следов наркотиков не обнаружено.

— Черт! — А она так надеялась. — Может, хоть здесь что-нибудь отыщем. Посмотрите, Пибоди: наш приятель Фоккс в детстве много общался с психоаналитиками. Два года назад проходил месячный курс лечения в институте Делрой. И за решеткой посидел. Недолго, но все же. Девяносто суток за нападение. У парня есть тяга к насилию.

Пибоди, нахмурившись, читала сведения о Фокксе.

— Из семьи военных… Военные обычно гомосексуализма не понимают и не принимают. Готова поспорить, они пытались сделать из него гетеросек-саула.

— Возможно. Пока что мы имеем историю болезни и заключение. Посмотрим, что полицейские обнаружили в офисе Фицхью. И поговорим с его коллегами.

— Вы не верите в самоубийство, лейтенант?

— Я его неплохо знала. Он был нагл, самоуверен, тщеславен. А тщеславный человек не захочет, чтобы его обнаружили голым в ванне, полной его собственной крови.

— Он был изумительным человеком! Леонора Баствик сидела в своем кабинете в конторе «Фицхью, Баствик и Стерн». Стены из цельного стекла, кожаные кресла, стол с полированной стеклянной столешницей. «Ледяной блеск стекла под стать ее холодной красоте», — подумала Ева.

— И преданным другом, — добавила Леонора. — Мы все просто в шоке, лейтенант.

Если и так, на обстановке это никак не отразилось. За спиной Леоноры виднелись стальные шпили Нью-Йорка, и казалось, что она — королева, а это — ее владения.

— Не знаете ли вы, что могло толкнуть Фицхью на самоубийство?

— Даже представить себе не могу. — Леонора смотрела Еве прямо в глаза. — Он любил жизнь. И жизнь, и свою работу. Умел наслаждаться каждым мгновением. Так что поверить не могу, что он сделал это добровольно.

— Когда вы в последний раз виделись или разговаривали?

Леонора на мгновение задумалась. Ева поняла, что в этой хорошенькой головке идет тщательный отбор информации.

— Вчера вечером мы встретились ненадолго. Я завезла ему дискету, мы обсудили одно из дел. Разговор был, разумеется, конфиденциальный. Я бы сказала, что он был бодр и с нетерпением ждал вашей дуэли в суде.

— Дуэли?

— Так Фиц называл допрос полицейских. — Она усмехнулась. — Он считал это поединком умов и нервов. Игра для настоящих профессионалов! Пожалуй, больше всего на свете он любил выступать в суде.

— В котором часу вы завезли ему дискету?

— Кажется, около десяти. Да, именно тогда. Я засиделась здесь допоздна, а по дороге домой заехала к нему.

— Вы часто заезжали к нему, миссис Баствик?

— Порой это случалось. Мы же коллеги, и иногда дела, которые мы вели, пересекались.

— Вы были коллегами и только?

— Вы полагаете, лейтенант, что если мужчина и женщина привлекательны и находятся в дружеских отношениях, то обязательно возникает и сексуальный интерес?

— Я ничего не полагаю. Как долго вы.., обсуждали дело?

— Минут двадцать, полчаса… Я не следила за временем. Но, когда я уезжала, он был в отличном расположении духа.

— Его ничто не беспокоило?

— Были некоторые сложности в деле Сальватори. Но ничего экстраординарного. Он был человеком, уверенным в себе и в своих силах.

— А помимо работы? В личной жизни?

— Он об этом не распространялся.

— Но вы знакомы с Артуром Фокксом?

— Конечно. В традициях нашей фирмы поддерживать контакты с супругами и партнерами сотрудников. Артур и Фиц были очень преданы друг другу.

— Никогда не ссорились?

— Я об этом ничего не знала, — холодно ответила Леонора.

«Наверняка знала», — подумала Ева.

— Вы с мистером Фицхью были партнерами, у вас были тесные отношения — как профессиональные, так, надо полагать, и личные. Неужели он никогда не обсуждал с вами свою семейную жизнь?

— Они с Артуром были счастливы. — О раздражении Леоноры можно было догадаться только по тому, как она забарабанила своими наманикюренными пальчиками по столу. — И счастливые пары иногда ссорятся. Полагаю, и вы с мужем порой ругаетесь.

— Но мой муж пока не обнаружил меня мертвой в ванной, — спокойно ответила Ева. — А по каким поводам ссорились Фоккс и Фицхью?

Леонора рассерженно фыркнула, встала и налила себе из кофеварки чашку кофе. Еве кофе предложен не был.

— У Артура бывают приступы депрессии. Он — довольно неуверенный в себе человек. Иногда ревновал, что приводило Фица в ярость. — Она нахмурилась. — Вероятно, вы знаете, что Фиц был когда-то женат. Его бисексуальность очень тревожила Артура, и, когда на него накатывала депрессия, он начинал психовать по поводу всех мужчин и женщин, с которыми Фиц общался. Ссорились они редко, и чаще всего причиной ссор была ревность Артура.