Нора Робертс - Плоть и кровь

Заходясь в кашле, Ева выползла из-под того, что осталось от стойки.

— Пибоди! О господи… — Она ползла в клубах дыма по липкому и мокрому полу. Что-то горячее обожгло ей ладонь, и она тихо выругалась. — Пибоди! Где вы?

— Здесь, — закашлялась Пибоди. — Со мной все в порядке. Кажется.

Сквозь завесу дыма они подползли друг к другу. Ева протянула руку и несколько раз хлопнула Пибоди ладонью по голове.

— У вас волосы загорелись, — сообщила она.

— Да? Спасибо. А как этот кретин?

— Все еще без сознания. — Ева уселась на пол и осмотрела себя. Крови не видно, и то хорошо. Все, что осталось от одежды, висело клочьями. — Знаете, Пибоди, кажется, это здание принадлежит Рорку.

— Тогда он, наверное, разозлится. Часть обгорела, часть залита водой. Ремонт влетит в копеечку.

— Можете мне не рассказывать. Думаю, на сегодня рабочий день закончен. Пусть с этим разбираются другие. Боже, я совсем забыла! Мы же сегодня устраиваем вечеринку в честь Мэвис.

— О! — Пибоди натянула на плечо оторванный рукав. — Жду с нетерпением… — внезапно она удивленно уставилась на Еву. — Даллас, сколько пар глаз у вас было, когда мы сюда пришли?

— Одна. Точно, одна.

— Черт! Теперь их у вас две. Кажется, с кем-то из нас не все в порядке. — Сказав это, Пибоди рухнула Еве на руки.

Дальше события развивались быстро. Она вытащила Пибоди наружу, передала команде медиков, доложила о случившемся начальнику охраны, сообщила все необходимое саперам, успев между делом рассказать врачам о том, что Пибоди может отвертеться от настойчивого приглашения пройти медицинское обследование самой.

Когда она влетела домой, Рорк уже успел переодеться для вечера. Он прервал разговор с Токио, который вел по сотовому телефону, и, пройдя сквозь толпу флористов, расставлявших в вестибюле белые и алые розы, подошел к Еве.

— Что, черт возьми, с тобой стряслось?

— Не спрашивай!

Ева пронеслась мимо него и помчалась по лестнице. Когда он вошел в спальню, она уже успела стащить с себя то, что осталось от рубашки.

— Я все-таки спрошу.

— Оказалось, что бомба все-таки не поддельная. — Ева, решив не садиться, чтобы не испачкать брюками мебель, балансируя на одной ноге, снимала ботинок.

— Бомба?! — выдохнул Рорк.

— Это была самоделка. Очень ненадежная вещь. — Она сбросила второй ботинок и стала стаскивать с себя измазанные сажей брюки. — Парень решил грабануть обменный пункт в двух кварталах от Центрального участка. Идиот! — Бросив останки брюк на пол, она направилась в ванную, но Рорк удержал ее за руку.

— Бог ты мой! — Он с ужасом смотрел на огромный синяк у нее на бедре. Правая коленка была ободрана, руки и плечи — тоже в синяках и ссадинах. — На тебе живого места нет!

— Ты бы видел того парня. Но, может, для него это и к лучшему. Теперь на несколько лет государство обеспечит ему крышу над головой. Слушай, я пойду помоюсь.

Но Рорк не отпускал ее, глядя ей прямо в глаза.

— Ты наверняка не позволила врачам даже осмотреть себя.

— Этим мясникам? — улыбнулась Ева. — Со мной все в порядке, только ссадины ноют. Вот увидишь, к приходу гостей я буду как новенькая.

— Тебе повезет, если ты вообще сможешь стоять на ногах. Ну-ка, иди сюда.

— Рорк! — попыталась она сопротивляться, но он уже тащил ее в ванную.

— Сиди тихо.

— У нас нет на это времени. Мне нужно проваляться в ванне не меньше двух часов, чтобы смыть с себя всю эту гарь. Фу, как воняет! — Но она все-таки села и посмотрела на него. — Что это?

Рорк подошел к ней с салфеткой, смоченной чем-то розовым.

— Это единственное, что тебе сейчас поможет. Не крутись. — Он приложил салфетку к ссадине на колене и подержал некоторое время, не обращая внимания на Евины протесты.

— Слушай, ужасно щиплет! Ты что, сумасшедший?

— Кажется, да. — Свободной рукой он взял ее за подбородок, внимательно осмотрел закопченное лицо. — Может, я повторяюсь, но на тебе действительно живого места нет. Подержи салфетку сама. Ну-ка!

— Хорошо, хорошо.

Она вздохнула и сделала как велено, а Рорк снова пошел к аптечке на стене. Гадкая розовая примочка на самом деле помогала. Еве не хотелось в этом признаваться, но боль отступила.

— А это что за дрянь?

— Тут намешано много разного. Ссадины перестанут ныть. Боль пройдет на несколько часов. — Он протянул ей ампулу с какой-то жидкостью. — Выпей это.

— Ну уж нет! Никаких лекарств.

Рорк спокойно положил ей руку на плечо.

— Ева, если ты сейчас не чувствуешь боли, то это только благодаря выбросу адреналина. Очень скоро ты просто взвоешь. Я знаю, что это такое. Ну, пей.

— Мне и так хорошо! Я не… — Тут он зажал ей пальцами нос, запрокинул голову и, когда она открыла рот, чтобы набрать воздуху, влил в нее жидкость. — Подлец! — завопила она, откашлявшись.

— Вот умница. А теперь в душ! — Рорк вошел в кабинку и включил теплую воду со средним напором.

— Ну, ты у меня получишь! — Ева залезла в душ, продолжая бормотать себе под нос:

— Этот сукин сын льет мне в глотку лекарство! Словно я — имбецил…

Теплая вода полилась по ее израненному телу, и она вздохнула с облегчением. Он смотрел, как она, уперевшись обеими руками в стенку кабины, подставляет под душ голову.

— Тебе надо надеть что-нибудь длинное и свободное. Попробуй то голубое, от Леонардо.

— Иди к черту! Я сама соображу, что мне надеть. Может, перестанешь на меня пялиться и пойдешь отдавать команды своим рабам?

Рорк усмехнулся и вышел из ванной, а Ева высунула голову из-под душа и взяла портативную телефонную трубку.

— Брайтморский центр здоровья? Говорит лейтенант Ева Даллас. У вас находится моя подчиненная, сержант Делия Пибоди. Я хочу узнать о ее состоянии. — Несколько секунд она слушала, что ей отвечают, потом перебила дежурную сестру:

— Значит, выясните. И выясните немедленно. Мне нужен подробный отчет о ее состоянии, и, поверьте, будет гораздо хуже, если я лично приеду о нем справиться.

Ева приводила себя в порядок час, причем час этот, она была вынуждена признать, прошел без болей. Та дрянь, которую Рорк заставил ее выпить, не сделала ее ни вялой, ни сонной. Наоборот, Ева почувствовала прилив сил.

Возможно, под воздействием лекарства, но она была вынуждена признать и то, что платье Рорк выбрал безошибочно. Оно ниспадало свободными складками, высокий ворот скрывал синяки на шее, длинные рукава закрывали руки. Подумав, Ева надела к нему кулон с бриллиантом — давая этим понять, что просит прощения за то, что ругалась, хоть и заслуженно.

С меньшим, чем обычно, отвращением она занималась лицом, причесывалась. И результат был не так уж плох. Осматривая себя в трюмо в гардеробной, Ева решила, что выглядит так элегантно, как только может выглядеть.