Нора Робертс - Плоть и кровь

— Я требую адвоката!

— Ты сейчас не в полиции. Ты у меня. Полицейские появятся через пять минут. А пока что у тебя никаких прав.

Джесс, судорожно сглотнув, сказал почти спокойно:

— Вы не посмеете пальцем меня тронуть. Потому что в таком случае я обвиню в этом вашу жену. Рорк усмехнулся, и Джесс похолодел от ужаса.

— Сейчас я покажу тебе, как ты ошибаешься. Не спуская глаз с Джесса, он схватил его за член и сжал изо всех сил. Джесс покрылся испариной и начал судорожно хватать ртом воздух, а когда Рорк нажал ему пальцем на горло, закатил глаза.

— Ну что, неприятно? А час назад ты так же поступил со мной. — Он еще раз сжал руку и швырнул Джесса в кресло. — А теперь побеседуем. На личные темы.

За дверью взад и вперед ходила по коридору Ева. Каждые несколько секунд она поглядывала на дверь. Ей было отлично известно, что все двери в этом доме звуконепроницаемые. Джесс мог орать во всю глотку, но она ничего бы не услышала.

Если он его убьет… Господи, если он его убьет, как ей поступать? Она остановилась, в ужасе прижала руку к груди. Что бы там ни было, ее обязанность — защищать этого ублюдка. Таковы правила.

Она ринулась к двери, набрала код, но он не сработал.

— Сукин ты сын, Рорк! — Он слишком хорошо ее знал.

Ева помчалась в его кабинет, хотела пройти через другую дверь. То же самое. Она кинулась к монитору, нашла камеру, настроенную на библиотеку, и поняла, что та отключена.

— Боже милостивый, он его убивает! Ева снова бросилась к двери, стала молотить в нее кулаком. Через несколько секунд дверь чудесным образом распахнулась, и она увидела Рорка, который спокойно сидел за столом и курил.

С замиранием сердца Ева посмотрела на Джесса. Он был бледен как смерть, зрачки — размером с булавочную головку, но он дышал.

— Никаких следов, — сообщил Рорк, отхлебывая бренди. — И, по-моему, раскаивается в содеянном.

Ева наклонилась, заглянула Джессу в глаза. Он заерзал, как побитая собака.

— Что ты с ним сделал?

Рорк сомневался, что Ева или нью-йоркская полиция одобрят его методы.

— Я сделал меньше того, что он заслужил. Она выпрямилась и долгим пристальным взглядом посмотрела на Рорка. У него был вид человека, принимающего гостей или ведущего важное заседание. На костюме — ни складочки, волосы аккуратно причесаны, руки спокойно лежат на столе. Но в глазах еще горел дикий огонек.

— Слушай. Ты меня пугаешь.

— Я никогда больше не сделаю тебе больно.

— Рорк! — Она боролась с желанием подойти к нему, обнять. — Это не может быть твоим личным делом.

— Может, — сказал он, спокойно затягиваясь.

— Лейтенант! — В комнату вошла Пибоди, деловитая и собранная. — Приехали санитары. С вашего позволения, я сопровожу субъекта в больницу.

— Я поеду с вами.

Пибоди взглянула на Рорка. Он неотрывно смотрел на Еву, и взгляд у него был опасный.

— Прошу прощения, мэм, но, по-моему, у вас здесь есть более важные дела. Я справлюсь сама. У вас в доме гости, в том числе и представители прессы. Уверена, что вы бы не хотели поднимать шум раньше времени.

— Хорошо. Я свяжусь с участком отсюда, отдам необходимые распоряжения. Подготовьтесь к продолжению допроса. Завтра, в девять утра.

— Жду с нетерпением. — Пибоди посмотрела на Джесса. — Видно, сильно ударился. Все еще не в себе, и лицо бледное. — Она широко улыбнулась Рорку. — Недавно я сама испытала нечто подобное.

Рорк рассмеялся, почувствовав, что напряжение спало.

— Нет, Пибоди, думаю, вряд ли. Он встал, подошел к ней и неожиданно поцеловал.

— Вы очень красивая, — шепнул он, прежде чем повернуться к Еве. — Пойду к гостям. Не задерживайся.

Он вышел, а Пибоди кончиками пальцев дотронулась до своих губ.

— Bay! Даллас, я красивая!

— Я ваш должник, Пибоди.

— По-моему, со мной только что расплатились. — Она шагнула к двери. — А вот и санитары. Сейчас мы его унесем. Передайте Мэвис, что она была неподражаема.

— Мэвис… — Ева прикрыла рукой глаза. — Как мне сообщить Мэвис?

— На вашем месте, Даллас, я бы не стала портить ей вечер. Расскажете позже. С ней будет все отлично. Сюда, — крикнула она в открытую дверь. — Легкое сотрясение мозга.

Получить в два часа ночи ордер на обыск и задержание — дело довольно хлопотное. Конкретных аргументов у Евы не было, поэтому следовало обратиться к судье. А судьи, когда их будят посреди ночи, редко бывают благодушны. И совсем уж тошно объяснять, что необходимо осмотреть синтезатор, находящийся в настоящий момент у нее, Евы Даллас, дома.

Но Ева стойко выдержала нотацию, прочитанную ей судьей, к которому она таки обратилась.

— Я понимаю, ваша честь. Но дело до утра не терпит. У меня есть подозрение, что синтезатор, о котором идет речь, каким-то образом связан с гибелью четырех человек. Тот, кто его разработал и использовал, в настоящее время задержан, и я не могу рассчитывать на то, что он согласится сотрудничать с полицией.

— Вы хотите сказать, лейтенант, что музыкой можно убить? — Судья саркастически хмыкнул. — А впрочем, я и сам в этом убежден. Та какофония, которой нас в последнее время глушат, доведет до могилы и слона. Вот в наши дни была музыка…

— Да, сэр. — Ева в тоске закатила глаза. — Мне очень нужен ордер, ваша честь. Капитан Фини готов провести осмотр аппаратуры. Человек, использовавший синтезатор, признался, что действовал в нарушение закона, и это признание зафиксировано. Но мне необходимо найти доказательства того, что это связано с делами, которые я веду, — с гибелью сенатора Перли и еще троих человек.

Судья задумчиво помолчал:

— Не широко ли шагаете, лейтенант?

— Чтобы удостовериться в своих подозрениях, я и прошу у вас ордер.

— Я вам его пришлю, лейтенант, но вы уж постарайтесь найти доказательства. Причем существенные.

— Благодарю вас. Прошу прощения за… — тут в трубке раздались гудки, — ...беспокойство, — закончила Ева и связалась по рации с Фини, который, по ее расчетам, еще должен был находиться в гостиной.

— Привет, Даллас! Где ты была, детка? Вечеринка уже заканчивается. Ты пропустила потрясающий номер, который Мэвис делала с голограммой «Роллинг Стоунз». Знаешь же, как я отношусь к Джаггеру!

— Да, он тебе вместо отца. Никуда не уходи, Фини. У меня для тебя есть работенка.

— Работенка? Сейчас два часа ночи, и моя жена с нетерпением ждет возвращения домой.

— Извини. Придется потерпеть. Рорк распорядится, и твою жену отвезут. Прими что-нибудь протрезвляющее, если это необходимо. Возможно, ночка затянется.

— Протрезвляющее? — Фини глубоко вздохнул. — А я-то весь вечер старательно напивался. Может быть, скажешь, что случилось?

— Через десять минут, — отрезала Ева и отключила связь.

Снимая вечерний туалет, она обнаружила на теле несколько свежих и ноющих синяков, быстро помазала их обезболивающим кремом и влезла в джинсы и рубашку. Слово свое она сдержала и на террасе появилась ровно через десять минут.