Нора Робертс - Сюрприз для Айседоры

Ди Карло довольно насвистывал под песню Тины Тернер, рвущейся из автомобильного стереоприемника. Книгодержатели в форме русалок, шестьсот долларов, которые Демоски прятали в морозилке, дорогое кольцо с рубинами и бриллиантами, беспечно оставленное на туалетном столике, и выручка за электронику, проданную одному из старых приятелей, – очень удачный день. Удалось оправдать дорожные расходы. Теперь в Виргинию – за чучелом попугая, и можно побаловать себя номером в первоклассном отеле.

После этого останется лишь быстренько съездить в Филадельфию за картиной.

Еще день-два, и Эдмунду Финли придется признать, что Энтони Ди Карло надежен и изобретателен… и достоин вознаграждения за оказанные услуги.

В глубине камина, сложенного в английском неоклассическом стиле, тихо потрескивал огонь, отбрасывая нежные блики на восточный ковер и обтянутые шелком стены. Дорогой вермут в хрустальном бокале словно вбирал в себя приглушенный свет, накапливал его и выбрасывал яркими искрами. Звучал изящный этюд Шопена в исполнении Вана Клиберна. Пожилой тактичный дворецкий внес старинное серебряное блюдо с изысканными закусками. Вся обстановка и каждая отдельная антикварная вещица говорили о наследуемом несколькими поколениями богатстве.

Эта комната была очень похожа на ту, в которой Джед прятался все свое детство, но в этой комнате, в этом доме он бывал счастлив. Здесь ему никто не угрожал, здесь его никто не ругал, здесь он не был пустым местом.

И все же воспоминания причинили боль. Джед выбрался из чертовски неудобного кресла в стиле Людовика XIV и зашагал взад-вперед по бабушкиной парадной гостиной.

В смокинге он выглядел бы настоящим наследником Бестеров – Скиммерхорнов… если бы не глаза, в которых отражались совсем иные устремления и борьба за свое истинное место в жизни.

Против обычного визита к бабушке он не возражал. Из всех своих родственников он с детства любил только Онорию. И судьба распорядилась так, что она осталась его единственной на всем свете родней. Однако ее властность раздражала.

Джед дважды отказывался сопровождать бабушку на Зимний бал, решительно отказывался. А она просто не обращала внимания, и в конце концов ее коварство и целеустремленность вкупе с его чувством вины привели к тому, что он выкопал из шкафа смокинг.

– Ну, Джедидая, ты сохранил привычку к точности. Джед поднял голову. В дверях гостиной стояла бабушка. Ее ярко-синие проницательные глаза сияли, а губы, полные и странно чувственные в контрасте с белоснежными волосами, обрамляющими узкое лицо, не скрывали самодовольной улыбки. Онория гордилась своими победами и в бридже, и в схватке характеров. – Бабушка. – Как и ожидалось от него – впрочем, яму самому это нравилось, – Джед подошел и поднес бабушкину руку к губам. – Ты прекрасно выглядишь.

Он не кривил душой, и Онория это знала. Ее синее платье выгодно подчеркивало и цвет глаз, и статность фигуры. Бриллианты сверкали на шее, в ушах, на запястьях. Онория любила бриллианты потому, что честно заработала их, и потому, что они привлекали всеобщее внимание и вызывали зависть.

– Налей-ка мне, – приказала она. – И расскажи, что ты делаешь со своей жизнью.

– На это много времени не понадобится.

Но Джед покорно прошел к бару.

И вспомнил, как бабушка поймала его за кражей спиртного из этого самого бара лет двадцать назад… как заставила его пить виски прямо из графина и сурово следила за ним, а потом держала над унитазом его голову.

Когда повзрослеешь и научишься пить, Джедидая, мы с тобой выпьем, как воспитанные люди. А до тех пор не хватайся за то, с чем не можешь справиться.

– Херес, бабушка? – спросил он, ухмыляясь.

– И почему я должна пить старушечье вино, когда есть хорошее виски? – Шелестя шелками, Онория села в кресло у камина. – Когда же я увижу лачугу, в которую ты переехал?

– В любое время, и это не лачуга. Онория фыркнула и отпила виски из хрустального стакана.

– Квартирка со сквозняками над захудалой лавкой.

– Я не заметил никаких сквозняков.

– Ты жил в приличном доме.

– Я жил в мавзолее с двумя десятками комнат, который я ненавидел. – Джед знал, что этот разговор неизбежен. В конце концов, именно от бабушки он унаследовал упорство, сделавшее его хорошим полицейским. Не желая снова сражаться с чертовым креслом, он прислонился к камину. – Я всегда его ненавидел.

– Это всего лишь кирпич и дерево. Глупо тратить энергию на ненависть к неодушевленным предметам. И в любом случае, ты мог переехать ко мне. Я всегда тебе рада.

– Я знаю. – Они уже не раз пережевывали эту тему, но Джеду хотелось изгнать тревогу из ее глаз, и поэтому он усмехнулся:

– Не хотел мешать твоей интимной жизни.

Онория даже не моргнула.

– Вряд ли ты смог бы мешать мне, живя в восточном крыле. И я всегда уважала твою независимость. – Почувствовав, что внук несколько смягчился, Онория не стала продолжать спор. – Когда ты собираешься вернуться к работе?

– Я не собираюсь возвращаться, – без колебаний ответил Джед.

– Ты разочаровываешь меня, Джедидая. И думаю, ты разочаровываешь самого себя. – Она царственно поднялась. – Принеси мою накидку. Пора ехать.

Дора обожала вечеринки. Обожала почистить перышки, и нарядиться, и провести вечер в толпе. Так она вознаграждала себя за долгие трудовые дни. И даже если она не знала среди приглашенных ни одной живой души, это не имело значения – лишь бы вокруг было множество людей, охлажденное шампанское, музыка и вкусная еда.

Однако на этот раз среди гостей Зимнего бала были и ее друзья, и клиенты, и покровители семейного театра. Дора от души развлекалась, переходя от одной группы к другой, обмениваясь поцелуями в щеки и свежими сплетнями. И в согретом множеством тел зале ей было тепло и уютно, несмотря на открытое вечернее платье. Она воспользовалась случаем надеть его, и ей не пришлось жалеть о своем выборе.

Излучая аромат «Опиума», на Дору налетела Эшли Дрейпер, недавно избавившаяся от второго мужа. Всех своих мужей она умело использовала для того, чтобы подниматься все выше по общественной лестнице.

– Дора, дорогая, ты выглядишь потрясающе. Поскольку Эшли не входила в число близких друзей, ее воздушный поцелуй несколько удивил Дору.

– Эшли, ты ослепительна.

– Как приятно это слышать, хотя у меня полный упадок сил. После Нового года я обязательно проведу недельку в косметической лечебнице. Праздники так утомительны, не правда ли?

– Один бог знает, как мы их выдерживаем. – Дора кинула в рот фаршированную оливку.

Эшли помахала пальцами с ярко-красными ногтями очередной знакомой паре и, продолжая улыбаться, пробормотала: