Нора Робертс - Сюрприз для Айседоры

– Я оставил его в машине, когда услышал твой крик. Чашки задребезжали в раковине.

– Хорошая мысль. Ты всегда ходишь в магазин с пиететом?

– В этих круглосуточных лавках вечно обсчитывают. Дора сдавленно хихикнула, и он ласково коснулся ее волос.

– Не волнуйся, я не расклеюсь.

– Я не волнуюсь. – Но он продолжал легко гладить ее. – Хочешь, я позвоню твоей сестре? Или родителям?

– Нет. – Дора заткнула раковину пробкой и пустила воду. – Конечно, завтра придется рассказать им. Никуда не денешься.

Она возится с посудой не из любви к чистоте, понял Джед, просто оттягивает момент, когда придется остаться одной. Уж здесь-то он может ей помочь.

– Знаешь что, почему бы мне не переночевать сегодня на твоем диване? Обещаю не оставлять в ванной хлопья пены для бритья.

С долгим вздохом облегчения Дора закрыла кран и уткнулась лицом в его грудь.

– Спасибо.

Джед неуверенно обнял ее.

– Рано меня благодарить. Вдруг я буду храпеть?

– Я рискну. – Дора потерлась щекой о его щеку'. – Я бы пригласила тебя в свою постель, но…

– Неподходящий момент, – закончил он ее мысль.

– Да. Очень неподходящий. – Она отстранилась. – Я принесу тебе подушку.

Как она красива! Джед никогда не утруждал себя наблюдением за спящими женщинами, разве что они спали в его постели. Однако ни одна из них не могла сравниться с Дорой.

Она спала на животе, обняв подушку. Лоб закрыт челкой, но спутанные волосы открыли щеку. Чертовски соблазнительная картина.

Наверное, из-за огромных темных глаз и выразительного лица. Однако сейчас глаза закрыты, лицо спокойно.

И все равно он с удовольствием смотрел на нее.

Может, все дело в коже, шелковистой, белой, чуть тронутой розовым румянцем.

Джед встряхнулся, смущенный и потрясенный направлением своих мыслей. Когда мужчина начинает так возвышенно думать о женской коже, он точно влип.

Он поставил кружку на ночной столик и присел на край кровати.

И вдохнул ее аромат… необыкновенно чувственный, от которого пересохло во рту. Еще одно доказательство: он – в ловушке.

– Айседора. – Джед коснулся ее плеча, укрытого толстым одеялом, легко потряс, как тряс всю ночь каждые два часа, убеждаясь, что она в сознании.

Дора недовольно забормотала и перевернулась на спину. Одеяло соскользнуло с ее плеч, и Джед уставился на фланелевую сорочку, ослепительно синюю и на вид крепкую, как доспехи. Из-под края одеяла выглянула розовая аппликация: похоже, кончики поросячьих ушек. Джед с любопытством приподнял одеяло. Точно. Толстощекая ухмыляющаяся поросячья морда.

Наверное, Дора выбрала эту рубашку за тепло и, по ее мнению, полную непривлекательность.

Она ошиблась, подумал Джед, опуская одеяло.

– Айседора. – Он снова потряс ее за плечо и прошептал на ухо:

– Иззи, проснись.

– Папа, отстань.

Ухмыляясь, Джед наклонился и поймал зубами мочку ее уха. Ее глаза широко распахнулись, все тело словно охватил пожар.

Она замигала, попыталась сфокусировать зрение, сориентироваться, но не успела. Ее губы попали в плен. Она подняла руку и вцепилась в его плечо. Пожар внутри стал почти невыносимым.

– Теперь проснулась? – прошептал Джед, не отказав себе в удовольствии легко куснуть ее нижнюю губу.

Дора откашлялась, но голос еще оставался хриплым спросонья.

– О да, абсолютно.

– Кто я?

– Кевин Костнер. – Она улыбнулась, потягиваясь. – Это просто моя безобидная фантазия, Скиммерхорн.

– Разве он не женат?

– Не в моих фантазиях.

Совершенно не обескураженный, Джед слегка отстранился.

– Сколько пальцев?

– Три. И мы это уже проходили. Я в порядке.

– Утренняя проверка. – Глаза затуманенные – очень сексуально, заметил он. Но зрачки нормальные. – Как голова?

Дора замерла на минуту, проводя внутреннюю инвентаризацию. Звон в ушах… и боль, сильная боль.

– Болит. И плечо тоже.

– Выпей.

Дора взглянула на его ладонь.

– Две? Скиммерхорн, я принимаю две таблетки, когда ломаю ноготь.

– Не ной.

Джед знал, что этих слов будет достаточно. Дора нахмурилась, взяла у него таблетки и кружку с кофе.

После первого же глотка ее раздражение сменилось удивлением.

– Очень приличный кофе. Почти как мой.

– Он и есть твой… то есть зерна. Я один раз видел, как ты его готовишь.

– Быстро учишься. – Желая полностью насладиться моментом, Дора взбила подушку и уселась поудобнее. – Ты хорошо спал на диване?

– Нет. Но спал. И я воспользовался твоей ванной. Неужели у тебя нет нормального куска мыла? Одни цветочки и лебеди.

– У меня еще было два морских конька, но я их использовала. – Дора наклонилась и обнюхала его, играя его влажными, чуть вьющимися волосами. – М-м-м. Гардения.

Джед осторожно оттолкнул ее.

– Когда я в следующий раз пойду в магазин, обязательно поищу кусок мыла в форме гантели. С неотразимым запахом пропотевших мужских носков. – Обняв кружку обеими руками, Дора сделала еще один глоток и вздохнула. – Не могу вспомнить, когда в последний раз мне подавали кофе в постель. – Она с улыбкой взглянула на Джеда, и ей понравилось то, что она увидела: небритое лицо, раздражение в красивых глазах. – Тебя нелегко понять, Скиммерхорн. Ты точно знал, что при минимальном усилии смог бы оказаться вчера в этой кровати. Ты знал, на какие кнопки нажимать, но не стал.

– Тебе было больно, и ты устала. – Только он думал об этом. О, да, думал. – Я не зверь.

– Еще какой зверь. Большой зверь со скверным характером – и это часть твоего обаяния. – Она погладила его по небритой щеке. – Все эти крепкие мускулы и мрачность. Равная способность к злобе и доброте. Неотразимое сочетание. Обожаю крутых парней с нежными сердцами.

Джед хотел оттолкнуть ее руку, но она сплела их пальцы и села, чтобы поцеловать его. Очень нежно, очень легко, но все его тело бешено запульсировало.

– Дора, ты испытываешь судьбу.

– Я так не думаю.

Он мог бы доказать ее не правоту и доказал бы: опрокинул бы ее на спину и утолил бы свою мучительную жажду… если бы не видел, не чувствовал, как она борется с головной болью.

– Послушай. Ты меня не знаешь. Ты не знаешь, на что я способен. Можешь быть уверена только в одном: я хочу тебя, и, когда буду уверен на все сто процентов, что ты в порядке, я не стану спрашивать разрешения.

– В этом нет необходимости, ведь я уже сказала «да».

– И не жди от меня доброты. – Джед опустил взгляд на их сплетенные пальцы и демонстративно высвободился. – И мне плевать, если потом ты пожалеешь.

– Если я делаю выбор, то никогда потом не жалею. А еще я уверена, что ты предупреждаешь не меня, а себя. Джед встал.

– Сейчас у нас другие дела. Что с магазином?

– Сегодня мы закрыты.

– Хорошо. Нам пора в участок. Соберись, а я приготовлю завтрак.