Яна Розова - Ночь Нептуна

Перевернувшись на правый бок, чтобы увидеть в окно небо, он подумал: разве так уж безумно его решение? По-своему он любит Яну. И любил бы больше, если бы не ее навязчивая идея вытащить его из колодца. Ну, вот ей шанс. А может, это шанс и для него?

Весь этот душевный разброд и статус жениха (пусть только в собственных глазах и в глазах своей невесты) никак не помешали Паше спуститься в столовую с лучезарной улыбкой на устах, предназначенной только для официантки Марины. Заказав на завтрак запеченную с овощами рыбу, блюдо, которое в другом настроении он бы не выбрал никогда и ни за что, Седов стал интересоваться, как долго Марина работает в отеле. Оказалось, всего полгода. А кто тут ветеран? Ветераном оказалась Буфетчица, а звали ее Марьяной.

Наморщив нос, Паша понял, что придется подкатываться к Буфетчице, а он всегда сторонился властных дам.

Проковырявшись в тарелке с рыбой добрых полчаса и выпив за сорок минут две чашки кофе, Паша заметил, что время от времени Буфетчица покидает зал и отсутствует около трех-четырех минут. Скорее всего, она была заядлой курильщицей, что подтверждала и ее жажда: возвращаясь в зал, дама всегда пила воду возле кулера.

Тогда Седов расплатился за завтрак и пошел искать место для курения. Оно обнаружилось на лестничной клетке за задней дверью столовой, которой отдыхающие никогда не пользовались.

Как раз в это время в курилке появилась ожидаемая персона. Приняв потерянный вид, Седов пожаловался:

— Я заблудился почему-то. Можно с вами покурить?

— Курите, — спокойно ответила женщина. Вблизи было заметно, что ей не меньше сорока пяти лет, но годы не портили ее. Такое аристократичное лицо с высокими дугами бровей, правильным, отнюдь не маленьким носом, свежими губами, четко очерченным подбородком не могло не привлекать внимание. В разрезе ее кипенно-белой блузки была видна выдающаяся грудь, примеченная Пашей ранее.

У нее был открытый взгляд уверенного в себе человека. Паша подумал, что, может быть, Марина ошиблась и Сэм — немытый, малоразвитый и туповатый — вовсе не был сыном этой роскошной дамы.

— В прошлом году тут, на пляже, утонула девушка, — сказал Паша, поощряемый открытостью ее взгляда. — Мне по долгу службы необходимо кое-что о ней знать. Вы не подскажите, к кому мне обратиться?

— Вы из милиции?

— Нет, просто пытаюсь кое в чем разобраться.

— Туманно вы говорите, — сказала она. Ее сигарета была наполовину выкурена, а это означало, что через минуту дама вернется в столовую.

— Не мои секреты. Не могу болтать.

Он повторил потерянную улыбку, и Буфетчица серьезно произнесла:

— Расскажу все, что знаю. Я была близкой подругой отца Кристины. — И так же серьезно добавила: — Если вы проведете со мной эту ночь. — Зависла небольшая пауза, а потом женщина рассмеялась: — У вас такое лицо! Вы девственник? Вам раньше такого женщины не предлагали?

— Э… гм… нет. — Паша тоже рассмеялся, но не очень искренне.

— Почему? Вы симпатичный. И я люблю рыжих мужчин.

— Я не ожидал. — Седов и вправду был смущен.

— Что вы, как девочка?! — потешалась Буфетчица. — Хотите кое-что узнать о Кристине? Расскажу в постели.

Она встала, смерила растерянного собеседника насмешливым взглядом и ушла. Паша вдруг подумал, что напоследок ей стоило бы ущипнуть его за задницу, и даже тогда он не обалдел бы больше.

На пляже Пашу ожидало притихшее зеленое море. Седов упал на покрывало, расстеленное на песке, вставил в уши наушники, закрыл глаза. Очнулся, снял наушники, вошел в воду, поплыл к буйкам. Вернулся, выбрался на берег, посмотрел на часы — пора было заняться Викиным шантажистом.

…Подруга детства ждала его в номере.

— Номер телефона не совпадает? — спросил он перво-наперво.

— Нет, — ответила Ежевика, удивительно свежая и хорошенькая в белом платье, похожем на традиционный наряд теннисисток. — Роберту звонили совсем с другого номера.

— Ладно. А что за дама командует в столовке? — с деланной небрежностью спросил Павел Петрович, облокачиваясь на перила балкона и отводя взор в морскую даль.

Вика сделала большие глаза, изображая шутовское изумление:

— Седой, она и к тебе приставала?!

— А почему тебя это удивляет? — надулся он, брюзгливо добавив: — Это ты, меркантильная женщина, любишь богатых армян, а для тетки, чья дерзкая юность осталась в прошлом…

Вика расхохоталась, Паша продолжал смотреть в сторону, кривовато ухмыляясь.

И тут зазвонил телефон Вики. Смех оборвался. Пашина подруга детства помертвела, дрожащими руками достала аппарат.

— Запиши разговор, — велел Паша шепотом.

Она кивнула и нажала на какие-то кнопочки на своем мобильном.

— Да?

О громкой связи Вика забыла, но это оказалось к лучшему — так Паша мог ей подсказывать способы продления разговора. Седову нужна была запись минуты на три, а то и больше.

Вике угрожали. Паша показал ей жестом: говори, говори! Вика попробовала сопротивляться агрессору, но в ответ раздался такой крик, что его расслышал и друг ее детства.

— Торгуйся о сумме! — велел он.

Вика стала торговаться.

— Скажи, что завтра постараешься собрать деньги. Пусть оно тебе перезвонит и скажет, куда везти.

Вике что-то ответили и на этот вопрос. Наконец, жертва шантажа захлопнула крышечку своей «раскладушки».

— Оно завтра перезвонит. До чего же дрянь мерзкая!..

Через пятнадцать минут Вика и Паша расположились с нетбуком Роберта, которым тот никогда не пользовался, в кафе на первом этаже отеля, где работала зона Wi-Fi. Людей в кафе было немного, а те, кто присутствовал, неотрывно глядели на мониторы своих компьютеров.

Паше, небольшому специалисту в области программирования, хватило всего трех часов, чтобы выловить из Всемирной сети программку, которая помогла ему разделить звуковые дорожки, обнаружить посторонние звуки и идентифицировать их. Для этого пришлось сделать звонок другу — настоящему ІТ-гуру.

Поработав минут сорок в программке, подсказанной приятелем, Седов убедился, что шантажист был женщиной, использовавшей уже встречающийся в сюжете об Ираиде звуковой модулятор.

— Странно, — признался он. — Я думал, этот шантаж дружок твоей падчерицы затеял. Думал даже поговорить с ним о том о сем, но понял, что рычагов у меня не достаточно.

Затем Паша прослушал фоновые шумы, оказавшиеся звуками двигателей больших машин. Они регулярно подъезжали, останавливались, отъезжали где-то неподалеку от шантажистки. Еще один обрывок звуковой дорожки Паша чуть не проворонил — это была еле различимая на слух речь диспетчера: «Автобус Боровиковская — Краснодар отправляется…» Автостанция!

Он повернул голову к терпеливо ждавшей результатов «экспертизы» Вике. Она все три часа просидела с ним рядом, отвлекаясь только на то, чтобы принести кофе и плюшки.