Кейт Уайт - Пока смерть нас не разлучит

Первой по плану, до визита на ферму, была центральная гринвичская библиотека.

Поскольку я хорошенько изучила карту, библиотеку удалось отыскать без проблем, не плутая по городу. Здание впечатляющих размеров, новое; надо думать, построено на деньги какого-нибудь местного воротилы, который решил щедрым даром увековечить свое имя. Я припарковала джип на библиотечной стоянке и направилась ко входу.

Прежде чем открыть стеклянную дверь, я резко оглянулась — проверила, не увязался ли кто за мной.

Похоже, слежки нет. На улице в основном пенсионеры да мамаши с совсем маленькими детишками, которые упакованы в такие объемистые теплые комбинезончики, что похожи на неповоротливых роботов — шагают на негнущихся ногах, руки не сходятся на боках.

Увы, проверка нисколько меня не успокоила.

С тех пор как я вышла из своего нью-йоркского дома, я вся была на нервах.

Это «НЕ СУЙСЯ!» пронзило меня в самое сердце.

Выходит, напавший на меня в пятницу негодяй не побоялся зайти прямо в мой дом — и это у него получилось без проблем.

Значит, ему ничего не стоит напасть на меня в лифте, или позвонить в мою дверь, или тайно проникнуть в мою квартиру…

Одного я понять не могла: почему меня вторично предупреждают?

Почему преступник не торопится?

Является ли второе предупреждение последним?

Если я не отреагирую, значит ли это, что меня в самое ближайшее время толкнут под автобус или под поезд подземки?

И как было с теми, с другими: их тоже сначала предупреждали?

Только об Эшли я могла с уверенностью сказать: никаких предупреждений она не получала.

Как только я прочитала анонимную угрозу, я тут же кинулась обратно в вестибюль, к привратнику. Тот опять повторил, что не заметил, кто оставил конверт с запиской. Однако я поднажала на него, и он повел меня к парню, который последнюю пару недель работал в нашем доме носильщиком, а сейчас расчищал от снега тротуар перед домом.

Привратник разъяснил парню ситуацию и спросил, не ошивался ли поблизости какой-нибудь странный тип, не заходил ли украдкой в дом посторонний. Тот лишь отрицательно мотал головой. Но когда мы с привратником пошли обратно, парень окликнул нас:

— Вспомнил! Совсем недавно один мужчина торопливо забегал в дом. Я его первый раз видел. Может, это именно тот, кого вы имеете в виду. А может, и нет.

— Как выглядел этот мужчина? — спросила я.

— Такой высокий. Вроде светлый шатен. Длинное такое пальто.

Высокий светлый шатен в длинном пальто. Он или не он?

Если именно этот мужчина принес конверт, то он же, несомненно, напал на меня в пятницу в пустой квартире Джейми.

Пока я поднималась в лифте, в голове мелькнула странная мысль: а не мог ли Джек оставить мне эту записку? Он вполне подходит под описание. Носильщик работает у нас недавно, может и не знать Джека в лицо. Но мыслимо ли, чтоб Джек так зло и страшно меня разыграл? Нет, даже в самых обиженных чувствах он не способен на такую подлость.

Зайдя в квартиру, я стала звонить Джеку — извиниться за свою инфантильную выходку, за нежелание обсудить наши проблемы спокойно и по-взрослому.

Увы, я наткнулась на автоответчик. Позже я пробовала дозвониться еще пару раз — и опять только автоответчик. Возможно, Джек просто не подходит к телефону. Сообщений я ему не оставила — что было бы легко сказать ему лично, было неловко говорить в пустоту.

Минут десять одиннадцатого телефон зазвонил. Я решила, что это Джек. Хоть я сидела рядом с телефоном, я выждала до пятого звонка и только тогда сняла трубку — пусть не думает, что я караулю у аппарата.

— Добрый вечер, — произнес хорошо поставленный мужской голос. — Это Бейли Уэггинс?

Я внутренне напряглась.

— Да, — настороженно ответила я. — А вы кто?

— Крис, — сказал мужчина. — Вы оставили сообщение на моем автоответчике.

— Ах да, извините, я вас не узнала! Спасибо, что вы отозвались. Я боялась, что вы уже не помните меня.

— Как же мне вас не помнить! С тех пор как вы обещали мне позвонить, я днюю и ночую возле телефона — уж высох весь, остались только кожа да кости.

Я рассмеялась:

— Простите, что я не объявлялась так долго. Страшно занята на работе. Я вообще-то журналистка и довольно много разъезжаю.

Тут я, конечно, приврала.

— Понятно. Я и сам в последнее время постоянно в дороге.

— Со спектаклями?

— Если бы!.. В основном как модель. Мне это не очень-то по душе, но помогает держатся на плаву в финансовом отношении. Я уже месяц в Майами — в нашем бизнесе зимой здесь самая работа.

— И сейчас вы звоните из Майами?

— Ну да. Похоже, вы разыскали меня неспроста. Чему обязан честью?..

— Да, я побеспокоила вас по важному поводу.

Тут я ему кратенько изложила всю эпопею с тремя якобы несчастными случаями. После того как он отудивлялся, я задала ему свой традиционный вопрос: было ли что странное на свадьбе Пейтон?

— Сколько воды с тех пор утекло!.. Хотя давайте подумаем. Если говорить про странности, первое, что вспоминается, — сама невеста. Отродясь не встречал такой странной особы!

— Что вы имеете в виду?

— Она, я так понимаю, ваша близкая подруга. Поэтому мне негоже ее ругать… но скажу вам прямо, стерва порядочная. На свадьбах я работал не очень часто и большой личной статистикой похвастаться не могу, но такую невесту я видел впервые. Обычно на свадьбе вся пакость от матери невесты — она задает шороху и гоняет персонал, как сержант новобранцев. А на той свадьбе сама невеста всех заколебала.

— Вы правы, она была перфекционистка еще в университете, где мы с ней познакомились. А в последнее время перфекционизм развился в болезненную манию. Но я не про характер невесты спрашивала. Не случилось ли на свадьбе что-нибудь более серьезное — скажем, ссора между гостями? Или обмен угрозами? А может, кто-то сделал какую-нибудь пакость?

— Сколько помнится, ничего подобного не случалось. Все шло гладко… А впрочем, я поразмышляю над вашим вопросом. Или знаете что? Со мной вместе работал барменом еще один парень, который, кстати, тоже подрабатывает как модель. Возможно, у него память получше моей. Я его порасспрошу.

— Буду вам весьма обязана.

— Ловлю на слове. Я в Майами до начала весны, но когда вернусь — за вами выпивка.

— Заметано, — весело согласилась я.

Вряд ли он вспомнит про меня через три месяца.

Поэтому незачем занудствовать и рассказывать, что у меня есть постоянный друг и между нами никак не вклиниться.

Разговор с Крисом стал эмоциональной вершиной вечера — больше ничего приятного не произошло.

Всю ночь я проворочалась без сна; бессонница, от которой я было избавилась, когда сошлась с Джеком, вернулась, как волчица, которая ждала за кустами.

Ворочаясь в постели, я то думала о нависшей над моей жизнью угрозе, то горевала по поводу глупой размолвки с Джеком. А вдруг это не просто размолвка? А вдруг он бросит меня?