Надя Лоули - Гавайская история

Известно, чем больше женщину, тем меньше… или наоборот — как там у классика? Илья Борисович распалился не на шутку, он не собирался считаться с болезнью жены. У него была благородная цель: помочь бедной несчастной девочке. У той ни денег, ни разрешения на работу, а виза уже заканчивается. Деться ей некуда!

Прошел месяц. Стив исправно рассылал резюме, так же исправно получал вежливые отказы и уже почти отчаялся найти достойную работу. Серая осенняя погода, беспрерывные дожди лишь усиливали уныние. Ему казалось, что он обречен на участь безработного, со всеми вытекающими печальными последствиями. Но вот однажды рано утром раздался звонок. Звонили из крупной международной компании по экспорту сахара и кофе, через неделю его приглашали на интервью. Стив, повесив трубку, выдохнул: у-уп-с-с-с, кажется, дело сдвинулось! Он в нетерпении вскочил. Хватит слоняться без дела по дому, который он за время вынужденного заточения возненавидел. Он решил отправиться на Гавайи! Немедленно! При чем тут Гавайские острова? Дело в том, что работать, в случае положительного исхода собеседования, пришлось бы именно там. Стив решил сгонять туда на несколько дней. На Гавайях он никогда не был.

Выслушав новости, Сьюзен, не раздумывая, заявила, что никуда из Сан-Франциско не поедет, даже на несколько дней отдохнуть. Нельзя сказать, чтобы Стива это сильно расстроило. Он давно уже решил, что пора начать новую жизнь. С нуля: новая работа, новые места и люди. Вот так!

Перед отлетом он решил заглянуть наудачу в бар «Загнанная лошадь». Стив не терял надежды встретиться с прелестной молодой женщиной, проявившей к нему такое внимание и сочувствие в ту памятную ночь. И даже то, что на горизонте наконец замаячила работа, он безотчетно связал с ночной встречей.

Но чудеса случаются только в сказках. Бармен Дик радостно сообщил ему, что Лана так и не объявилась. А потом неуверенно добавил, что она, кажется, устроилась в какой-то русский магазин. Впрочем, даже если бы он знал, ни за что не сказал бы! Лана с самого начала отвергла его притязания. И теперь он злорадно мстил молодой женщине. Стив протянул бармену бумажку с номером телефона. Тот кивнул: «Конечно, передам, можешь не сомневаться!», но, едва Стив вышел за порог, скомкал бумажку и выбросил. Жди, обязательно позвонит!

Париж превзошел все ожидания Розы. Это действительно был великий город, где все дышало историей. Когда-то в юности она зачитывалась романом Хемингуэя «Праздник, который всегда с тобой». Роза сразу поняла, что этот город просто создан для бесцельных прогулок, необдуманных покупок и головокружительных развлечений. Здесь можно было раствориться в людской толпе, почувствовав себя частичкой вселенной Paris (Пари, как произносят французы). Она уже привыкла здороваться, входя в скромный отель в Латинском квартале, в бистро или роскошные бутики. Она перестала удивляться, что люди, с которыми она обменялась парой слов, душевно желают ей хорошего дня, что ее всюду называют «мадам Роза», с ударением на последний слог. А в перспективе это должно было звучать «мадам Роза Линьяк»! Очень красиво, не то что Бабаевна, как прозвали ее в «Гименее»!

Вот уже неделю она носилась по музеям и магазинам, которые после московских очередей и полупустых прилавков поначалу тоже воспринимала как музеи — музей сыра, музей духов, музей хлеба. Она боялась, что однажды утром откроет глаза и проснется в Москве. Но сон наяву продолжался и обладал всеми свойствами реальности, данной нам в ощущениях.

Паскаль должен был приехать за ней в выходные, а пока она отрывалась на всю катушку. Роза наслаждалась свободой, не чуя под собой ног парила над Лютецией и все не могла надышаться воздухом своих юношеских грез. А вечером падала замертво от усталости. Еще денек, потом хоть на край света! Однако край этот находился в трех часах езды от центра мира, а не в Сибири, например! Она сняла на неделю комнату в большой квартире, принадлежавшей русским эмигрантам. С устройством помогла бывшая клиентка «Гименея» Лариса Пантелеева, ныне мадам Гиссон. Они вместе совершили пробег по парижским магазинам, что, надо признать, изрядно пополнило Розин гардероб.

Настала долгожданная суббота Паскаль приехал за ней из Лиона на машине. Автомобиль оказался далеко не новым и довольно неказистым. Но Роза, ослепленная любовью, не придала этому никакого значения. Какая разница, были бы колеса! К тому же даже во Франции школьные преподаватели нечасто разъезжают на шестисотом «мерседесе»! Главное, они наконец были вместе.

Еще древние предупреждали, что необходимо тщательно взвешивать свои желания, ведь они могут и сбыться. Желание Стива осуществилось. Он получил долгожданное место с хорошим годовым окладом, солидными премиальными и пенсионными отчислениями. Казалось бы, все замечательно, он мечтал об этом! А чего еще надо здоровому и сильному мужчине, кроме работы? Правильно мыслите: счастья и любви. Не многовато ли будет, мистер Браун? С этой мыслью Стив отбросил в очередной раз мелькнувшее ангельское видение. Хорошего понемногу!

Сьюзен долго твердила, что на старости лет они обоснуются вместе (да-да, милый, одиночество в старости — это ужасно!). У них есть прекрасный дом, пенсию они заработают приличную, вот и будут коротать дни в благополучии и покое. «Ну а пока, что поделаешь, так складываются обстоятельства, ты поживешь там, а я здесь», — рассуждала вечерами она. Вначале Стив слушал молча, думая о том, что, однако, до старости еще далеко, да и дожить желательно. Потом, после очередной инъекции нравоучений, безропотный Стив взорвался:

— Если вместе, то вместе! Едем на Гавайи! Если врозь, то дом надо продать и разделить пополам кредит!

Сьюзен, хлопнув дверью, удалилась на свою половину.

После долгих выяснений пришли к выводу, что лучше расстаться. Не откладывая дело в долгий ящик, оформили поручение агентству по недвижимости на продажу своего «дворца». Через две недели Стив должен был перебираться на новое место. Он слонялся по пустому и уже чужому дому. Впереди маячила неопределенность, рождавшая странное ощущение разрыва всех связей с привычным миром. Порой ему хотелось волком выть.

— У-у-у-у-у…

Штат Гавайи. Остров Кауаи.

— У-у-у-у…

Четыре тысячи километров от Тихоокеанского побережья США. Но выбора не было. Контракт подписан, назад дороги нет.

— У-у-у-у…

Соня совсем слегла. Ей сделали операцию неделю назад, и теперь она лежала дома. Наступила какая-то странная апатия, она часами разглядывала завитушки в узоре скатерти на столе, листья фикуса, принесенного сыном.

Дела в магазине шли отлично. Илья потирал руки от удовольствия. Молодцы, девочки, ничего не скажешь, заслужили прибавку к зарплате. Жену он по-своему любил, как-никак двадцать пять лет вместе, что бы там ни судачили. Все было в их долгой совместной жизни: радости, заботы, огорчения, они вместе пережили нелегкие первые годы по прибытии в Америку. Конечно, были у него и другие женщины. И немало. Но, по большому счету, жена от Бога у него была одна. И несмотря на многочисленные связи, он никогда не собирался оставлять семью. Он был безмерно благодарен жене, она прекрасно воспитала сына. Илья знал, что Соня умирает. И был готов исполнить последний долг, достойно похоронить ее.