Юлия Шилова - Согрей меня, или Научи меня прощать

Александра затрясло от моих слов.

– Мне на старости лет для полного счастья только ребенка грудного не хватало… – прорычал он.

– Знаешь, при пьяных случайных контактах иногда бывают и дети, – снова подлила я масла в огонь.

– Бывают. У таких нерадивых матерей, как ты, которые в первую очередь думают не о ребенке, который должен родиться по пьяному залету, а о своем самоутверждении и совершенно необдуманной мести. Даже если это и мой ребенок… Но я ведь был в дупель упитый и обкуренный травой! Даже страшно представить, что там может родиться.

Посмотрев на потрясенную Викторию, я попыталась привести ее в чувство и крайне осторожно произнесла:

– Вика, я уже говорила это Александру, но теперь хочу повторить еще раз при тебе, как при свидетеле.

– Что еще? – Виктория вздрогнула, у нее на глазах показались слезы.

– Если со мной что-то случится…

– А что с тобой может случиться? – Она уже пришла в себя и, кажется, могла рассуждать здраво.

– Мало ли… Может, мне завтра кирпич на голову упадет или меня машина собьет у самого дома. Я связалась с адвокатом и написала письмо, в котором четко изложила, что если со мной что-то случится, то это дело рук нашего уважаемого Александра Игоревича. К письму приложена справка о моей еще совсем маленькой беременности. Так что в случае моей смерти на Александра Игоревича будет заведено уголовное дело.

– Люба, ты о чем? Саша не способен на подобное!

– Вика, ты не знаешь Сашу.

– Не думаю. Мы знаем друг друга черт знает сколько лет! Можно подумать, что ты его знаешь…

– И все-таки есть моменты, которых ты не знаешь.

– Я не хочу знать дурное об Александре, потому что очень хорошо к нему отношусь. Я все понимаю, но мне страшно подумать, как эта ситуация отразится на Татьяне. У нее больное сердце. Вы просто оба решили ее погубить.

Она не выдержит. Можете считать, что ее уже нет. Это известие убьет ее окончательно.

– И я про то же! – тут же прорвало Александра. – Быть может, хоть ты объяснишь этой дуре, что ей не стоит рожать! Что она никому и ничего не докажет и что ей лучше всего сделать аборт! Она уже не маленькая девочка, которая боится абортов и не знает, что последствия пьяного залета отражаются в первую очередь на несчастном ребенке.

– Люба, тебе это надо? – Вика поджала губы.

– Ты о чем?

– О том, что тебе не стоит рожать. Своим необдуманным решением ты разрушишь не только жизнь Татьяны и Александра, но и свою собственную.

– Вика, я готова сделать аборт, но при одном условии, – сделала я следующий ход в своей игре.

Изрядно вспотевший Александр заметно оживился и, достав носовой платок, вытер льющийся по лицу ручьями пот.

– Говори, – произнес он с надеждой.

– Говорю.

Достав из сумочки несколько сложенных ксерокопий, я положила их перед Александром.

– Это ксерокопии документов на одно помещение, которое администрация забрала за долги. Сейчас оно опечатано. У меня есть точные сведения, что в самое ближайшее время это двухэтажное здание совершенно по смешной и бросовой цене отпишут одному предпринимателю. Правда, за какие заслуги, непонятно. Думаю, что в этом варианте сыграли определенную роль родственные связи. Другого просто не может быть.

– И чего ты хочешь от меня?

– Я хочу, чтобы это помещение по той же смешной и бросовой цене отписали тебе. Цена действительно смешная. Ты в состоянии ее заплатить, она никак не отразится на твоем кармане, не переживай. Ты платишь эту цену и отписываешь помещение мне.

– Да ты с ума сошла! Я не смогу это сделать!

– Сможешь.

– Не смогу.

– А я говорю – сможешь. Глава администрации района, на территории которого находится помещение, твой очень хороший знакомый. Сделай все возможное и невозможное, но ты должен выбить это помещение в кратчайшие сроки. О сроках не забывай, потому что время бежит быстро, и на определенном сроке беременности мне уже никто не возьмется делать аборт, а пузо будет расти, словно на дрожжах. Так что времени в обрез. Смотри, иначе будет поздно.

– Люба, это слишком серьезно. Как я могу взять под себя помещение, которое уже отдают родственнику главы администрации? Сама посуди. Какие аргументы я могу привести? У меня их просто нет! Это же нереально!

– Это меня не касается.

– У меня не получится.

– Тогда я буду рожать.

– Даже если мои убеждения кого-нибудь тронут и мне пойдут на уступку, то это обяжет меня на всю жизнь и настроит против меня многих людей. Я не привык забирать из-под чьего-то носа объекты, на которые уже наложил свою лапу другой.

– Саша, ты грузишь меня теми проблемами, о которых я вообще не хочу знать. Они не должны меня касаться.

– Просто ты говоришь нереальные вещи…

– А мне кажется, что я говорю совершенно земные и приземленные вещи. Ладно, не буду вас обоих больше задерживать.

Повернувшись к Александру, я одарила его проникновенным взглядом и язвительно улыбнулась:

– Какое-то несчастное двухэтажное здание в одном из районов Москвы, и мы с тобой расходимся с миром. Я же не прошу у тебя особняк в центре Москвы! Я делаю аборт и полностью исчезаю из твоей жизни. Я никогда тебя не видела, ничего о тебе не слышала и нигде с тобой не встречалась. – Я бросила взгляд на ксерокопии и с надрывом спросила:

– Документы оставить или забрать?

– Если я не ошибаюсь, то твое деяние называется шантажом, – мрачно подметил Александр.

– Может быть. Я этого не отрицаю.

– По-моему, за это срок дают.

– По-моему, и за некоторые твои деяния положен определенный срок.

– Вы о чем? – вступила в наши дебаты Вика.

– Саша знает, о чем. О том, что он делает мне помещение, и мы с ним вполне миролюбиво расходимся. И больше не встаем друг у друга на дороге.

С этими словами я направилась к выходу и знаком показала, чтобы Вика немедленно освободила мне проход. Вика отошла от двери и еле слышно сказала:

– До свидания, Люба.

– До свидания, Вика.

– Мне очень жаль, что я пригласила тебя к себе на выставку. Думаю, что мне совсем не стоило этого делать.

– Мне тоже жаль, что все так вышло. Извини. Я должна идти. Я слишком плохо себя чувствую. Шампанское выпила, и сразу начался токсикоз.

– Не рано ли?

– Токсикоз у всех начинается по-разному. Все это зависит от индивидуальных особенностей организма. Ну, я пошла?

– Иди. Тебя никто не держит.

Выйдя из комнаты, я громко хлопнула дверью и направилась в зал. Я увидела Татьяну, пьяно подпиравшую плечом колонну, в окружении неизвестных женщин. Татьяна пила очередной коктейль и словно попугай повторяла: «А мой Сашка-то, оказывается, козел…»

Почти у самого выхода я столкнулась с женщиной, лицо которой мне показалось знакомым. Увидев меня, она заметно смутилась и неловко выронила поднос с хрустальными бокалами, в которых было налито шампанское. Поднос с грохотом упал на пол, женщина извинилась, присела на корточки и принялась собирать осколки.