Виктория Холт - Таинственная любовница

— Кого? — переспросил он.

— Ясмин. Она ваша дочь? — спросила я.

— Не понимать.

— Мы почти каждый день разговаривали с ней. Но в последнее время не видели ее здесь.

Он покачал головой, будто бы пытаясь вникнуть в смысл моих слов, но я была совершенно уверена, что он все понял.

— Где она? Почему ее здесь больше нет?

Но он только качал головой.

Я взяла Теодосию за руку, и мы ушли. Я не замечала ни толпы, ни гула голосов, ни подносов с пресным хлебом, ни шипящих кусков мяса, ни пестрых одежд продавцов лимонада. Я думала только о кукле, которую бросили в бурлящие воды Нила и которая очень напомнила Ясмин. А теперь девушка исчезла…

Вернувшись во дворец, мы узнали, что пришла почта. Это всегда было важным и радостным событием. Я захватила свои письма в спальню, чтобы почитать в одиночестве.

Первое было от Доркас и Элисон. Как я любила эти письма! Они писали их на протяжении нескольких недель, добавляя по нескольку строк каждый день, так что можно было читать их, как своеобразный дневник. Я представила, как «письмо Джудит» лежит на письменном столе в гостиной, и каждый раз, когда случается что-нибудь стоящее упоминания, Элисон или Доркас берутся за перо.

А, это почерк Элисон…

Что за погода! В этом году ожидается хороший урожай. Будем надеяться, дождя не будет. Джек Полгрей нанимает людей издалека — даже в Девоне — потому что предполагается небывалый урожай.

Яблоки наливаются, и груши тоже. Надеемся, осы не доберутся до слив. Ты же знаешь, какие они! Сабина выглядит прекрасно. Она довольно часто приходит, и Доркас помогает ей готовить приданое для младенца — хотя ждать еще довольно долго. Бог мой! Я никогда не видела такого грубого шитья! А ее вязание! Доркас приходится распускать все, что она навязывает за день, и все делать самой. Не понимаю, почему бы не позволить Доркас все сделать самой? Но Сабине нравится думать, что она сама готовит вещи для ребенка.

Потом писала Доркас:

Мы уже очень давно тебя не видели. Ты осознаешь, что мы расстались впервые в жизни? Когда ты возвращаешься? Мы так соскучились!

На прошлой неделе умер старый мистер Пеггер. Он не был нежным и заботливым мужем и отцом, хотя и нельзя говорить плохо о покойных. Ему устроили пышные похороны, и Мэтью Пеггер стал новым могильщиком. Он сам копал могилу для своего отца — хотя некоторые полагают, что это неправильно. Надо было нанять кого-то другого для этой цели.

Оливер думает пригласить викария. Тут столько работы! Когда был жив отец, Оливер ему помогал. Он работает не покладая рук. И нам очень приятно видеть, как он сплотил наш приход.

И так далее. Наступила пора сбора урожая. Он оправдал все ожидания. Джек Полгрей, экстравагантный и широкой души человек в сравнении со своим скупым отцом, устроил по окончании уборочной страды танцы в большом сарае — и даже пригласил скрипачей! Все делали кукол из соломы и кукурузы, и вешали на стенах кухонь до нового урожая, чтобы и следующий год был таким же щедрым и удачным.

События, описанные в письме, представлялись мне так отчетливо и ярко, что меня с головой накрыло жгучее желание оказаться там. В конце концов, там мой дом, а я сейчас так далеко от него!

Пришло письмо и от Сабины — полное ее несвязных каракулей, в основном о том, как ей помогают мои тетушки и с каким нетерпением она ждет появления ребенка, и не странно ли, что Теодосия тоже в таком же положении… А что же здесь странного? Все вполне естественно. А как насчет меня? Я же не собираюсь отставать? Я должна буду сразу же сообщить ей эту новость, потому что тетушки очень тоскуют, им хотелось бы, чтобы я вернулась домой, забеременела и дала им возможность хлопотать над еще одним младенцем в семье. Потому что хотя они и ангелы, и относятся к ней, как к родной, все же никто на свете не заменит им Джудит.

Я читала письмо, когда послышался стук в дверь. Вошла Табита. В руке у нее было письмо. Она смотрела на меня невидящими глазами.

— Тибальт… — начала она.

— Он на раскопках, конечно.

— Я думала, что, может…

— Что-то случилось, Табита?

Она не ответила. Я вскочила и подошла к ней. Тут я заметила, как сильно у нее дрожат руки.

— Плохая новость?

— Плохая?.. Не знаю, можно ли ее так назвать. Наверное, хорошая… Джудит… это наконец случилось.

— Что случилось?

— Он умер.

— Кто?.. А, ваш муж! Присядьте. Вы испытали шок.

— Это письмо из той лечебницы, где его содержали. Он очень болел… Вы помните, как я ездила повидать его. А теперь… он умер.

— Полагаю, — сказала я, — это то, что называют счастливым избавлением.

— Он был неизлечимо болен. О, Джудит, вы не представляете, что это значит! Наконец… я свободна!

— Я могу вас понять, — мягко заметила я. — Может быть, выпьете чего-нибудь? Немного бренди?

— Нет, спасибо.

— Тогда я велю принести мятного чаю.

Она не ответила. Я позвонила в колокольчик. Появился Мустафа, и я попросила его принести чай. Он очень скоро вернулся. Мы сидели и пили освежающий чай, и Табита рассказывала мне о тех долгих тоскливых годах, когда она была одновременно и замужем и не замужем.

— Уже около десяти лет назад его поместили в больницу, Джудит, — сказала она. — А теперь… — ее прекрасные глаза сияли. — Теперь, — добавила она, — я свободна!

Ей страстно хотелось поговорить с Тибальтом. Хотелось рассказать это именно ему. Но ей это не удалось, потому что все задержались на раскопках, а когда вернулись, уже подали обед. Сразу после окончания обеда Тибальт поспешил на раскопки. Я наблюдала за Табитой. Ей так не терпелось сообщить ему эту новость!

Вечером она ждала его возвращения. Было уже за полночь. Я видела, как он вошел в дом, но в нашей комнате не появился. Я догадалась, что его перехватила Табита. Прошел час, а Тибальт все еще не приходил. Я ломала голову, почему? Сколько времени требовалось, чтобы сообщить новость? Мелкие, копошащиеся, как черви, и столь же неприятные мысли закрадывались в голову. Вспоминались зловещие слова няни Тестер. Может быть, она и утратила связность мыслей, но они действительно вернулись вместе в тот раз! Я вспомнила, как они сидели за роялем. Тогда еще я подумала, что они выглядят, как любовники. Нет-нет, это все — игра воображения. Если Тибальт любил Табиту, зачем бы ему жениться на мне? Потому что она была несвободна?

Но вот теперь она свободна.

Письмо от тетушек так явственно напомнило мне их лица! Мне казалось, что я вижу Элисон рядом с собой. «Ты говоришь, не думая, Джудит. Так можно наделать много глупостей. Когда собираешься выпалить что-либо, лучше подожди и посчитай до десяти».

Я могла сейчас посчитать до десяти, но это едва ли поможет. Нужно следить за своим языком. Нельзя позволять себе выражения, о которых придется потом пожалеть. Неизвестно, как Тибальт отреагирует на такую пылкую ревность жены.