Юлия Малахова - Русская жена арабского наемника

— Катюнькин, мой котенок сладкий, как ты посвежела, похорошела! Видишь, я бросила Феденьку на йух и размеренную жизнь москвички ради твоих поисков!!

Я в этом чуточку сомневалась, зная неугомонный сексуальный аппетит Люськи: на работе ходили страшилки среди охраны, которая немела от ужаса, когда завотделом Людмила Васильевна оставалась поработать неурочно. Федин водитель забирал ее ближе к полуночи абсолютно разбитую, еле волочившую свое уработанное тело к любовнику-импотенту. Федя гордился тем, что, несмотря на его статус миллионера, подруга работает от зари до зари. После ее вечерних задержек парочке охранников приходилось на следующий день брать больничный, так как их рабочий график сутки через двое мог подорвать мужское здоровье навеки, задумай моя завотделом поработать и следующий вечерок.

И тем не менее, русская баба, от скуки и невостребованности может творить чудеса — и Люська была ходячим примером этой истины. Зная лишь пару слов по-арабски, выученным благодаря соседке по шикарной даче, являющейся знаменитой арабской переводчицей, Люська смогла найти кучу моих знакомых в Египте и добралась до связного Маркуса. Между розысками любимой подруги, очаровав и покорив всех без исключения мужчин, начиная со стюарта на Egiptian Air и завершая самим связным. Последний знал меня как Демьяну, но Людмила Васильевна сумела его убедить, что мы подруги и у меня есть и второе имя — Катерина. Хотя теперь я понимала, что исконно русским мужицким именем Демьян меня скоро начнет кликать пол-Москвы. Конечно, если мы вернемся живыми, и Гадюкина не уничтожит нас при первой же встрече неизрасходованным за этот срок ядом.

Я наконец-то помылась и свалилась спать. Люська была недовольна, так как я лишь промычала ей что-то про бандитов и рукописи и, сняв с тела тряпки с укрытыми в них кожаными свитками, оставила ее в недоуменье. Она пытала меня своим щебетаньем:

— Мать, ну ты чего скрываешь? Может, ты стала агентом? Вся израненная, худая, красивая… Сильная — вон и мускулы появились. Пусть мой тренер удавится со своими упражениями — ты, похожа перешла на XS?! Значит, теперь тебе будут доставаться все лучшие платья в бутиках! А мне только никому не нужные размеры М! И на кой тебе эти грязные толстые куски кожи? И почему я не вижу Саида — друга Маркуса? И где твой любимый, вы с ним уже «законные»?

Вежливые поскребывания за стенкой оторвали Людмилу от кучи вопросов, и она застонала от предчувствия:

— Катька, я и не знала, что может быть зубр таких размеров! Но у этого вострячка — это гигант! Я, честно говоря, никак не могу объяснить, что не надо на меня налегать — он пытается войти в меня полностью, я от этого просто разрываюсь вся внутри на кусочки! Ни сидеть, ни ходить после него невозможно! Я даже на пирамиды в Гизе не смогла посмотреть — всю неделю сижу тут и трахаюсь или отхожу после траханья! Как бы ему это объяснить — мне и половины его хозяйства хватает для конца через пару минут! Бедный Федя, если бы он только мог себе такое представить! Все эти порноплейбои — какие-то гномы по сравнению с мужиками улицы Пирамид!

— Люська, а ты хоть возраст его знаешь? Еще привлекут за соврашение малолетки!

— Ну, — растерялась подруга — мне он на пальцах показал, что ему уже 18!

— Врет, — убедилась я. — А про зубр я ему скажу, вводи малолетку!

Я, не глядя на Люськиного воздыхателя, как могла, объяснила их интимную проблему, а парень счастливо вздыхал и попытался, одной рукой снимая трусики с Люськи, завалить и меня.

— Стойте, вы, маньяки несчастные! Прочь отсюда, — слабо сопротивлялась я. Но Люська так сияла от счастья, что нашла самый крупный зубр в мире и хотела, чтобы я в этом удостоверилась, что любопытство пересилило мое нежелание трахаться, и я увидела национальное достояние Северной Африки.

Конечно, у моего мужа он тоже был неприлично громадным, но у паренька Люськи член не просто рос, извиваясь, как питон. Он еще и утолщался. Я с ужасом поняла, что сейчас изменю мужу при полном нежелании этого делать и, презрительно скривив рот, сказала: «Ля»! Парень отпрянул, подруга, недоуменно подняв глаза, увидела мой спокойный и холодный взгляд: «Люська, прекращай испытывать мою верность! Ни один бидон мира сейчас мне не нужен — да и апаррат у него довольно обычного для африканцев размера!». Захлопнув дверь в их каморку, я быстро вышла наружу, на гомон пыльной улицы и вдохнула побольше свежего воздуха, чтобы снять напряжение.

Почему я не удивилась, увидев вдруг раскосые татарские глазки? Непослушная челка и улыбка во весь рот придала мне силы. Встреча с другом детства всегда в радость. Даже если друг ваш агент то ли Моссада, то ли еще кого-то. Однокашник сидел в чайной напротив нашей хибары и якобы смотрел футбол по огромному навесному телевизору. Что не мешало ему четко реагировать на все, происходившее в нашей квартирке. Айдар медленно поднялся и обнял меня, хитро сказав:

— Катрин, д-ддавай делиться! Если б-боишься, что т-твои коптские друзья заметят подмену, то просто скажи им — так досталось от бандитов. Т-тты же не эксперт! Русской бабе в Африке деньги не помешают. Да и муженек у тебя какой-то мутный, инфы по нем п-поо-почти нет. Не из нн-наших ли он, не в-в п-п-пп-погонах? На наемника п-п-похож — красивый, высокий, сильный. Я пожала плечами. Событий вокруг мужа и меня уже накопилось столько, сколько блох на дворняге, и они продолжали прибывать. Я уже подозревала всех и во всем. Почему-то лишь добрые и спокойные глаза Маркуса меня еще как-то держали на плаву. А с татарином моим надо быть поаккуратнее — откуда интерес к мужу? Вот про тайное общество Александрийской библиотеки он почему-то не спрашивает, а Ваэлькой заинтересовался.

Мы вышли на набережную и сняли за смешные деньги напрокат моторную лодочку с навесом и прислугой. Четыре часа прогулки по прекрасному Нилу с поеданием восточных сладостей и питьем крепкого обжигающего чая. Да, Айдарчик умел порадовать друзей и себя!

Я развязала пыльный рюкзачок от Kidston, еще пару месяцев назад покрытый нежнейшими узорами ноттингемских роз, а ныне напоминающий шкурку блудливого мартовского кота. Однокашник с жадностью выхватил свитки и стал их рассматривать. Напросвет, с лупой, обнюхивал, вертел в руках. Вопросительно показал Ай-фон — сфоткать разрешу? Я задумалась и кивнула в ответ: давай, чего уж там! Он торопливо заснял все фрагменты и удовлеторенно икнул.

— Чего, хозяин вспомнил? — улыбнулась я. Когда десять лет отсидишь каждое утро с таким вот товарищем, поневоле станешь все понимать. Еле успел в срок мой дружок — видимо, его с этим делом торопили. Айда достал блокнот и начал записывать в столбик цифры: