Юлия Руденко - Я – твоя женщина!

Он настолько погрузился в мазохистское самобичевание, что не заметил, как кто-то вошел в комнату и остановился у него за спиной. Очнулся от легкого прикосновения рук на своих размашистых плечах. «Да-да… Как хорошо, что я купил себе новенькую проституточку… Миленькая…», — вспомнил Герман Ванеев.

— Дорогой, — зашептала она над его ухом, облокачиваясь на спинку дивана. — Я «Фордик» свой отдала в ремонтик. Так хочется забрать поскорее!.. — Сколько?

— Пятьсот доллариков.

Ванеев грубо отряхнул ее руки со своих плеч. Встал. Судорожно достал из кармана брюк скомканные купюры. Бросил их на тяжелый дубовый стол, стоящий неподалеку. Выбрал одну. Не глядя на девушку, протянул, зажатую в кулаке бумажку. Юлия Чернилина бережно взяла ее, разгладила:

— Герман-Герман! Не умеешь ты с денежками обращаться! Денежки порядок любят!.. А это что за мадемуазель? — игриво приговаривала, а затем задала вопрос журналистка, тут только заметив, что на экране идет отнюдь не кино.

Жанна, находясь по ту сторону, видимо тоже заметила маленькое оконце с видеокамерой. Она приблизилась к нему настолько близко, что ее приподнятое лицо заняло весь телевизор.

— Не лезь не в свои дела! — буркнул Ванеев, запихивая обратно так же грубо мятые доллары. — Тебе, как я понял, нужно отправляться в автосалон? Вот и отправляйся. Чем быстрее, тем лучше.

Битый час Андрей Малкович мучился двумя неразрешимыми загадками: где найти несколько десятков миллионов рублей, чтобы вернуть долг, и почему отключила телефон Жанна. Он смотрел на часы и тут же забывал про время. Ему казалось, что его мозг — единственный на всей планете! Он плавился. Плавился! ПЛАВИЛСЯ!!! Кто-то заходил в кабинет, что-то ему говорил, а он не слышал. Он что-то отвечал, кажется. И, наверное, отвечал впопад, если его понимали…

— Не поверишь… Мы только что от Свириденко, — гулко раздалось в комнате. — Уехал, сердешный. Проверили. Точно. Только квартирка-то не пуста, не пуста… Он квартирку-то жене своей бывшей оставил! Даша Свириденко нам дверку-то и открыла!

— Что ты сказал? — переспросил Смирнова Малкович, приподнимая голову. — Повтори! Что?

— Твой любимый Свириденко, говорю, сделал красивый жест: жене хату в Москве оставил! Не слабо, да?

— Да… Не слабо… — задумчиво протянул Андрей. — Не слабо… Надо Гарову сообщить…

— Да ща и позвоним. А он где, кстати?.. И чего ты какой-то сумрачный?

— Что-то с Жанной случилось… Телефон не отвечает…

— Погоди тревогу-то бить, наверняка батарея разрядилась или в метро едет, — попытался успокоить Малковича Вадим Геннадьевич, присаживаясь на стул рядом.

— Боюсь, твои шутки про метро сейчас не уместны, — впервые жестко оборвал Смирнова Андрей. — С ней действительно что-то произошло. Нюхом чувствую. Ванеев здесь замешан. Гнида эта «безопасная». Чувствую. А сделать ничего не могу.

После этого тона стало тихо. Малкович вдруг вспомнил свой сон трехлетней давности. Жанна падала со скалы… Она летела в пропасть… Или это была Мата Хари?.. Господи, еще немного — и он сойдет с ума…

Вадим Смирнов достал сотовый:

— Саня! Сань! Ты где, друг? — набрал знакомый номер он.

До Малковича долетали отдельные обрывки фраз:

— Я — дома… В Динской… Отдыхаю, понимаешь…

Андрей резко протянул руку и буквально отнял телефон у застывшего от удивления на полуслове Смирнова:

— Гаров! Ты мне нужен! Ты мне срочно нужен! Без тебя никак, родной, ничего не выходит! Ты же как талисман наш: вот уехал, и дела стоят!

— Да ты что? Андрей? Я ж токмо неделю как дома! — растерялся Гаров.

Малкович не дал ему ни секунды на сомнения в собственной уверенности:

— Гаров! — почти перешел на крик он. — Гаров! Саня! Ты слышишь? Ты мне НУЖЕН! И нужен НЕМЕДЛЕННО! Я оплачу тебе билет на самолет сразу, как приедешь! И долг тебе выплачу по зарплате. Ты наверно про него и забыл уже? Ты только завтра… завтра, Сань, постарайся прилететь!

— Завтра? — не сдержался Гаров, слегка начиная поддаваться панике и волнуясь, как будто он — первоклассник и опаздывает на линейку, случающуюся в жизни каждого лишь раз в жизни. — Но… это не возможно… так сразу… мама не поймет…

Честно говоря, «Гарику» надоели московские бои за выживание, и он едва-едва успокоившись на домашних хлебах, стал было подумывать об окончательном увольнении с тем, чтобы начать жизнь заново. Еще пару-тройку лет назад он был готов пожертвовать собой в чеченской войне. Уж незнамо почему. Но готов был. А сегодня, познав другие войны — в изобильной и избалованной, капризной и развратной Москве — он жертвовать собой перехотел. Даже ради друга, подарившего ему высшие круга этой самой столицы.

«Не за что и не для кого, собственно говоря, мне бороться! — размышлял он, лежа на мамином диване в станице Динской Краснодарского края. — Этот самый лучший друг — Андрей Малкович — в принципе, всегда мог опереться в выстроенной империи на Смирнова, на Просвирнина, на Свириденко, в конце концов. Нет, вот приспичило — вынь да положь Гарова, который выпотрошен морально во всех смыслах и ничего-ничего уже НЕ МОЖЕТ!». Малкович и сам не мог понять после разговора с Гаровым — что на него нашло и ради какого срочного дела он требовал приезда Гарика в Москву. Отдав трубку Смирнову, он вернулся в то же унылое состояние, в каком пребывал до сих пор.

«Гаров? Зачем он действительно мне сейчас нужен? Взбаламутил только парня!» — мельком скользнуло в голове и тут же умчалось под воздействием образных страшных догадок и предположений о местонахождении Жанны.

«Нужно узнать адрес Ванеева», — решил он.

— Вадим, скажи Просвирнину — пусть через своих людей выйдет на Ванеева.

Своей фразой он прервал какой-то ход рассуждений Смирнова. Поэтому тот внезапно замолчал и скептически приподнял брови:

— Ты хочешь поговорить с Ванеевым?.. Ты можешь это сделать, не выходя из здания. Разве ты забыл, что еще работаешь в МЧС?

Малкович понял, что его мысли — это его мысли и только. Но оторваться от них и вернуться в общепринятый мир внешний сейчас было крайне сложно. Невероятно сложно!

— Вадим, мне нужно его место жительства! Где он живет? Я хочу знать — ГДЕ ОН ЖИВЕТ!!! — закричал Андрей.

В это московское утро Даша Свириденко впервые ощутила прилив сил и предвкушение чего-то очень-очень хорошего, позитивного и теплого за последний год. Она проснулась вместе с рассветом. И теперь нежилась в уютной кровати, наслаждаясь комфортным одиночеством. Даша представляла, как устроится на приличную работу, как привезет сына и отведет его здесь в первый класс. На это все нужно время. Пройдет полгода, год, и она обрастет новыми друзьями, может быть выйдет замуж, создаст нормальную спокойную семью. О Гарове она старалась не думать. Хотя ее последние встречи со Свириденко, Смирновым и Просвирниным будто вернули ее в то заветное лето, когда она впервые узнала своего «волшебника». Его любили все друзья. И встреча с ними подсказывала ее сердцу — насколько она сейчас близка к тому, кого любила.